Дом на Фиалковой улице - Элен Бронте

Мэй кивнула, Ричард Крейтон не произвел на нее впечатления человека, предпочитающего жизнь в деревне всякой другой.

— Энни ведь сможет посидеть с девочками? — обеспокоенно произнесла Джейн.

Мэй поняла, как хочется ее подруге пойти в гости, сама она вполне могла бы остаться дома с детьми, миссис Грант не показалась ей добродушной леди, но Мэй была уверена — без нее Джейн никуда не пойдет. Миссис Эванс меньше всего бы хотела, чтобы Джейн оставалась ради нее в добровольном заточении, а потому весело кивнула.

— Я уверена, Энни не откажется присмотреть за маленькими мисс Эванс, — сказала она. — А если они будут слушаться Энни, мы с тетей Джейн принесем им сладкого пирога.

— Я буду слушаться, — тут же встрепенулась Джесси, а Маргарет только серьезно посмотрела на мать.

Маргарет не так просто было подкупить сладостями или игрушками, ради собственных, не всегда понятных взрослым убеждений она нередко могла пренебречь благами, которые ее сестра с восторгом приняла бы. И эта черта ее характера нравилась матери, так как напоминала об отце девочек.

— Ну что ж, вот все и устроилось. — Мэй поцеловала дочек и принялась собирать разбросанные по полу детской платьица и рубашечки. — Я помогу Энни со стиркой, а ты пока почитаешь им?

— Конечно! — Стройная Джейн без труда поместилась в кресле между племянницами и раскрыла потрепанную книгу сказок, еще одну памятную вещь, но на этот раз из детства Мэй. — Итак, мисс Эванс и мисс Эванс, хотите узнать, чем закончились приключения кошки Матильды?

— Да, мисс Эванс! — хором ответили девочки, и все трое рассмеялись.

Это была их любимая шутка. Едва малышки выучили свою фамилию, они стали спорить, у кого на нее больше прав, как часто спорят дети из-за игрушки или книжки. Мэй не сразу придумала, как разрешить ссору, но опытная в общении с капризными детьми Джейн тут же объяснила Маргарет и Джессике, что только хорошие люди могут носить фамилию «Эванс» и принадлежать к их семье, а главная мисс Эванс — она сама. После этого Джейн частенько называла «мисс Эванс» только наиболее отличившуюся из сестер, как поощрение за выученное стихотворение или съеденную кашу, и обе племянницы наперебой старались заслужить у своей тетки это «взрослое» обращение. Мэй много смеялась над изворотливостью подруги и написала Джону, на что мистер Эванс ответил, что три мисс Эванс в одном доме еще куда ни шло, но четыре — это уж слишком, и Лорен придется оставаться в пансионе до тех пор, пока кто-нибудь из живущих в доме юных леди не выйдет замуж.

— Бедняжка, тогда ее обучение продлится еще лет двенадцать. — Письмо брата весьма позабавило Джейн.

— Ты всерьез полагаешь, что твои племянницы выйдут замуж раньше тебя? — фыркнула Мэй.

— На самом деле я надеюсь, что раньше выйдет замуж Лорен, ей ведь так этого хочется, — более серьезным тоном сказала Джейн. — Я же навряд ли когда-нибудь смогу оставить вас ради кого-то другого…

— Сможешь, если полюбишь этого «другого», — убежденно ответила Мэй, и Джейн не нашла что возразить.

Пока же мисс Эванс с удовольствием занималась с племянницами, стараясь учить их доходчиво и не перегружать уроками. Способная Джессика все схватывала на удивление быстро, а Маргарет переспрашивала одно и то же бессчетное количество раз, пока объяснения не удовлетворяли ее полностью. Джейн могла потерять терпение, но уроки с мисс Файдуэлл излечили ее от привычки раздражаться по пустякам, если даже таковая у нее была.

Мэй получила вполне сносное образование, но охотно переложила на плечи Джейн уроки с девочками, у нее самой не хватало усидчивости для серьезных занятий с детьми. Едва ей казалось, что крошкам скучны или непонятны ее объяснения, заботливая мать прекращала занятия и предлагала отправиться на прогулку или поиграть.

Когда Джейн только поселилась с ними, то пришла в ужас от невежества своих племянниц.

— Мэй, у тебя нет никакой системы, их знания отрывочны, и они вот-вот превратятся в лентяек, подобных моей предыдущей ученице! — воскликнула она, немного поэкзаменовав девочек.

— Помилуй бог, Джейн, они еще так малы! — Мэй нервно рассмеялась. — Маргарет недавно исполнилось три, а Джесси только на год старше!

— Это тот самый возраст, когда детям стоит внушать привычку к регулярным занятиям, — горячо возражала Джейн. — Еще год или два — и будет поздно, они вырастут поверхностными и невежественными!

— Не суди обо всех детях по своей предыдущей ученице! — в сердцах воскликнула Мэй.

Это был единственный случай, когда подруги едва не поссорились. Джейн посмотрела внимательнее на утомленное, бледное лицо миссис Эванс, с темными кругами под усталыми синими глазами, и присмирела. Она не сразу поняла, с каким трудом Мэй находила время на то, чтобы учить своих детей, хорошо еще, что, когда они были совсем крошками, у них имелась нянька.

И Джейн решила не пенять жене брата на то, что ее дочери знают так мало букв и не умеют различать некоторые цвета, а сама заняться обучением малышек, ласковой, но решительной рукой направляя их до тех пор, пока они не превратятся в настоящих маленьких леди.

— Прости, я знаю, как тяжело тебе пришлось, когда Джон отправился в Индию, а нянька отказалась переехать в Лондон. Но теперь я с вами, и все хлопоты и заботы мы поделим пополам.

Мэй не умела долго сердиться, можно сказать, она не умела сердиться вообще, подруги обнялись, рассмеялись, и по молчаливому уговору Джейн начала давать девочкам уроки, постепенно приучая их стремиться к новым знаниям, расширять окружающий их мир от выхода из детской до входной двери, затем до соседней улицы, потом до границ родной страны, а там недалеко уже было до рассказов о дальних краях, морях и океанах.

11

Пока обитательницы дома на Фиалковой улице трудились, создавая свой уютный мирок, на Рыночной площади две леди рассматривали выставленную в витрине шляпку.

Черноволосая девушка с вытянутым узким лицом и удивительно красивыми полными губами озабоченно нахмурила брови, так, что они едва не соединялись над горделивым римским носом. Мисс Августине Грант очень подходило ее имя, вызывающее в просвещенных умах ее знакомых аллюзию с неким императором древности. Мисс Августина отнюдь не возражала против прозвища «прекрасная римлянка», которым наделил ее шутник мистер Крейтон.

Миссис Грант, безмерно гордившаяся собственной монументальной внешностью, находила дочь несколько худощавой, но соглашалась признать, что произвела на свет замечательную красавицу. Старшая дочь миссис Грант неудачно вышла замуж за невзрачного сельского сквайра, и разочарованная мать возлагала все свои надежды на Августину. Младшая мисс Грант обязательно должна сделать выдающуюся партию, для этого у нее есть все необходимые качества, за исключением титула и завидного приданого.