Зачем? - Елена Черникова

Ну а если ещё что-то? Что именно? И зачем?

Естественно, прибежали Васькины одноклассники, крайне взволнованные близостью приключения. Всех детей порасспросили с пристрастием. Общий глас был таков: Васька хороший малый, с юмором, любознательный, в чём-то вундеркинд, но по физкультуре всегда имел твёрдую тройку. В основном из-за природной ненависти к сильным телесным движениям, особенно если маршем, строем, как все и вместе со всеми. "Телесный индивидуалист", - как выразилась одна девочка, брезгливо поморщившись.

- Девочка, ты очень забавно выразилась, - подбодрил её журналист Сунько, телевизионщик. - Что ты имеешь в виду?

- Мне всегда хотелось убить Ваську, - откровенно сообщила девочка.

- Да разве так можно? За что? Это же грех! - со всех сторон посыпались реплики народа.

- Он - мой сосед по парте. Он всё время думает. Я и кнопки ему на стул подкладывала, и циркулем колола, а он всё думает! - продолжала маленькая агрессорша.

- Да ведь в школе и подумать бывает надо, не правда ли? - подбодрил её Сунько, тихонько кивнув оператору - включай камеру!

- Думать! Только взрослые могут столько думать! А детям вредно! - Девочка была невероятно уверена в себе.

- Он думал как взрослый? - подкрадывался к главному вопросу Сунько.

- Да. Я очень жалею, что он прыгнул в окно и остался жив! - Девочка чуть не плакала с досады.

- А тебя не удивляет это самое обстоятельство?

- Нисколько. Очень жалко, - подтвердила свою позицию девочка.

- Скажи, пожалуйста, может быть, он чем-то обидел тебя? Ну, ещё чем-то, кроме задумчивости? - продолжал Сунько.

- Я же вам русским языком говорю: он не задумчивый. Он - думает. Вы что, не понимаете разницу? Он - ду-ма-ет!!! - разозлилась девочка.

- Ну хорошо, не волнуйся, не надо. А что ты там говорила про кнопку?

- Кнопки. Это ерунда. А вот на днях я циркулем его! Он хотел поднять руку, чтобы ответить на вопрос по математике, я - раз! - и воткнула ему прямо в ладонь! - Девочка светло улыбнулась приятному воспоминанию.

- Так это же больно, а? Кровь опять же... И ты могла испачкаться, и учебники, тетрадки. - Сунько тянул удовольствие, впервые встретив такого юного и пушистого монстра в бантиках.

- Не было ничего. Я сделала очень заметную дырку, а она взяла и сразу пропала! - Девочка опять посуровела.

- Не может быть! - притворно удивился Сунько. Оператор, сообразительнейший малый, взял девочку самым крупным планом.

Все свидетели этой беседы затаили дыхание. Девочка, ощутив прилив торжества - сколько внимания к ее персоне! - выпалила:

- Честное божественное!

Зрители подавились хохотом.

- Вот уж действительно - шли годы...

- Ай да сучонка!

- Смешались в кучке... Щепки полетели...

Реплики посыпались из толпы, как разнокалиберный горох, заглушая голос тележурналиста, который, заканчивая вещание с лестницы, отвёл девочкино интервью следующей фразой:

- Я надеюсь, следующий репортаж о невероятном полёте Васи Ужова с десятого этажа мы проведём с участием самого Васи, а также его родителей, пока недоступных для интервью. До скорой встречи!

Раскрасневшаяся от удовольствия девочка огляделась по сторонам, ища ещё какого-нибудь интервьюера. Ей жутко понравилось болтать с прессой. Сейчас она была готова рассказать всем даже самые интимные подробности своих отношений с треклятым Васькой. Даже как она капнула ему в клюквенный компот - он очень любит все компоты! - канцелярского клея, а он выпил.

Васька, лично наблюдавший всю сцену через специальный дверной глазок-слушок, усмехнулся и сказал:

- Пап, я думаю, что эта стерва с кнопками сейчас оказывает нам громадную помощь.

- Какую? - не понял Иван Иванович, тоже всё слушавший.

- Отвлекает внимание. У неё, гадины, у единственной есть хоть какая-то информация. Сейчас её всю, по самые бантики, всосёт пресса и остальные штурмовики, а мы смоемся.

- Куда? - печально спросил Иван Иванович.

- К ней же. На дачу. У них зимняя дача тут неподалёку. И адрес я знаю... Мы успеем на последнюю электричку.

- Ничего не понимаю, - огорчился Иван Иванович.

- Слушай. Я, когда понял, что Муська в меня втюрилась, сразу решил пересесть на другую парту и попросил у классной, чтобы мне помогли. Свободных мест для обмена не нашлось. Сидеть с моей... здесь цензура... никто не хотел. Но сведения просочились. Она стала меня тиранить. Я спёр у неё ключи. Она мне ещё раньше показывала, идиотка, сколько ключей носит с собой. Дескать, какая она великая и как ей доверяют родители. Сделал копии, а потом ей подбросил. Ну, когда она уже вдоволь нахлюпалась носом от страха, что наврать родителям. Я как бы нашёл её ключи где-то в проходе между рядами в классе.

- Ну ты и фрукт! - заметил Иван Иванович. - Зачем всё это? И как ты сделал копии? На это ведь и время, и деньги нужны, а?

- Только профессор языкознания может в упор не знать, что его сын давно владеет любым слесарным инструментом, паяет, пилит, конструирует и многое другое. Я, папа, слегка вундеркинд. Меня учитель по труду просто на руках носит, отчего я имею допуск в его кабинет в любое время. Ты никогда не читал, например, мой школьный дневник? Там записи есть. Хорошие. Для тебя.

- Кажется, нет, - задумался Иван Иванович.

- Покажу при случае, - пообещал Васька. - Ты свет везде выключил?

- Да. Кроме кухни.

- Правильно. Вроде мы ужинаем. Вот уже несколько часов подряд. Аппетит разыгрался, так?

- Васька! Давай сначала маме позвоним, - по привычке к семейным совещаниям сказал Иван Иванович.

- Я понимаю: стресс и прочее. Пап, а пап? - Васька пощелкал пальцами у родительского лица.

- А что? Ну засекут, но мы же не скажем прямо!

- Пап, можно подумать, будто у вас с мамой есть свои тайные коды хоть на какой-нибудь случай жизни! Вы же - вот! Всё на ладони! Вся семья! - с досадой сказал Васька, протянув ладонь.

- Да, но я всё равно хочу убедиться, что с ней всё в порядке! - возвысил голос Иван Иванович, твёрдо решив на прощание поговорить с женой.

Он вдруг чётко и панорамно представил себе всё возможное ближайшее будущее: лихорадочные сборы, отслеживание ситуации во дворе на предмет - когда можно будет выйти в окно незамеченными, поездку в ночной электричке, тайное вскрытие Муськиной дачи, затем поиск ещё какого-нибудь укрытия, - но должна же Маша знать, куда подевались остальные Ужовы.

И вдруг он вспомнил! Когда они были молодожёнами, а Маша всегда трепетно относилась к его работе и сама очень легко впитывала всё новое, в том числе иностранные языки, он в шутку обучил её одному из аустроазиатских - хо. Она радовалась, как дитя, и всё просила научить её ещё какому-нибудь вроде ха-ха или хи-хи. А он, целуя свою ненаглядную умницу, горячо обещал раскопать в мировой сокровищнице языков что-нибудь особенное, для неё лично, что подходило бы красивой женщине, как парфюм или бельё.

Сердце сжалось от нежных воспоминаний - и тут же заныло от горя. Когда это всё было!.. Что дальше-то будет!

- Я уверен, что мама в полном порядке, - прервал его чувствования сын.

- Я позвоню ей на мобильный, я вспомнил, что у нас с ней всё-таки есть один код, если она не забыла. А ты проследи за двором, - встряхнулся Иван Иванович.

Васька обежал тёмную квартиру, осторожно посмотрел на двор и окрестности и радостно доложил отцу, что обстановка благоприятная: как он и предвидел, интервью с его соклассницей на время оттянуло общее внимание от ужовских окон. Публика изголодалась без информации, часть пошла спать, а часть впиталась в подъезд, чтобы ещё и ещё послушать интересные байки про циркуль и дырку в ладони.

Иван Иванович набрал номер, весь дрожа, и, услышав голос жены, сразу перешёл на язык хо.

- Привет, любимая, мы убегаем.

- Хорошо.

- Ты одна?

- Нет.

- На улице?

- На площади.

Ужов сразу понял, что на Красной, поскольку частенько слышал от жены, как ей хочется там погулять. Любимое место.

- С тобой на площади хорошие люди?

- Да.

- Ты любишь меня?

- Да.

- Ты разговаривала с кем-нибудь... неожиданным? - Ужов хотел спросить что-то другое, про безопасность, но забыл, как это на языке хо.

- Сейчас я слушаю Ленина. Раньше он был Спартаком, а потом Галилеем. При встрече расскажу. Успеха вам, ребята!.. - И она отключилась.

Ужов, побелев, выронил трубку.

- Папа, нам пора! - Васька уже побросал в сумку необходимые вещи и нетерпеливо подпрыгивал, словно разминаясь перед полётом.

- Она сошла с ума, - с трудом перешёл на русский язык Ужов-старший.

- Это не может изменить наши планы, - здраво заметил Васька и потянул отца к балкону.

Привыкший покидать свою квартиру через основную, входную, дверь, Иван Иванович забыл, что обыкновенно проверял все краны, состояние холодильника и мусорки. Газ, вода, электричество - всё это было под неусыпным контролем. Но сейчас он впопыхах всё перепутал: почему-то выключил телефон вместе с автоответчиком, оставил свет на кухне...

Из головы не шёл дикий диалог с Марией. Мелькнуло ироничное: если даже кто-то из охотников подслушал их разговор, что вероятно, и понял содержание, что невероятно, но вдруг, - то хотел бы сейчас Иван Иванович видеть лицо этого человека.