Прикладной - Дмитрий Гартвиг

— Господин арканолог, я прошу пояснений…

— Нечего тут пояснять, — резко оборвал его я. — Нечего. У нас сорда с девятью чёрными цветами на холме. А это означает, что все, кто сейчас находятся в городе, уже заочно приговорены.

— Я до сих пор не понимаю…

— У нас прорыв Инферно на носу, идиот вы несчастный! — уже не сдерживаясь, заорал на него я. — Вторая Флотлия, если так вам будет понятно. Собирайте людей, чёрт вас возьми, выводите всех из города. Через пару часов здесь будет половина Армии, а сам город будет пылать дьявольским огнём! Будите бургомистра, вашу мать!

И только тут до него по-настоящему дошёл. Я увидел, как в его глазах, доселе суровых и стальных, медленно появляется осознание. Как белки покрываются пеленой ужаса, подобно той, из которой я едва вырвался на лесной поляне.

Флотлия, как же. Все про неё знают. Все про неё слышали. Самый крупный прорыв Инферно со времён Сошествия Создателя. Самый крупный и самый разрушительный. Три разорённые страны, бесчисленные жертвы, четверо погибших кардиналов Коллегии и с десяток мёртвых архимагов, пытавшихся удержать демонов.

В тот раз континенту помогло лишь чудо. Самое настоящее чудо, исходящее от божественной природы Создателя.

А в этот раз не поможет никто.

И главный маршал, кажется, наконец-то это понял.

Отложив ятаган, который он всё это время держал за спиной, он медленно стянул со своей лысой головы ночной колпак.

— Я немедленно разбужу бургомистра. И главного мага города. А потом подниму по тревоге личный состав. Если угроза действительно есть…

— Она есть, уж поверьте мне.

— Хорошо. Лидия, — обратился он к толстушке. — Собирай вещи. Сейчас же! Только самое необходимое. Собирайся и жди меня у южных городских ворот. Южное направление же подойдёт, правильно, господин арканолог?

— Подойдёт. Что угодно подойдёт, главное не север. И не восток.

— Понял. А мы с вами тогда прямо сейчас направимся к бургомистру. Только позвольте надеть доспехи.

— Надевайте.

Я не стал его убеждать, что если мы опоздаем, то доспехи ему уже не понадобятся. Ни к чему. Пусть человек зацепится за то, что он знает, за то, что ему привычно. Хоть какая-то надежда.

— Только прошу вас, побыстрее. Счёт идёт на минуты…

Глава 7

Главный маршал сдержал своё обещание. Он действительно разбудил бургомистра.

Старик был большой умницей, действовал быстро и, что более важно, максимально хладнокровно для сложившейся ситуации. Своего доверенного слугу, который также ночевал в его жилище, он послал к местному городскому магу с наказом тому немедленно доставить его магичество в особняк бургомистра. А сам, доведя меня до главы города и в двух словах обрисовав ему ситуацию, немедленно отправился в казармы, чтобы поднять городскую стражу по боевой тревоге. На прощание, когда мы расставались на пороге кабинета бургомистра, он заявил мне, что будет ожидать меня внизу, прямо у входа в особняк. Якобы, чтобы немедленно начать эвакуацию, как только они получат такой приказ.

В тот момент меня это даже чуть приободрило. Маршал сделал всё быстро и без проволочек. А раз так, то у нас был шанс.

Городской маг тоже не заставил себя долго ждать. Он влетел в кабинет бургомистра минут через десять после того, как туда прибыл я. Влетел он, прямо скажем, громко, возмущаясь и матеря маршала на чём свет стоит. Он сыпал угрозами и божился написать жалобу сперва самому бургомистру в письменном виде (чтобы тот, якобы, не отвертелся), а затем и в саму Академию, чтобы сообщить о подобном вопиющем неуважении.

Маг кричал, ругался и брызжал слюной. Это был мужчина средних лет, на полголовы меня ниже, с мягкими и какими-то рыхлыми чертами лица, овальной головой и жидкими вьющимися блондинистыми кудрями. Он постоянно размахивал руками и возмущённо что-то требовал. В конце концов, всё ещё не до конца проснувшийся бургомистр попросил его успокоиться и выслушать господина арканолога. После чего маг, презрительно смерив меня взглядом, всё-таки соизволил усесться на какую-то табуретку в углу комнаты. Но тихо ворчать себе под нос не прекратил.

Так мы и сидели втроём, в темноте душного деревянного кабинета, украшенного какими-то экзотическими гобеленами и кусками ткани, судя по всему, штандартами как самого города, так и городских гильдий. Бургомистр был, кажется, из того сорта управленцев, которые всё предпочитали делать по инструкции. По инструкции он считал деньги, по инструкции управлял городом, по инструкции подмазывался к местным магнатам и по инструкции же обустраивал своё жилище. Это был маленький человек, абсолютно безынициативный и лишённый всякого воображения или манёвра разума.

Я не понимал, как он вообще смог дослужиться до своего чина.

Даже его внешний вид вполне соответствовал характеру. Бургомистр был полноват, чуть лысоват, страдал одышкой и постоянно промакивал платком потеющий лоб. Даже в неформальной обстановке, когда его городу, да и всей стране в целом, грозила смертельная опасность, он не начал диалога, пока не влез в свой богато обшитый золотой нитью кафтан.

А мы с магом сидели и послушно ждали, пока глава города оденется. Что ещё нам оставалось делать?

Мы сидели втроём, когда я начал говорить. Я старался излагать свои мысли коротко, подсвечивая только самое основное. Несмотря на то, что пытался я говорить сухо и по делу, нет-нет, а в моём голосе всё-таки пробивались нотки страха и пару раз я даже дал сиплого «петуха».

Тем не менее, ни мой брифинг, ни моя интонация не произвели впечатление на собравшихся. Маг смотрел на меня с нескрываемым презрением, а бургомистр, как мне кажется, вообще не понимал, что происходит.

— Вздор! — капризно произнёс волшебник, когда я закончил свой краткий доклад. — Создатель, большей чуши я в жизни не слышал.

— Господин Громвель, я бы попросил вас… — неожиданно подал голос бургомистр.

Я было даже обрадовался, что господина бургомистра всё-таки проняло, однако мага было не так-то просто сбить с панталыку.

— Пояснить? — с готовностью отозвался Громвель. — О, конечно, с радостью. Начну, пожалуй, с того, что не заметить готовящийся прорыв Инферно просто-напросто невозможно. Чернокнижникам для организации подобного рода заклинаний требуются месяцы, если не годы подготовки.