Тройка мечей - Андрэ Нортон

Не знаю, долго ли мы пробирались, где на четвереньках, где ползком, но эта длинная нора привела нас к следующей пещере, судя по всему огромной, мы не могли составить истинного представления об её размерах, поскольку располагали слишком слабым источником света. Со дна пещеры рядами, словно клыки свирепых хищников, поднимались сталагмиты, стремясь соединиться со сталактитами, свисавшими со свода как ножи. Тсали припал к земле, ворочая головой из стороны в сторону.

Даже моё обоняние, куда более слабое, чем у мужчины-Ящерицы, улавливало царивший здесь тяжёлый гнилостный запах. Тсали обеими передними лапами накрыл свою сетку с камнями, убирая даже этот слабый источник света. Я понял, что таким образом он даёт мне понять о необходимости соблюдать крайнюю осторожность.

Ничего не видя в темноте, я весь обратился в слух. И до меня донёсся звук, напоминающий равномерное падение капель. Однако приходил он издалека, и только позже я разобрал, что слышу ритмичные всплески то ли завывания, то ли песни… Что это было на самом деле — я не знал, ясно стало только одно: звуки издаёт не сама пещера, а те, кто в ней находятся.

Слева от меня что-то блеснуло — это Тсали снял свою когтистую лапу с сетки со светящимися камнями. Пальцы его сомкнулись вокруг моего запястья. Я понял, что это приглашение двигаться дальше, в мрак неизвестности.

Я слышал, что существа народа Ящериц способны простым глазом видеть более широкую часть спектра, могут даже различать предметы в полной темноте. Казалось, мой компаньон решил доказать справедливость такого утверждения.

Надев ранец, я встал, сделал шаг, другой… Так мы и двигались — шаг за шагом. Сетку с камнями Тсали спрятал в светонепроницаемую сумку. Нас окружал теперь полный, абсолютный мрак. Держа меня за руку, Тсали двигался зигзагами, очевидно, обходя гигантские сталагмиты или каменные глыбы, образовавшие здесь лабиринт, ловушку для неспособных видеть в полной темноте.

Ритмичные звуки становились слышнее по мере того, как мы приближались к ним; они то повышались, то понижались, напоминая странную мелодию. Но если те, за кем мы охотились, находились уже в пределах видимости, должен же здесь быть хоть какой-нибудь источник света!

Крутой поворот, и я увидел неподалёку какое-то свечение — зеленоватое, слабое, но достаточное для того, чтобы раздвинуть темень. Напротив нас сталактиты и сталагмиты образовали уродливые решётки, поэтому я пока не мог ничего толком рассмотреть.

Пение стало громче, слышались отдельные слова, но языка фасов я не знал. Звуки этого пения действовали на меня странным образом, кожу на теле как будто стягивало и лихорадило. В этом заключалось предупреждение людям моего вида, когда они собираются вступить в противоборство с Тьмой. Тсали отпустил мою руку и пополз впереди, поскольку я уже мог ориентироваться без его помощи. Я же, пригнувшись, крался следом, стараясь не издавать ни малейшего звука или шороха.

За решёткой из сталагмитов находилась ещё одна пещера, поменьше. Там толкались фасы, чьё уродство ни с кем не перепутаешь. Я насчитал по крайней мере дюжину их. И среди всего этого безобразия возвышалась Крита.

Пещеру тускло озарял неприятный зеленоватый свет, источник которого находился где-то сбоку, а посреди неё возвышалась колонна из какого-то полупрозрачного материала. Перед колонной, если смотреть от меня, стояла Крита. Глаза её были закрыты, а лицо безмятежно, как у человека, погружённого в глубокий сон.

Уродливые, сгорбленные, мохнатые фигуры фасов едва достигали Крите до пояса и выглядели омерзительно. Они окружили её полукольцом, но их низко посаженные головы были обращены не к ней, а скорее к колонне. Некоторые из фасов вздымали над собой чадящие факелы, свитые из каких-то стеблей, как паломники держат свечи перед немой святыней.

Колонна, очевидно, была хорошо отполирована, поскольку прямо-таки сверкала в свете факелов. И тут мне показалось, что внутри колонны заключён пленник или нечто иное…

Никакого оружия я у фасов не заметил; по всей вероятности, они чувствовали себя здесь в полной безопасности, потому что даже не выставили часовых. Медленно и осторожно я вынул из ножен меч. Нас двое, их больше дюжины, силы явно неравные, но там — Крита! Не оставалось сомнений в том, что она сейчас вовлечена по велению Тьмы в какое-то загадочное колдовство. Но что будет, если я сейчас внезапно вмешаюсь? Не нанесу ли я вред Крите? О себе я в тот момент и не думал.

Я измерил взглядом расстояние между собой и этой грязной компанией, прикидывая, чем же всё-таки они ответят на моё нападение. Нет, здесь что-то не так, не могут они быть такими беспечными.

Крита подняла руку и повернулась к колонне. Не касаясь её поверхности и не открывая глаз, она сделала подметающий жест сначала сверху вниз, затем вперёд и назад. Горбатые приземистые фасы продолжали свои песнопения. Я приготовился к прыжку. Только бы достичь Криты. Может быть, мне тогда удастся разрушить колдовские чары, которыми её несомненно опутали…

Тсали предостерегающе зашипел. Что-то коснулось моего плеча. Я обернулся. Из темноты к нам тянулись длинные тонкие щупальца, подобные уродливым корням. Прежде чем я осознал опасность, одно из щупалец обвило мои лодыжки и рывком повергло меня наземь. Я поднял меч, чтобы разрубить путы.

Сталь звякнула, будто ударила по металлу, на щупальце не осталось даже зазубринки. Я снова замахнулся мечом, но запястье перехватило другое щупальце, невзирая на моё яростное сопротивление. Таким образом, всего через несколько мгновений я оказался обезоруженным и распростёртым на каменном дне пещеры.

Щупальца тянулись и к Тсали, но тот ловко увёртывался от их прикосновений. Они явно избегали светящихся камней, которые лежали в сетке у мужчины-Ящерицы, и он, размахивая сеткой, умудрялся держать их на расстоянии. Наконец он сделал большой прыжок и исчез, оставив меня в плену.

Пение позади меня не прерывалось ни на секунду, и, к моему бесконечному удивлению, ни один из фасов не счёл нужным даже взглянуть в нашу сторону. Мною занимались только щупальца, и занимались, надо признать, очень умело. Создавалось впечатление, что они действуют совершенно самостоятельно, независимо от фасов. Хотя видел я просто длинные цепкие корни.

От них тоже исходил мерзкий запах тлена, запах зла, он окутывал меня и забивал дыхание. Я давился и кашлял, глаза мои наполнились слезами, как у тех, кто надышался едким Дымом. Значит, фасы всё-таки имели часовых, таких, о которых я никогда не слышал. Хорошо, если Тсали удалось убежать. Только он может теперь спасти меня. Если же нет, то мне предстоит умереть, задушенному этим ужасным зловонием. Вокруг меня всё закружилось, быстрей и быстрей, и я провалился в бездонную черноту…