Легенда Диких Земель - Георгий Соловьев

Глядя на этого человека, Эйрик вдруг ощутил неясное беспокойство, - он что-то такое знал про него, но никак не мог вспомнить, хотя это что-то он слышал совершенно недавно. Компания, как видно, отдыхала, - кто-то курил трубку, кто-то пил вино из кувшина, кто-то ел дичь, срезая мясо с кости и беря его с ножа губами. Один из них заметил приближающихся, и, подойдя, взял Грача под уздцы. Эйрик спешился и подошел ближе к огню, чтобы его было видно в сгустившейся ночной темноте. Все находившиеся вокруг костра перестали разговаривать и повернулись в его сторону. Тот, который шел с Эйриком от засады у деревьев, приблизился к здоровяку с медальоном, косица которого напоминала лошадиный хвост, и прошептал что-то на ухо своему товарищу. Здоровяк в ответ, деланно улыбаясь, приветствовал:

- Добро пожаловать к нашему скромному ночлегу, благородный рыцарь! Что угодно его превосходительству от нас, вольных людей? - в его речи звучали плохо скрываемые нотки презрения и раздражения. - А то ведь мы по одежде встречаем, а без нее провожаем!

- У меня поручения от бургомистра! Во-первых, вот Вам свиток с секретными указаниями от самого принца. Во-вторых,…

Здоровяк взял свиток и тут же, не читая, левой рукой, не глядя, бросил его в пламя большого костра. Он грубо перебил Эйрика:

- Пусть они все катятся к демонам со своими приказами! Я больше не буду делать за них, ублюдков, грязную работу! Мне надоело подкарауливать торговцев и грабить караваны за одни только обещания милостей. Я хочу увеличить долю, свою и своих людей!!

- Ты…, ты… тот самый бандит! - вскричал Эйрик, пораженный воспоминанием, как вспышкой света. Да, вне всякого сомнения, сейчас он был в окружении тех самых негодяев, которые напали на несчастного Аспера Ангуса и его товарищей. "Выходит, бургомистр, а то и сам принц имеют какие-то дела с этими подонками!" Эйрик выхватил меч. Вся шайка взвыла, взревела, повскакивала с мест и бросилась на него с разных сторон, обнажив оружие. Эйрик свистнул. Грач заржал, встал на дыбы и уронил человека, державшего поводья. Потом конь рванул во весь опор, столкнув грудью еще одного преступника прямо в костер, и исчез в темноте. Человек вскочил, одежда на нем уже занялась, и, вопя от боли и ужаса, он побежал, рассыпая искры по утоптанной земле.

Один из негодяев с ножом накинулся на Эйрика справа, растопырив руки, выпучив глаза и страшно вопя. Удар меча рассек его наискось, и он рухнул, захрипев, на землю. Следующий налетел слева, замахнувшись кистенём. Эйрик увернулся и ударил в ответ - меч прошел через мышцу руки, вонзился между ребер и попал бандиту прямо в сердце.

Увидав гибель товарищей, остальные двинулись на своего врага скопом, стараясь окружить, отрезав путь к отступлению. Эйрик, уклоняясь от нападений, успел заметить, что один из углов площадки, где был костер, висит над темнотой, простиравшейся где-то внизу и что-то скрывающей. Он стал постепенно пятиться в эту сторону. Когда обрыв был уже близко, главарь шайки решил сам покончить с незваным гостем - отпихнув ближайших своих подручных, он сам пошел вперед, занося над головой своё грозное оружие. От его первого выпада Эйрик уклонился и, не дожидаясь второго, бросился вниз. Пролетев сколько-то по воздуху, он упал на откос, не удержался на ногах, и кубарем покатился дальше. В момент сразу после прыжка, когда его ноги уже коснулись глины на склоне, его меч вылетел из руки и плашмя ударился об огромный валун, торчавший из косогора. Эйрик услышал самый трагический для себя звук, - его меч, его верный друг! - звук ломающейся стали.

- -

"…Молю, да снидет день прохладный

На знойный дол и пыльный путь,

Чтоб мне в пустыне безотрадной

На камне в полдень отдохнуть…"

Падение и кувырки закончились в полной темноте. К тому же Эйрик с размаху приложился лбом к камню или стволу дерева, - в кромешном мраке было не разобрать, какое было препятствие. Потирая ушиб, он решил, что все равно, в какую сторону отправиться, лишь бы не видеть огоньков - это факелы, которые несли разбойники и которые мелькали где-то высоко. Вскоре он удалился настолько, что никакого шума уже не было слышно и ничего не было видно в темноте. Он шел по траве, в которой мерцали огоньки светлячков. Сверху, в небе, сияли яркие звезды. Луна если и светила, но ее скрывали макушки деревьев, стеной поднимавшихся справа от откоса. Пройдя еще немного, Эйрик услышал чьи-то шаги впереди, в кустах. Он напрягся всем телом и был готов биться голыми руками, но в этот момент фырканье в зарослях показалось ему знакомым. Он тихонько позвал:

- Грач, Грач, это ты?

Ему ответило тихое ржание.

Эйрик поспешил навстречу другу.

- Грач, Грач, хороший мой! - он потрепал коня по гриве, погладил морду. - Ну вот, мы опять вместе, старина! Давай-ка будем потихоньку выбираться отсюда!

Он вскочил в седло, развернул коня и, проехав несколько шагов, отпустил поводья - в таких потемках всаднику лучше довериться чувствам своей лошади. Они двигались как единое целое, и, казалось, сами звезды несутся им навстречу, как рой светлячков из-под копыт.

Они пересекли какой-то ручей, когда склон остался позади. Местность действительно изменилась, - лес справа далеко отодвинулся и наполовину утонул в ночном тумане. Теперь все освещалось лунным светом, и можно было хоть что-то разглядеть на порядочном расстоянии: лиственный лес впереди, за широкой луговиной, левее от него - ельник, за которым была видна бугристая местность с одиночными деревьями, дальний край которой терялся в тумане. Еще левее были видны редкие деревья с искривленными стволами, - в этом месте земля была покрыта кочками, тростником и рогозом, - верный признак болота, к тому же дымчатый туман особенно низко стелился там над землей, которая, как казалось, сама его выдыхает.

Всадник направил коня прямиком к ельнику, решив, что там, в случае погони, легче укрыться и переждать до рассвета. Когда уже можно было отчетливо видеть мохнатые еловые лапы, Грач вдруг начал всхрапывать, прядать ушами, переминаясь на месте и не желая идти вперед.

- Да, да, я понял, там кто-то прячется, кто-то там есть! - тихо проговорил Эйрик, успокаивая коня и оглаживая его шею. - Спокойно, спокойно, мы туда не пойдем! Заночуем прямо на опушке лиственного леса, - будет куда сбежать, если что, а то ведь мы с тобой сейчас безоружны!

Он повернул к опушке, нашел четыре березы, росшие тесно друг к другу так, что получился полукруг из стволов, - хоть какое-то прикрытие от внезапного нападения из зарослей. Он сломал несколько веток и устроил из них подобие ложа. Седло послужило ему подушкой, и, завернувшись в плащ, он попытался уснуть, хотя это никак не удавалось. Наконец он смежил веки и предался подобию чуткого полузабытья, когда в любой момент можно вскочить на ноги и быть готовым отразить атаку хотя бы кулаками. Грач пасся тут же, на луговине, не отходя далеко от своего друга-хозяина. Если бы кто-то пересек это травянистое пространство в их направлении, чуткое животное подняло бы тревогу, заметив опасность. Но все было тихо, кроме обычных ночных звуков леса и луга: редкий писк мышей, уханье ночной совы, стрекот ночных насекомых.