Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

– Уберите руки, – сквозь зубы процедила Алекс, испепеляя ослушника взглядом. Слишком разгневан­ная, чтобы соблюдать осторожность, она попыталась ос­вободиться, но тщетно: Уэлч был намного сильнее. Од­нако чуть позже он сам отпустил ее руки и сделал шаг назад, все еще не сводя с Алекс гневного взгляда.

– Не пытайтесь повлиять на меня душещипательными исто­риями, мистер Уэлч. Это не поможет.

– Я вовсе не пытаюсь влиять на вас. – Его тон был спокойным, но решительным, в глазах горела злоба. Уэлч сунул руки в карманы джинсов, словно боялся снова дать им волю. – Я пытаюсь заставить вас понять, что вы просите меня сделать невозможную, идиотскую и негу­манную вещь. Я не могу продать этих лошадей. Ни за тридцать дней. Ни за год. Они не являются товаром. Не могу и не буду.

– Мистер Уэлч, если вы не можете продать моих ло­шадей, то мне придется сделать это самой. Вам лучше меня известно, что существуют разные пути. Мои поверенные уже выяснили, что можно продать большое количество лошадей на аукционе.

– На аукционе! Вы – холодная, бесчувственная… – Уэлч осекся, но окончание фразы читалось в его горя­щих глазах.

Все, с нее хватит! Алекс выпрямилась во весь рост и выдержала его яростный взгляд.

– Вы уволены, мистер Уэлч. С этой минуты. Ника­ких тридцати дней.

На короткое благословенное мгновение она снова стала сама собой.

Ее догнал язвительный голос Уэлча:

– Здесь, в Уистлдауне и Черчилле, двадцать две ло­шади. Всех нужно накормить в пять часов. Сеном и овсом. Плюс Тореадор, которому колют антибиотики. У Филсогуда[7] треснуло копыто, которое нужно смазать. У Мамас Боя[8] снова началось кровотечение, и его необ­ходимо показать ветеринару. Плюс многое другое. Мисс Хейвуд, вы сами займетесь этим? Или думаете, что здесь найдется другой человек, который знает, как это делать? Ну, что?

Алекс остановилась и поджала губы. Более неснос­ного человека она не встречала. Уэлч ей не нравился, она не хотела иметь с ним дела и испытывала удовольствие от мысли, что больше никогда его не увидит. Но он был прав; досада не мешала ей понимать это.

Алекс заскрежетала зубами и повернулась к нему.

– Ладно, мистер Уэлч. Беру свои слова назад. У вас есть тридцать дней. Но и только. За эти тридцать дней вы должны избавиться от лошадей, живущих на ферме Уистлдаун. Вам ясно?

Она не сводила с Уэлча долгого и, как ей хотелось надеяться, властного взгляда.

Его губы сжались; казалось, Уэлч собирался продол­жить спор. Но он только коротко кивнул. «Победа», – по­думала Алекс, не обращая внимания на его сжатые кула­ки и напряженную позу. Она надменно повернулась и вышла из кабинета, чувствуя, что Уэлч идет за ней.

Глава 6

– Сука! – гневно пробормотал себе под нос Джо, остановившись у дверей сарая и глядя вслед удалявшей­ся Александре Хейвуд. Его руки были сжаты в кулаки, кровь стучала в висках. Тридцать дней на то, чтобы изба­виться от двадцати двух лошадей! Но выбора у него не было. Как бы ненавистна ни была Джо эта мысль, эта мымра была здесь хозяйкой и имела право отдать любой приказ.

В конце концов, это ее лошади.

– Сука! – повторил он, на сей раз громче.

– Старик, она красивая женщина. – Томми подо­шел сзади и хлопнул его по плечу. Он восхищенно смот­рел вслед покачивавшимся, обтянутым гладкой кожей бедрам Александры Хейвуд, шедшей к машине. Ее ухо­женные светлые волосы сверкали на фоне хмурого не­ба. – Я бы не возражал, если бы она была моим боссом. Если тебе повезет, она будет гоняться за тобой вокруг письменного стола. Конечно, если ты не захочешь усту­пить ее мне.

Джо пропустил его слова мимо ушей. Он шагнул вперед, с грохотом захлопнул дверь и запер ее. Жаль, что от приказа этой особы нельзя избавиться так же легко, как от лицезрения ее надменной особы. Уэлч обернулся и хмуро осмотрел свой сарай. Он лишился не только большей части дохода, но и всех надежд, которые питал последние восемь лет. Поверить в это было невозможно.

Его усилия создать знаменитую на весь мир конюш­ню скаковых лошадей пошли прахом. И последний удар должен был нанести он сам, продав всех уистлдаунских лошадей. За тридцать дней! «Счастливого вам Рождест­ва, мисс Хейвуд», – мрачно подумал он.

Легче было бы вскрыть себе вены.

– Дьявольщина, Джо, ты выглядишь так, словно со­бака помочилась тебе на ногу. Что случилось?

Джо сделал глубокий вдох, надеясь успокоиться. Слепой гнев мог довести человека только до сердечного приступа. Они с Томми договорятся – недаром они дру­зья с детского сада мисс Морин, так что переживать не из-за чего. Хранить тайну не имеет смысла: новость о происшедшем скоро облетит весь Симпсонвилл. А весь мир узнает об этом, как только он начнет подыскивать потенциальных покупателей для своих – ее – лошадей. Таков их город. И таков его бизнес. Все знают обо всех все, и бороться с этим бессмысленно.

– Она меня уволила. Сказала, что продает ферму. Ве­лела мне продать лошадей. В течение тридцати дней. – Его голос звучал ровно, но все внутри начинало болеть. Сулейман, Тореадор, Силвер Уандер – господи, как он любил Силвер Уандер! Одна из двух кобыл, жеребых от Сторм Кэта, она стоила около полумиллиона долларов. Он бы никогда не смог позволить себе купить ее.

Томми вытаращил глаза.

– Ты морочишь мне голову, да?

– Нет, Томми, не морочу.

– Сука! – возмущенно выпалил Томми, и Джо по­лучил секундное удовлетворение, услышав в его голосе те же чувства, которые испытывал сам. – Хреново, ста­рик. Правда, хреново.

– Угу. – Джо состроил гримасу. Томми было нелов­ко. Он явно не знал, чем утешить друга.

– Знаешь, Джо, я уважаю мнение твоего отца – когда дело доходит до лошадей, он обычно оказывается прав, – но не думаю, что этот Виктори Данс, которого он угово­рил тебя купить, стоит тридцать тысяч. Где, говоришь, он его откопал? – К ним подошел Бен. Остановился, недо­уменно покачал лысой головой. Быстро редевшую макуш­ку высокого, худого и жилистого Бена Райдера окружали короткие темно-русые волосы. Вечно взволнованный вид дантиста приятели приписывали боязни потерять их остатки.

– На скачках в Пимлико, – рассеянно ответил Джо, уже начиная составлять в уме список возможных покупателей. Если ему суждено заниматься этим отвратитель­ным делом, он сделает все, чтобы его – ее – лошади попали в хорошие руки. Но чтобы сделать это, да еще в та­кое время года, придется попотеть. До Дня благодарения подать рукой, а через три недели начнется Рождество. Лошадники так же подвержены праздничной горячке, как и все остальные.