Не зная пощады - Марьяна Сурикова

Кристиан

Проводив жену до нашего особняка в Сильвертоне и поцеловав ее на прощание, я быстро сбежал по ступенькам к карете, как всегда обернувшись внизу, чтобы улыбнуться Лидии и поймать в ответ ее немного грустную улыбку, от которой сердце сдавило желанием подняться обратно и никуда не уезжать сегодня. Она стояла наверху, а ветер слегка развевал светлое платье, обнимавшее располневшую фигурку моей хрупкой и нежной жены. «Ты счастливчик, Крис! – нередко говаривал мой брат. – Если бы мне довелось иметь рядом женщину, подобную Лидии, я бы предпочел сам погибнуть от моровой лихорадки, лишь бы не потерять ее». Я лишь улыбался его словам, предпочитая держать свои чувства при себе, делясь ими только с той, кто пробудила эту нежную любовь, подобную бесконечному желанию заботиться о ней, радовать каждый день, носить ее на руках, чтобы вновь и вновь видеть на самом прекрасном лице улыбку. Усилием воли подавив эмоции, грозившие лишить дядю моего общества сегодня, я забрался в карету и отправился в дом совета. Подъехав к главному крыльцу обширной, богато украшенной резиденции, взошел по мраморным ступеням под сень высоких колонн, ступив под прохладный свод оплота мира и стабильности нашего государства.

Поднявшись по удивительной янтарной лестнице к дверям парадной залы, подождал, пока мажордом объявит о моем прибытии. Я ожидал застать дядю одного, но был очень удивлен, увидев всех семерых глав вместе. Дядя мой, Бенедикт Саркис, являлся председателем сего могущественного правительственного аппарата. Он поднялся с роскошного бархатного кресла с золочеными подлокотниками, ничуть не боясь проявить излишнюю фамильярность, и, приблизившись ко мне, крепко обнял.

– Кристиан! Как я рад, что ты приехал.

– Я не мог отказать вам в просьбе, дядя. Вы написали, что дело срочное.

– Очень сожалею, мой мальчик, что вынужден был настоять на твоем приезде вместе с Лидией. Я понимаю, как тяжело ей путешествовать в ее положении, тем более срок уже поздний, но это необходимо было сделать из соображений безопасности.

– Дядя, я готов выслушать вас и членов совета. Ни к чему пустые слова, давайте перейдем сразу к делу.

– Понимаю, Кристиан, тебе уже не терпится вернуться домой. Вот только разговор наш может затянуться.

На беседу с дядей и членами совета ушло несколько часов. Мне в подробностях описали сложившуюся в стране ситуацию. Оказывается, вот уже несколько месяцев как в государстве объявилась некая ведьма Сантана. Весьма могущественная колдунья. Основным же даром этой женщины являлась способность убеждать остальных ведьм, тех, кто рискнул присоединиться к этой странной авантюристке, в том, что стране нужны перемены, что ведьмам пора изменить собственное положение и из гонимых несчастных созданий превратиться в могущественных властительниц государственной власти, диктующих собственную волю простому народу. Не понимаю, как она смогла убедить многих женщин в разумности такого бреда, но только все больше и больше сторонниц темной профессии стекались под ее знамена. Она не останавливалась даже перед инициацией еще не проявленных юных ведьмочек, отравляя светлые умы ядом своих свободолюбивых коварных замыслов. Прослушав до конца донесения и доклады, собранные обширной агентурной сетью могущественного совета, я четко уяснил одно – эта неизвестная и неуловимая Сантана пытается развязать в государстве войну с целью сосредоточить власть в собственных руках. Вот только война больше будет похожа на бойню. Если ведьмы с их черной силой выступят против обычных людей, то у последних не останется шанса.

– Какие придуманы методы борьбы, дядя?

– Мы ищем по всей стране одаренных мужчин, выявляем инквизиторов даже в заброшенных селениях. Нам необходимо создать некий могущественный оплот, силу, способную противостоять ведьмам.

– Как я понял, ситуация довольна серьезная.

– Именно так, Кристиан.

– Что требуется от меня?

– Нам нужен твой дар, племянник, твои исключительные способности, чтобы выследить и устранить эту Сантану.

– Дядя, сколько раз повторять вам, я не инквизитор. Пустите по ее следу ваших верных псов, ваших агентов.

– Она не просто человек, Кристиан, она могущественная черная ведьма, очень могущественная.

– Я много раз повторял вам в прошлом и повторю сейчас, я не охотник.

– Ты охотник, мой мальчик, охотник от рождения. Вспомни нашего далекого предка, того известного инквизитора, обладавшего редкой способностью выслеживать любую ведьму. У тебя его талант, мой дорогой, ты не имеешь права тратить этот талант впустую, особенно сейчас, когда мы все нуждаемся в тебе.

– Я не желаю убивать женщин, пусть они и ведьмы.

– Не убивай. Просто найди нам ее, это только в твоих силах. Поверь, присутствуй здесь сейчас Лидия, она бы тоже просила тебя об этом. Только подумай, какая опасность может грозить ей и вашему будущему сыну, если дать этой ведьме развязать войну.

– Дядя, мое решение окончательно.

– Хорошо. Я понял тебя, Кристиан.

Когда я направился к выходу из здания совета, дядя последовал за мной.

– Я провожу тебя, Кристиан.

– Конечно.

– Дорогой племянник, ты знаешь, как я забочусь о вас: о тебе, Лидии, вашем будущем ребенке, о нашем любимом Питере – я стремлюсь защитить свою семью. Вы самые дорогие для меня люди на свете!

– Я знаю, дядя.

– В нашей истории были времена, которые тщательно сокрыты от ушей и глаз простых обывателей. Точнее, знают об этом времени только правители страны, то есть совет родов. Старые рукописи хранятся в надежном месте. В этих древних письменах рассказывается о временах, когда одаренные женщины правили королевством. У них была и своя королева. С одной стороны, их дар приносил пользу людям, с другой, они легко губили неугодных. Настало время, когда люди стали роптать, и из их рядов вышел мужчина – сильный, необыкновенный и одаренный мужчина, он был первым инквизитором. Самое интересное в этой истории то, что инквизитор смог оказаться среди приближенных королевы, а она влюбилась в него. Мужчина использовал эту любовь в своих интересах, постепенно сосредоточив в руках большую власть, а потом просто подтолкнул людей к восстанию, сам же погубил королеву, оставшись, таким образом, почти полновластным правителем страны. Ведьмы сопротивлялись, что и говорить, но у них не было лидера, и сопротивление постепенно угасло. Они скрылись в своих лесах и чащобах, а в нашей истории начались совсем другие времена. Я рассказываю все это затем, Кристиан, чтобы ты понял – нельзя допустить возвращения тех темных времен, нужно сразу же убить предводительницу.

– Дядя, я все понимаю.

– Знаю, что в своем счастье ты совершенно не желаешь замечать всего, что отравило бы вашу с Лидией идиллию, тем более не хочешь ввязываться в борьбу, опасаясь, что это отразится на твоей семье. Вот только выбора у нас нет. Прошу тебя, Кристиан, обещай мне хотя бы подумать.

– Хорошо, дядя, обещаю.

Я дал согласие дяде, а затем отправился в особняк предупредить родных, чтобы не вздумали никуда выезжать. Добравшись до дома, зашел в холл, где мне поклонился наш мажордом.

– Господин Кристиан, позвольте ваш плащ.

– Деррик, где моя жена и брат?

– Госпожа Лидия изволила прогуляться до площади, чтобы купить кое-какие игрушки для вашего племянника. Они взяли няню и поехали в карете.

– Давно они уехали?

– Около часа назад.

– Я последую за ними, прикажи седлать лошадь и вели Люку ехать со мной.

– Да, господин.

Мы приближались к центру, когда вдруг словно гром грянул далеко впереди, а следом раздались людские крики. Пришпорив коня, я за несколько минут добрался до площади, а там замер в ужасе от открывшейся передо мной картины, до предела натянув поводья. В самом центре, где когда-то шумной толпой сновали прохожие, прогуливались нарядные дамы с кавалерами, стоял мраморный фонтан и ездили открытые кареты, осталось лишь пятно выжженной земли. Вокруг этого черного пятна лежали люди, раненые, истекающие кровью. Кто-то звал на помощь. Изо всех подворотен выбегали горожане, мчались на помощь пострадавшим лекари, стягивались инквизиторы в серых плащах.

Привстав в стременах, я огляделся вокруг, пытаясь увидеть карету.

– Люк, ищи карету, быстро!

– Да, господин Кристиан, – ответил слуга и пришпорил лошадь.

Я спрыгнул на землю, направился к первому пострадавшему и вытащил мужчину из-под обломка мраморной статуи, украшавшей некогда центральный круг площади, а теперь прижавшей несчастному ногу.

– Господин Кристиан, – раздался голос слуги, заставивший меня поднять голову. – Я нашел няню с ребенком.

– Они живы?

– Да, господин, но оба пострадали.

– А Лидия, где она? Где брат?

Слуга лишь растерянно пожал плечами, а в сердце внезапно закрался холод. Усилием воли прогнав непрошеные пугающие мысли, я вскочил на ноги и бросился в другой конец площади. Няня оказалась ранена, а ребенок лежал рядом без чувств. Я поднял его на руки, осторожно прижимая к себе, а Люк склонился к служанке, приводя ее в чувство. Женщина открыла глаза и, увидев меня, часто задышала, а на ресницах ее заблестели слезы.