Серебряное кресло - Клайв Льюис

Свет, оказывается, исходил от большого фонаря, но Джил плохо видела того, кто его держал. Существо это, казалось, состояло только из рук и ног. Совы пустились в объяснения, которых Джил не слышала из-за усталости. Она постаралась стряхнуть дремоту, поняв, что с ними уже прощаются, но единственное, что удалось ей потом вспомнить, — это то, что они с Юстасом в конце концов прошли сквозь низкую дверь, и их уложили на что-то мягкое и теплое.

— Ну вот, — приговаривал голос, — не обессудьте. Холодно, конечно, будет, жестко, да и не очень-то сухо. Мне кажется, вряд ли вам удастся заснуть, даже если не будет грозы или наводнения. А это у нас случается. Спасибо и на том…

Дальше Джил не слышала, потому что заснула.

Наутро, проснувшись, дети обнаружили, что лежат в теплом и сухом месте, на соломенных матрасах. Через треугольное отверстие просачивался дневной свет.

— Где это мы? — спросила Джил.

— В вигваме квакля-бродякля, — отвечал Юстас.

— Кого-кого?

— Квакля-бродякля. Только не спрашивай меня, кто он такой. Ночью я его тоже не смог разглядеть. Встаю. Пойдем, поищем его.

— Противно просыпаться, когда спишь одетой, — сказала Джил, усаживаясь на матрасе.

— А мне как раз понравилось, что утром одеваться не надо.

— И умываться? — съехидничала Джил. Но Ерш уже поднялся, зевнул, потянулся и выполз из вигвама. Джил отправилась за ним. Снаружи все было совсем не так, как в той Нарнии, которую они видели вчера. Несчетные водяные протоки делили огромную плоскую равнину на крошечные островки, покрытые в середине осокой, а по краям зарослями тростника и камыша. Иные камышовые заросли были размером с большую городскую площадь. Над ними чернели тучи птиц: уток, цапель, бекасов, журавлей — то нырявших в траву, то взлетавших ввысь. Повсюду виднелись вигвамы вроде того, в котором они провели ночь. Но стояли они на порядочном расстоянии друг от друга: квакли-бродякли — народ не слишком общительный. На болоте не росло ни одного деревца, только далеко на юго-западе чернела полоска леса. На востоке болото доходило до песчаных дюн у самого горизонта, и по соленому привкусу дующего оттуда ветра угадывалось море. Ближе к северу виднелись бледные холмы, которые кое-где перемежались скалами. В остальных местах ничего не было, кроме плоского болота. Должно быть, дождливыми вечерами здесь было очень тоскливо. Но при утреннем солнце, при свежем ветре, наполненном криками птиц, одиночество этих мест казалось свежим и чистым. Настроение у детей становилось все лучше.

— Куда делся этот фигль-мигль? — осведомилась Джил.

— Квакль-бродякль, — Ерш, кажется, чуточку гордился тем, что запомнил это слово. — Я думаю… слушай, да вон же он, кажется!

И они оба увидели, что квакль-бродякль удит рыбу метрах в пятидесяти от них. Поначалу они его не заметили, потому что он сидел неподвижно и по цвету не отличался от болота.

— Наверное, надо с ним заговорить, — сказала Джил.

Ерш кивнул. Оба они немножко волновались.

При их приближении бродякль повернулся к детям, и они увидали длинное худое лицо с впалыми щеками, плотно сжатыми губами, острым носом и голым подбородком. Существо это носило высокую остроконечную шляпу с широкими полями. Волосы (если это слово тут годится) свисали из-за больших ушей серо-зелеными плоскими прядями, похожими на листья тростника. Цветом лицо его напоминало зеленоватую глину, а выражение на нем было крайне торжественное. Обладатель этого выражения явно имел серьезные взгляды на жизнь.

— Доброе утро, гости, — сказал он. — Хотя, говоря «доброе», я не ручаюсь, что сегодня не будет дождя, снега, тумана или грозы. Вам, конечно, не удалось и глаз сомкнуть?

— Ну что вы, мы замечательно выспались, — ответила Джил.

— Ах, — квакль покачал головой, — вижу, вы не хотите обидеть хозяина. Что ж, правильно. Вы хорошо воспитаны. Вас научили переносить трудности.

— Простите, мы не знаем как вас зовут, — спросил Ерш.

— Зовут меня Лужехмур. Ничего страшного, если забудете мое имя. Я вам снова напомню.

Усевшись по обе стороны странного создания, дети убедились, что руки и ноги у него ужасно длинные. И хотя тело у Лужехмура было не больше, чем у карлика, но если бы он выпрямился, то оказался бы выше человека среднего роста. Между пальцами — и на руках, и на босых ногах, которыми квакль шлепал по глинистой воде, — у него были перепонки вроде лягушачьих. Землистого цвета одежда болталась на нем, как мешок.

— Пытаюсь поймать одного-двух угрей, к нашему обеду, — пояснил Лужехмур. — Однако не удивлюсь, если ни одного не изловлю. А если и поймаю, вам они все равно не понравятся.

— Почему же? — удивился Ерш.

— С какой стати вы должны любить то же самое, что и мы? Хотя, конечно, вы в этом не признаетесь. Ну ладно, пока я тут занят, попробуйте развести огонь — попытка не пытка! Дрова за вигвамом. Возможно, они сырые. Можете зажечь их в вигваме, но тогда дым будет есть глаза. А можете снаружи, но если пойдет дождь, огонь погаснет. Вот кремень, трут и огниво. Вы, полагаю, не имеете понятия, как ими пользоваться.

Квакль ошибся: во время своих прошлых приключений в Нарнии Юстас многому научился. Дети побежали в вигвам, обнаружили совершенно сухие дрова и разожгли огонь куда быстрее, чем ожидали. Потом Ерш сел присматривать за костром, а Джил без особого восторга отправилась умываться к ближайшей протоке. За ней последовал Ерш. Оба они почувствовали себя гораздо бодрее.

Наконец явился Лужехмур. Несмотря на все свои сомнения насчет улова, он наловил добрую дюжину угрей, и к тому же успел их помыть и разделать. Поставив на огонь большой горшок, он подбросил в костер дров и закурил свою трубку. Квакли-бродякли курят весьма странный табак, кое-кто даже уверяет, что они смешивают его с глиной. Дети заметили, что дым, курящийся из трубки квакля, вместо того, чтобы подниматься в воздух, стелется по земле, как туман. Был он такой черный и густой, что Ерш закашлялся.

— Ну, эти угри будут тут вариться до скончания века, — заявил квакль. — Кто-нибудь из вас непременно упадет в обморок от голода, не дождавшись еды. Знал я одну девочку… нет, лучше не буду рассказывать. У вас еще настроение испортится, а мне этого совсем не хочется. Давайте-ка, чтобы отвлечь вас от голода, поговорим о ваших планах.

— Давайте, — сказала Джил. — Вы нам поможете найти принца Рилиана?

Квакль-бродякль втянул щеки так, что они будто соединились изнутри.

— Смотря что вы имеете в виду под помощью, — сказал он. — Я думаю, что по-настоящему помочь вам вообще никто не может. Далеко на север нам не пройти, особенно сейчас, когда близится зима и все такое прочее. Тем более, что зима, видимо, предстоит ранняя. Но не падайте духом. Мы встретим столько врагов, столько рек нам придется пересечь, столько раз собьемся с пути и голодать будем, и ноги в кровь сотрем — что нам будет не до погоды. И наверняка мы не найдем принца, а уж точно забредем в такую даль, что надолго там застрянем.