Кровавое наследие - Лоэнн Гринн

 Каждое движение сопровождал тревожный скрежет.

 Буффалон опустил глаза и обнаружил, что не только его руки облачены в металл.

 Доспехи. Буффалон видел лишь одинаковые кроваво красные железные пластины. Он думал, что увиденное им только что по ужасу не сравнится ни с чем, но один лишь вид собственного тела едва не погрузил когда то выносливейшего солдата в полнейшую панику. Руки, грудь, ноги — всё исчезло под тёмно красными латами. Какая нелепость — Буффалон вдобавок обнаружил, что влез в древние, но вполне прочные кожаные сапоги Еранаса.

 Еранас. Кровавый Полководец. Еранас, чья чёрная магия, очевидно, спасла беспомощного солдата ценой жизней Виччи и чародея.

 — Будь ты проклят!  — непонятно кому крикнул Буффалон, вновь опуская глаза на свои руки и срывая перчатки.

 Он дёргал изо всех сил, сперва левую, потом правую, но железные перчатки соскользнули не больше чем на дюйм и, казалось, словно вцепились в руки.

 Солдат заглянул внутрь, за краги, не увидел никакой помехи и попробовал ещё раз — но латные перчатки опять не подались. Хуже того, с появлением первых лучей солнца Буффалон увидел, что не одна только кровь из его расцарапанной щеки оставила пятна на металле. Каждый палец, да и сами ладони выглядели так, словно их окунули в густую ярко красную краску.

 Но краска эта отличалась от цвета доспехов.

 — Лакедон, — пробормотал воин. — Виччи…

 Взревев в исступлении, Буффалон с грохотом обрушил кулак на ближайший камень, страстно желая сейчас раздробить себе все кости, если это дарует ему спасение. Однако вместо этого распался валун, а единственное, что ощутил Буффалон, — чудовищная пульсация во всей руке.

 Он упал на колени:

 — Не е е ет…

 Ветер взвыл, будто издеваясь над человеком. Буффалон не пошевелился — голова опущена, руки безвольно висят по бокам. В мозгу вспыхивали обрывки того, что произошло в гробнице, и каждый добавлял красок в дьявольскую сцену. Виччи и Лакедон, оба они мертвы… мертвы от его рук.

 Содрогнувшись, Буффалон поднял голову. Нет, не совсем от его рук. Это сделали проклятые перчатки, одна из которых спасла его от дьявольских стражей. Буффалон все ещё винил себя в смерти товарищей, ведь, возможно, что то изменилось бы, сними он первую перчатку сразу, ведь сам он никогда бы не погубил друзей.

 Должен быть способ избавиться от этих перчаток, даже если придётся отдирать их вместе с кожей.

 Преисполнившись решимости сделать что нибудь, бывалый боец вновь поднялся, пытаясь лучше разобраться в обстановке. К несчастью, ничего нового он не увидел. Горы да холмы. На севере раскинулся лес. Никаких признаков жизни, ни малейшей струйки дыма вдалеке.

 И ничто не напоминает пик, заключивший в себя могилу Еранаса.

 — В каком аду… — Он резко оборвал слова, совершенно не желая упоминать столь тёмное и предположительно вымышленное царство.

 Даже будучи ребёнком, а тем более — солдатом, Буффалон не слишком верил во всяких демонов и ангелов, но ужас, частью которого он стал, несколько изменил его мнение. Существуют или нет демоны и ангелы на самом деле, Кровавый Полководец уж точно оставил после себя чудовищное наследие, — наследие, от которого Буффалон надеялся освободиться как можно быстрее.

 Решив, что в первый раз он был просто слишком расстроен, Буффалон снова попробовал снять перчатки. Надо изучить их повнимательнее. Однако, опустив глаза, он сделал ещё одно ужасающее открытие.

 Кровь замарала не только перчатки, но и панцирь нагрудника. И, что ещё хуже, при ближайшем рассмотрении обнаружилось, что кровь не просто случайно забрызгала латы, а покрыла их почти целиком.

 И вновь он содрогнулся. Поспешно вернувшись к перчаткам, старый боец искал какой нибудь замок, застёжку, хотя бы насечку, держащую железо. Ничего. Совсем ничего. По идее, перчатки должны были соскользнуть на землю при малейшей встряске.

 Доспехи. Если нельзя снять перчатки, он уж точно справится с остальными частями лат. Пряжки — вот они, и даже перчатки наверняка не создадут проблем с раскреплением. Правда, на некоторых щитках никаких застёжек не видно, но их скорее всего мастерили так, чтобы они легко спадали сами…

 Наклонившись, Буффалон начал с ноги. Сперва он ощупал пряжку, затем увидел, как лучше совладать с нею. С величайшей осторожностью солдат открыл замочек.

 А тот немедленно защёлкнулся снова.

 Солдат повторил свои действия — и получил тот же результат. Буффалон выругался и взялся за застёжку в третий раз.

 На этот раз она даже не подалась. Ещё несколько попыток с другими замочками окончились ничем. Более того, когда он попробовал наконец стянуть сапоги — это несмотря на холод! — они, как и перчатки, сползли лишь чуть чуть и отказались двигаться дальше.

 — Но это же невозможно…— Буффалон дёрнул сильнее, но снова безо всяких видимых результатов.

 Безумие! Это же всего лишь перчатки, куски железа, и пара старых потрёпанных сапог! Они должны сниматься!

 Отчаяние Буффалона росло. Он был обычным человеком, верящим, что солнце восходит по утрам, а луна светит в ночи. Птицы летают, рыбы плавают. Люди носят одежду — но одежда никогда не носит людей!

 Он взглянул на окровавленные ладони.

 — Чего ты хочешь  от меня? Чего ты хочешь ?

 Ответа, говорящего о его мрачной участи, не последовало. И латные перчатки не стали вдруг рисовать слова и символы на земле. Доспехи просто не отпускали своего нового носителя.

 Разрозненные образы жуткого конца его товарищей вновь закружились в сознании Буффалона, не давая сосредоточиться на чём то конкретном. Солдат молился: умолял их покинуть его, но чувствовал, что страшные картины теперь будут сопровождать его вечно.

 Ладно, пусть ему не избавиться от ночных кошмаров, но ведь, возможно, он ещё способен что то сделать с проклятой железной одёжкой. Лакедон был колдуном, пользующимся известной славой, но даже антиквит признавал, что есть множество профессионалов, куда более умелых и знающих, чем он.

 Буффалону надо всего лишь отыскать кого нибудь из них.

 Он посмотрел на восток, затем на запад. На востоке не ждало его ничего, кроме высоких зловещих гор и пустыни, в то время как на западе на нейтральных землях находился Карбаган, самый крупный порт в южной части материка. Конечно, Буффалон понимал, что его предположения, возможно, и неверны, но он решил, что это лучшая из имеющихся возможностей и стоит направиться именно на запад.

  Весьма вероятно, что он умрёт от истощения, ещё даже не добравшись до города, но что то внутри него говорило, что этого не случится. Доспехи Еранаса завладели им не для того, чтобы вот так просто дать загнуться посреди этой глуши. Нет, у них на уме что то другое, что то, что со временем даст о себе знать.