Обвиняемый - Игорь Ефимов

В этот момент дверь ресторана распахнулась в речную свежесть, впустила новую компанию посетителей.

Замерев в поцелуе – распахнутый взгляд над ухом Марго, – он увидел всех входивших одного за другим – одну за другой.

Студентку Дебору, завернутую в белый кожаный жакетик, белые же сапожки – тук-тук-тук.

Кристину – с откинутой в смехе головкой – зубки блестят, ямочки на щеках сияют.

Ее польско-украинского друга – изогнутого, как удилище, нависающего сверху, роняющего ей прямо в рот вкусную наживку последней шутки.

И Олю – да-да, впервые за столько месяцев – так близко – глаза в глаза – из-под ондатровой шапочки – с вечной ее недоверчивой улыбкой девочки, заглядевшейся в земном цирке на клоунов.

Кинокадры 4-5. Оружейный магазин

Длинные полки в большом оружейном магазине. Сверкающие стволы автоматов под самым потолком. Пониже – ружья с оптическими прицелами. Чешский?фалькон?, швейцарская?Немезида-50?, югославская?застава?, немецкий?маузер?, российский?драгунов?, израильский?галиль?, итальянская?беретта?. В витринах под стеклом: пистолеты автоматические и полуавтоматические, револьверы пяти- и семизарядные, дамский кольт размером с пудреницу, старинный парабеллум размером с пишущую машинку…

Продавец с татуированными бицепсами показывает седой старушке, как вставлять патроны в барабан миниатюрного?смитвессона?.

Дверь открывается, входит Станислав Рогойский. В руке у него – зачехленное ружье. Продавец приветствует его как старого знакомого. Извинившись перед покупательницей, отходит в сторону, достает из-под прилавка спортивную сумку, передает ее Станиславу. Тот улыбается в ответ, показав полный рот крепких зубов, столпившихся неровно, как футболисты на поле. Благодарит и идет к дверям с крупной надписью?ТИР?.

Просторный подвал с бетонными стенами. У дальней стены – бумажные мишени. У ближней – кабинки для стрелков. Гремит выстрел, потом другой. Станислав поспешно заходит в свободную кабинку, надевает наушники. Ставит сумку на столик, достает из нее полдюжины оптических прицелов различной конструкции, раскладывает перед собой. Потом извлекает из чехла ружье – американский?Ремингтон-700?. Привинчивает к нему прицел.

Под столиком – ящик с отпечатанными мишенями. Концентрические круги, за ними – грабитель с ножом и в маске. Станислав прикрепляет мишень к специальной рейке. Нажатие кнопки – и рейка с нарисованным грабителем скользит к дальней стене, колесики верещат по миниатюрным рельсам, проложенным под потолком.

Теперь все готово. Стрелок делает несколько глубоких вдохов, потом прижимает приклад к щеке.

Мы видим далекую мишень в перекрестье прицела.

Бам! Бам! Бам! – три выстрела следуют один за другим, с короткими перерывами.

Снова нажатие кнопки – и простреленный в трех местах грабитель скользит обратно. Отверстия – не больше чем в двух дюймах от центра. Неплохо, неплохо.

Испытания прицелов продолжаются.

Следующая мишень – бородач в чалме, обвязанный динамитными палками.

Бах! Бах! Бах!

С террористом покончено.

Следующая – солдат неизвестной армии, вооруженный гранатометом.

Бах! Бах! Бах!

Картинка на последней мишени вызывает у Рогойского недоумение. Только вглядевшись внимательно в портрет благообразного джентльмена в галстуке, он замечает подпись внизу:?Президент Империи Зла?.

Вернувшаяся после стрельбы мишень приносит полное разочарование: только одна дыра, да и та – в мочке уха. Президент Империи Зла явно увернулся от справедливого возмездия.

Дефектный прицел Рогойский возвращает продавцу с укоризненной улыбкой. Остальные аккуратно уложены в сумку, кредитная карточка, прошмыгнув в щель аппарата, отсыпает невидимый холмик электронных долларов.

Продавец трясет руку покупателя, просит заходить еще и еще.

5. Стигматы

?Да, каждый самоутверждается как может, – уговаривал себя профессор Скиллер, устраиваясь поудобнее в кресле перед телевизором. – Один – богатством, другой – занимаемым постом, третий – породистой собакой, четвертый – гоночным автомобилем, пятый – коллекцией бабочек с берегов Амазонки. И ничего нет дурного или страшного в том, что телевизионный художник захотел самоутверждаться лиловой гаммой. Ничего! А Голде я просто напишу записку, что лиловая помада ей не идет и что лиловый жакет нужно сдать в магазин Армии спасения и тихо радоваться за одинокую мать, которой он достанется?.

Дежурный?Джек Дэниэлс? на столике охранял миску со льдом как честный часовой. Голда на экране пожала руку седовласому ведущему, заняла свое место, а скорее – как она это умела – снизошла до него. Мальчишеская прическа делала ее обманчиво беззащитной, заставляла вспомнить юную аспирантку, у которой доверие к людям сияло на лице, как ненадкушенное яблоко.

– Сегодня темой нашей передачи?Улики и обвинения? мы избрали историю совсем недавнюю, в которой улики растут числом с каждым днем. Мисс Себеж, прошу.

Голда быстро перехватила посланный ей мяч и вкратце напомнила зрителям обстоятельства загадочного убийства, всполошившего их округу месяц назад.

Мистер Брус Кравец не имел врагов. Его автомобильная мастерская пользовалась прекрасной репутацией, ее клиенты разносили славу?Кравец Моторс? в соседние графства и даже в соседний штат. В сорок лет он овдовел, прожил несколько лет одиноким, но год назад женился на женщине с двумя детьми – вот счастливица! Заполучить в мужья Мистера Доброта-и-Надежность во времена, когда толпы беглых отцов разгуливают по стране, как когда-то – стада бизонов. Не пора ли разрешить женщинам охоту на них и – частичный, регламентированный – отстрел?

Его нашли на полу мастерской в луже крови. Рядом, на резиновом коврике, валялась телефонная трубка. Убийца выстрелил два раза – в спину и в шею. Обе раны – навылет. Все как в учебниках по криминалистике: входное отверстие – аккуратная дырочка, а на выходе все разворочено. Не исключено, что были использованы пули со смещенным центром тяжести – так безнадежно – губительно широки были нанесенные ими раны. Но уверенности нет, потому что убийца предусмотрительно подобрал – унес – и пули, и гильзы. Отпечатков пальцев на дверных ручках, на ремонтируемых автомобилях – десятки и сотни: механики, клиенты, случайные визитеры. Жизнь мистера Кравеца не была застрахована. В пользу безутешной вдовы и детей объявили сбор средств. За информацию о преступнике – награда. Полиция сбилась с ног, готова была искать помощи у детективов-ясновидцев. И вдруг…

Да, это Голда умела. Подать поворотный момент сюжета так, чтобы у зрителей округлились глаза, приоткрылись рты. Грегори поймал себя на том, что и он застыл, не донеся очередной стаканчик до рта.

И вдруг в полицейском управлении раздался телефонный звонок. Коллеги-полицейские из далекого Лос-Анджелеса интересовались, не проживает ли в их графстве некая миссис Кравец. Дело в том, что они у себя расследовали самоубийство охранника из большого торгового центра. Назовем его мистер Гарри. И в памяти у компьютера покойного обнаружилась обширная переписка с миссис Кравец. Содержащая любовную историю не хуже тех, что снимаются у них рядом, за красивым забором – в соседнем Голливуде.

Нет, о деталях пока ничего не известно. Да, наша местная полиция допрашивала миссис Кравец по этому поводу. Подробности не сообщаются. С нее взята подписка о невыезде. Вся информация – от тележурналистов лос-анджелесского канала № 5. Они рассказали, что мистер Гарри был одинок, раньше служил в полиции, а еще раньше – в морской пехоте. То есть знал, как обращаться с оружием. Несчастный случай при чистке пистолета исключается. Он убил себя уверенно и высокопрофессионально. Выстрелом в висок. Предсмертная записка? Да, имеется. Но полиция не оглашает ее содержание.

Дорогие телезрители, конечно, мы будем сообщать вам все подробности этого запутанного дела по мере их выплывания на свет. Но не хотели бы вы уже сейчас, на основе имеющихся данных, составить собственное досье-расследование? Связано ли убийство мистера Кравеца с самоубийством мистера Гарри? Какую роль могла сыграть миссис Кравец и в том и в другом? Она потеряла одного за другим двух близких людей. Что должна чувствовать женщина с двумя детьми на руках, выброшенная вдруг из надежной скорлупы семейной жизни в пустоту и неизвестность? Присылайте нам свои версии – и самые интересные мы обнародуем в следующей передаче.

?Да, держать паузу, – думал напоследок профессор Скиллер, уютно ворочаясь под одеялом. – Умение держать паузу – вот что главное в нашем бизнесе. А кто мы такие на кафедре, как не эстрадники перед студентами? Надо будет позвонить завтра Голде, поздравить…?

Он даже испустил несколько стонов в предвкушении этого разговора, даже начал сочинять какую-то витиеватую метафору, в которой пытался сплести путеводный фонарь ее лилового жакета с лиловым сумраком криминального леса, но не успел – дал путеводному?Джеку Дэниэлсу? провалить его в блаженный сон.