Судьбы фантазия шальная - Ирина (Игёша) Савина (Сменова)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Антон, не надо, я…
Глеб снова не дал ей договорить, резко повернув жену к себе спиной, он накрыл ее рот ладонью, прижимая затылком к своей груди. Действие не причинило никакой боли, лишь замешательство, растерянность от такого беспардонного отношения. Ирина хотело было уже укусить руку от переполнявшего ее праведного гнева, но открыв рот, она тут же, его закрыла. Чувство самосохранения было сильнее чувства мести.
Неожиданно приятным для Глеба оказалось прикосновение ее губ к его ладони. А ощущение того, как ее гибкое тело напряженно замерло в опасной от него близости, вязким теплом разлилось по венам. Его рука медленно соскользнула с губ жены, легкими движениями касаясь ее подбородка и шелковистой кожи шеи.
Ирина тряхнула головой, и рука Глеба легла на ее плечо, слегка сжав его.
– Хорошо, но это в первый и последний раз, – буркнул он и отключил телефон.
– Я ненавижу Вас! – в сердцах выдохнула Ирина, если бы она только могла, то залепила бы ему кулаком между надменных глаз.
– Я знаю, – равнодушно произнес он, и словно издеваясь над ней, сунул в карман ее брюк свою руку. Горячая ладонь прижалась к соблазнительной округлости бедра.
Ирина от неожиданности даже покачнулась на нетвердых ногах.
– Тише, тише, – усмехнулся Глеб и усадил ее в кресло, – я просто положил в карман телефон, держи его всегда под рукой, – глаза насмешливо прищурились.
На мгновение ему захотелось узнать, что так привлекает его друга в его жене. Но он, сразу же, откинул эту глупую мысль. Она всего лишь бедный родственник, неожиданный приезд которого надо смиренно перетерпеть некоторое время.
– Я никуда с Вами не пойду, – Ирина тщетно пыталась увернуться от рук Глеба.
– Доктор сказал гулять, значит гулять, – и с этими словами он подхватил ее на руки. Ей ничего не оставалось, как послушно притихнуть, слегка отстранившись.
Глеб отнес ее в машину и вернулся в квартиру за костылями. Если она рассчитывает кататься на его руках весь вечер, она серьезно ошибается.
В парке, на удивление, было немноголюдно. В основном здесь прогуливались молодые мамаши либо с колясками, либо безуспешно пытающиеся усмирить своих развеселившихся деток. Ирина сидела на скамейке рядом с вальяжно развалившимся мужем.
– Я прогуляюсь, – она аккуратно поднялась.
Ленивое «Валяй» было ей ответом.
– Если что зови, – добавил он, нацепив на нос солнцезащитные черные очки.
Ирина медленно шла по аллее. Как можно быть таким красивым и в то же время, таким ужасным человеком? Находясь в клинике, Ирина ошибочно считала, что человек, оплативший ей лечение, пусть и в обмен на услугу, более приятный в общении. Антон не рассказывал, что ее муж по завещанию, обладает таким ужасным набором из человеческих качеств. Конечно, то, что он красив, она не оспаривала. Даже слишком красив. Только нет никакого толку от этой красоты.
– О чем задумалась, жена моя, мать моих детей? – услышала она над ухом его низкий насмешливый голос.
– Хочу домой, – сказала она просто и не смогла скрыть грустных ноток. Голос дрогнул. Как ей было неприятно терпеть его надменность и насмешки.
– Мы же только приехали? – Глеб поравнялся с ней на аллеи.
– Я имею в виду свой дом, который далеко отсюда, – Ирина низко опустила голову, чтобы не показывать этому чужому человеку всю горечь и тоску, копившуюся так долго в душе.
– Скучаешь? – с сочувствием произнес Глеб.
Ирина задержала на нем внимательный взгляд, чтобы понять, искренне ли то сочувствие, которое ей послышалось в его голосе или это всего лишь попытка быть вежливым. Но глаза Глеба были надежно спрятаны за черными стеклами очков.
А вот ему было прекрасно видно все. И он был счастлив, что на нем были солнцезащитные очки, потому, что встретив ее выразительный взгляд, он растерялся. Недоверие и в то же время желание поверить, – все отразилась в этих красивых карих глазах. Совесть пикнула, напомнив, что и у него она тоже есть, пусть и размеры ее очень малы.
Девчонка одна в этом чужом городе, а он ведет себя как последняя сволочь. Ведь можно же просто жить под одной крышей и общаться, как соседи. Она не лезет в его дела, не навязывается, почему бы просто не перестать ненавидеть ее. К тому же она сделала для него не меньше, чем он для нее.
Глеб, как-то сконфуженно растянул губы в улыбке.
В ответ Ирина смущенно закусила нижнюю губку, и гордо вздернув носик, поковыляла дальше.
Глеб сунул руки в карманы, и они, молча, продолжили свою прогулку.
Глава 11.
Офис давно уже опустел. Лишь в одном окне до сих пор горел свет. Глеб и его правая рука Дмитрий тоже уже закончили работу. День оказался тяжелый, партнер разорвал с ними сделку, а все потому, что Дмитрий решил закрутить роман с его дочерью.
– Дима, ну когда ты, наконец, остепенишься? Ты же женат, дочь растет. Сколько можно? Да и работе вредят твои шашни с барышнями, – Глеб раскладывал документы по папкам.
– Я и не подумал, что Свиридов окажется ее отцом, и она ему все о нас расскажет, – оправдывался Дмитрий.
Он был на три года моложе своего двоюродного брата и так как оба они росли у деда на фирме, то и работать стали рука об руку. Хотя Дмитрий никогда не скрывал, что ему не нравится, что дед все доверил Глебу. Но с другой стороны зарплата была довольно щедрая, да и отпуск Дмитрия был полноценный, никто его никогда не отзывал из него. В то время как у Глеба отпуска вообще никогда не было. Что сказать старший брат не обижал своего кузена.
– Больше, чтобы не было такого, а то мне придется проститься с тобой. Я не для того по пол года контакты налаживаю, чтобы ты за двое суток все угробил. Мы сегодня столько денег потеряли, что я готов был порвать тебя, – тон Глеба, как всегда был спокойный, но это только видимость, кулаки так и чесались помять смазливую физиономию младшего брата. Как же он устал от безответственности своего зама.
– Ну, прости, я уже в тысячный раз повторяю это, – Дмитрию тоже было не по себе из-за сорвавшейся сделки и уволь его сегодня Глеб, он не сказал бы ни единого слова против.
– Как твоя молодая супруга? Ковыляет? – осведомился он, переводя разговор на другую тему, пока Глеб совсем не рассвирепел.
Глеб устало потер глаза:
– Не знаю, я ее не вижу, только слышу.
