Улугбек - Глеб Голубев

Выслушав их доклад, Тимур покачал головой и что-то прошептал. Потом он поднял вверх сначала один палец, затем второй и, показав их окружающим, спросил:

- Что я хочу сказать?

Эмиры молчали. Наконец один из них неуверенно сказал:

- Государь этим выражает, что осталось еще два средства для выздоровления. Врачи должны найти их...

- Не то, - с досадой ответил Тимур. - Через день или два меня уже с вами не будет. Готовьтесь...

Ночью восемнадцатого февраля он приказал созвать всех жен, внуков и приближенных эмиров. Пока они собирались, Тимур принес покаяние. Он признался, что грешил против законов пророка, занимаясь игрой в шахматы и кости, и поклялся на коране никогда больше не увлекаться этими дьявольскими играми.

Близкие с плачем окружили Тимура. Тогда он сказал:

- Мое убежище - у трона аллаха. Только он подает и отнимает жизнь, когда хочет. Его милости и милосердию я теперь вас вручаю. Незачем плакать и стонать вокруг меня. Я знаю наверное, что птица души моей улетит из клетки тела. Разве кто-нибудь когда прогнал смерть криками?

Потом он долго молчал, собираясь с силами, и начал громко диктовать писцу:

- Я требую, чтобы мой внук Пир-Мухаммед Джахангир стал моим наследником и преемником. Он должен удерживать трон Самарканда под своей властью, заботиться, как я, о военных и гражданских делах. А вы все должны ему повиноваться и служить, не щадя своих жизней, для поддержания его власти, чтобы мир не пришел в беспорядок и мои труды стольких лет не пропали даром...

Сильная икота мешала ему говорить. Он посмотрел на плачущую Сарай-Мульк, на Улугбека, не сводившего с него испуганных глаз, и хотел добавить еще что-то. Но вдруг захрипел, вытянулся и затих.

СЫН ШАХРУХА

Где высился чертог в далекие года

И проводила дни султанов череда.

Там нынче горлица сидит среди развалин

И плачет жалобно: «Куда, куда, куда?»

Все казалось таким прочным, незыблемым, словно скалы Кавказа, - и вдруг рассыпалось, как песок... Еще не остыло могучее тело Тимура, впервые бессильно вытянувшееся на ложе, а внуки и военачальники, собравшиеся вокруг, уже косо, настороженно смотрели друг на друга, точно прицеливались: как бы первым нанести удар, чтобы избавиться от соперников.

По воле Тимура наследником ему должен стать Пир-Мухаммед. Но он далеко, в Индии. А власть, выпавшая из рук Повелителя Мира, так близка, так манит к себе...

И все-таки никто пока не решается первым ринуться к власти. Морозной ночью у трупа Тимура начинается военный совет. Он заканчивается быстро, почти без споров.

Решили скрыть на некоторое время смерть Тимура и продолжать поход на Восток. В глубокой тайне, опять-таки ночью, тело Тимура надушили благовониями, розовой водой и мускусом, положили в гроб. Гроб поставили на дорогие носилки, пышно украшенные драгоценными камнями и жемчугом. В таких, паланкинах обычно странствовали - жены и любимые наложницы Тимура. Теперь по иронии судьбы он сам отправился в последний путь в таком легкомысленном кортеже.

Всем было предписано «согласно правилам шариата[16] и надобностям государства воздержаться от проявлений скорби». Даже траурных одежд никто не смел надевать.

Но тайны не держатся долго. И весть о смерти Тимура домчалась к самым отдаленным боевым отрядам даже быстрее гонцов, которые должны были доставить ложные приказы, якобы все еще отдаваемые Повелителем Мира. Весть летела от селения к селению, всюду вызывая растерянность и ужас. В один из кишлаков она ворвалась во время пира, и гости бросили котлы с дымящимся пловом и убежали в горы. Вместе с ними бежали из дому и хозяева, унося колыбель с полугодовалым младенцем, которому потом суждено было сделаться известным под именем Хаджи Ахрара и зловещей тенью встать за спиной Улугбека...

Тревогой и растерянностью полны были вьюжные ночи. И никто не знал, что ждет его за следующим поворотом дороги.

Прежде всего главные эмиры Шах-Малик и Шейх-Нураддин решили избавиться от обременительного придворного обоза. Всем вдовам Тимура было предложено возвратиться в Самарканд. Им посоветовали поскорее известить о случившемся Шахруха и вызвать его в столицу. Вместе с царицами отправился в Самарканд и Улугбек.

Так был сделан первый шаг к тому, чтобы обойти волю Тимура и опередить Пир-Мухаммеда на пути к власти.

А другой шаг поспешил сделать взбалмошный Султан-Хуссейн. Он покинул левое крыло армии, которым командовал, и с тысячью самых верных воинов тоже ринулся в Самарканд - к власти.

И сразу все понеслось, завертелось, как в ночном кошмаре. Получив известие о маневре Хуссейна, эмиры решили прекратить поход и послали гонцов вдогонку Улугбеку, чтобы остановить придворный обоз. Другие гонцы мчались в Ташкент, где находилось правое крыло армии. Оно должно было двинуться к Самарканду и по пути в определенном месте встретиться с центром армии.

Сами эмиры Шах-Малик и Шейх-Нураддин поспешно повели свои отряды к этому месту встречи. Они едва успели переправиться через Сыр-Дарью, как начался ледоход. Возле селения Чилик их ожидали в тревоге царицы и Улугбек.

Но отряды правого крыла не пришли. Вместо них примчались гонцы и привезли весть, что все воины в Ташкенте отказываются выполнять приказы эмиров и присягнули на верность Халилю.

Претендентов на место Тимура становилось все больше. Растерянность и неразбериха нарастали, как лавина грязи - сель, сорвавшаяся с гор. Гонцы метались по дорогам, раскисшим от весенней распутицы. Эмиры слали Халилю гневные письма, обвиняя его в измене. Тот отвечал, что власть он берет лишь временно, а потом передаст ее законному наследнику - Пир-Мухаммеду.

А по земле шла весна - двенадцатая весна в жизни Улугбека. Пенилась мутная вода в арыках. В бездонном небе с криком тянулись журавли. Устав от бесконечных, до хрипоты, споров эмиров, Улугбек охотился в окрестностях кишлака. Казалось, ему не было никакого дела до власти.

Но в большой игре хотели использовать и его. Шах-Малик украдкой делал ход за ходом. Ему тайно удалось подкупить одного из приближенных Халиля, который командовал авангардом и руководил наведением моста для переправы через Сыр-Дарью. Мост он построил, первый перешел со своим отрядом на другой берег. А потом разрушил переправу, поставив своим предательством в трудное положение Халиля. Его отряды остановились на берегу разлившейся реки.

Тем временем эмиры повели свои войска в Самарканд. Улугбек был пешкой в их руках - пешкой, которую Шах-Малик задумал сделать ферзем.