Пустой трон Одиссея - Рю Эмерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женщины превратили работать и тревожно смотрели на нее. Наконец Изифь рассмеялась, нарушив этим неловкое молчание: «Ну, ты шустра!» Зена пожала плечами, сдержанно улыбнулась и склонилась к упругим стеблям.
Той же ночью в деревню проникли несколько мужчин и похитили одну из повозок, однако ушли с ней недалеко. На ветхом мосту путь им преградила неясная фигура. Встреча с Зеной закончилась ее неоспоримой победой.
— Я вас знаю, по крайней мере, двоих, — сказала она, указывая пальцем на оборванца, с громкими стонами державшегося за голову. В стороне слышался низкий, невыразительный голос, сыпавший отборной бранью. — Тихо! — прикрикнула Зена. — Лучше скажите спасибо, что вообще чувствуете боль. В следующий раз этого уже не будет.
Выдержав паузу, добавила:
— Ну, шевелитесь, пока можете.
Двое бандитов подняли на ноги побитого главаря, раненые сбились в кучу и побрели прочь, поддерживая друг друга. Когда последний из покалеченных головорезов выбрался из пересохшего ручья и скрылся в темноте, Зена залихватски свистнула. Испуганные стоны прозвучали в ответ. Воительница махнула рукой в направлении деревьев. Тут же из кустов выскочили мальчишки, дежурившие у моста. Они споро подобрали брошенное оружие и по-хозяйски уложили на повозку.
— Урожай на месте? — спросила воительница. Единственным откликом было невнятное застенчивое бормотание. Улыбку Зены спрятала тьма. — Отлично. Отправляйтесь на конюшню и оставайтесь там. Вперед!
Мальчишки подхватили оглобли, привычно навалились и развернули повозку в сторону деревни. Воительница подождала, пока мальчишки выбрались на дорогу. В повозке позвякивали, ударяясь друг о друга, трофейные мечи, щиты и кинжалы.
На следующее утро Зена большей частью занималась тем, что приглядывала за жницами и провожала до деревни груженые повозки.
— Ох, как спокойно! — сказала Ниона, раскладывая на траве перед воительницей обычную еду: хлеб, оливки, козий сыр, гроздь винограда и вместительную глиняную кружку с разбавленным водой вином. — Кажется, ты их всех прогнала.
«Незачем ее волновать», — решила Зена. Она отпила вина, положила на хлеб кусочек сыра и с аппетитом впилась в него зубами.
— Может быть, — пробормотала она. Ниона приободрилась и отошла в тенек, чтобы покормить детей.
Габриэль потрепала по щечке малышку Ниобу и вскочила на ноги.
— Как тихо! Интересно, Каламос навсегда увел отсюда своих злодеев?
С набитым ртом Зена была неразговорчива.
— А ты как думаешь?
— Хм, — карие глаза устремились на дорогу, осмотрели холмы за нею, пробегали по оливковой роще и густым зарослям. — Если и так, то наверняка найдется немало других бандитов. Они Каламоса слушать не станут. А может, и он тебя не послушал: выглядит он не слишком умно.
— Каков есть, так и выглядит. Просто Каламос хитер. Вот почему он так опасен.
— Да? — Габриэль обдумала ответ, потом подала плечами. — Пока ты рядом, я их не боюсь. Мне крупно повезло. И местным ребятишкам тоже. Знаешь, утром вместо того чтобы стоять на часах, они слушали мои рассказы, — она ненадолго умолкла, а затем продолжила: — Похоже, завтра уборка будет закончена: дела идут очень споро. Ты в курсе, что две повозки пшеницы будут отправлены во дворец?
— Вот на этом корабле мы и поедем к царице, — ответила Зена. Она допила вино, вручила Габриэль чашу и поднялась на ноги. — Держи. А я пойду постою на страже.
Ниона сидела в тенечке, скрестив ноги и обняв задремавшую Ниобу. На коленях у нее лежал малыш. Еще несколько детей спали неподалеку на овечьей шкуре. Габриэль вернулась к ним и сразу затеяла шумную игру с двумя девчурками. Для этого требовалось несколько палочек и отличное настроение.
Женщины отдыхали в тени, прислонившись спиной к каменным глыбам, давным-давно убранным с поля и сваленным около утеса. Зена перешла поле, взобралась на огромный валун и, ладонью прикрыв глаза от яркого солнца и блеска волн, стала оглядывать окрестности. Медленно поворачиваясь, она пристально изучала нагромождение камней на берегу, кустистые заросли на усыпанных валунами склонах, полого спускающиеся к морю поля и безлюдную дорогу. Ничего подозрительного. Однако это не слишком успокаивало. «Головорезов здесь хоть отбавляй», — с отвращением подумала во-ительница. Конечно, Итака не бедствовала, но и в роскоши ее жители не купались. Нападать на такие деревни могут только особенно гнусные бандиты-неудачники. Например, Каламос.
Да, не все разбойники мечтают разбогатеть. Некоторым просто нравится издеваться над слабыми, и это доставляет им куда большее удовольствие, чем целые груды золота и жемчуга.
Прямо у ног воительницы раздался слабый шорох. Зена резко обернулась — и увидела Изифь, бледную как полотно, с широко распахнутыми от ужаса глазами. Кто-то переходил через колею, явно намереваясь присесть в тени увитых виноградом молодых дубков. Зена спрыгнула с валуна, перебежала через полусжатое поле, перескочила низкую изгородь, перебралась через канаву и… застыла в изумлении.
К канаве медленно приближался изнуренный мужчина, одетый в выцветшую зеленую рубаху, поношенную, но аккуратно заштопанную. Тронутые сединой волосы дыбом торчали вокруг загорелой веснушчатой лысины. Глаза его были опущены. Увидев перед собой чьи-то ноги, он сразу остановился и, пошатнувшись, кулем рухнул на землю. Из горла его вырывался громкий хрип. «Этот не опасен», — решила Зена и опустилась на колени рядом с ним.
За спиной раздались торопливые шаги и женские голоса. Обернувшись, Зена крикнула в их сторону:
— Не подходите! Может быть, это враг. Мужчина взглянул на нее обиженными карими глазами. Зена онемела от удивления: вместо носа у него торчал свиной пятачок. В остальном мужчина был таким же, как сотни других крестьян.
Изифь подошла ближе и вдруг, закричав, упала на колени рядом с незнакомцем. Она узнала пропавшего мужа.
— Юмаюс! Это же мой Юмаюс! Откуда ты? Страдалец слабо отстранил жену, та откинулась назад, чтобы наглядеться на него вдоволь, и замерла, словно увидела в первый раз. Затем спросила:
— Кто ж это с тобой сделал, муж мой? Мужчина покачал головой, глаза его закрылись, тело обмякло. Зена прикоснулась к его шее: жив ли? Хозяйка в тревоге ждала.
— Он жив, но совсем без сил. Давайте-ка отнесем его в повозку и доставим в деревню. И прежде чем расспрашивать, дайте ему воды и пищи.
Через час все деревенские женщины, обеспокоенно переговариваясь между собой, толпились на пыльной улице перед постоялым двором. Зена неподвижно стояла у черного хода, дожидаясь Изифь и Ниону: обе они сидели у постели несчастного Юмаюса. Когда же он наконец придет в себя и сможет говорить? Габриэль мучилась ожиданием: то заглядывала в окно, то заходила в конюшню, где дремала Зенина лошадь. Там мальчишки укладывали снопы в огромные соломенные корзины, готовя их к отправке во дворец.
Немного
