Смертельная забота (СИ) - Соболев Александр

От корма девочка отказалась. Принюхалась к коричневой жижице, повертела носом и брезгливо покосилась на непонятное нечто, что большой собирался ей скормить. Учёный отнесся с пониманием. Сам бы не стал такое есть. Что на вид, что на запах — неперевариваемо. Но проверить было нужно и пакетик отправился в мусорку.

А вот мяч пришёлся ей по душе. И с тех пор регулярно, как минимум раз в день, на протяжении нескольких часов это ужасное "дзинь-дзинь" мешало ему работать.

Нет, сначала было даже интересно наблюдать за тем, как ребёнок носится по лаборатории, пытаясь поймать звук, что прятался внутри мяча. Но, привыкший к тишине, учёный быстро начал раздражаться. А потому когда мяч ударился ему о ботинок, он поднял его, собираясь зашвырнуть куда подальше, но так и замер… В нескольких шагах от него девочка застыла в такой позе, будто собиралась кинуться на руку с мячом. Пушистый хвостик яростно метался из сторону в сторону,а уши взметнулись торчком. Стоя на четвереньках, она по-кошачьи выгнула спину, а глаза сосредоточились на кисти руки. Вот только что её остановило от прыжка? Ученый не знал и это очень его интересовало. Может боялась? Исключено. Девочка создавалась, как машина для убийств, а потому силы у неё хоть отбавляй. Да и характер такой, что палец в рот не клади! Откусит по самую жопу!

Ребёнок же ждал, что предпримет большой грозный. Первым порывом было бросится на кисть, расцарапать, отобрать мяч и продолжить игру, но она понимала, что нельзя трогать руку, которая её кормит. Призрак клизмы до сих пор маячил в памяти. А потому ждала. Девочка думала, что большой выбросит мячик. Он ведь раньше не интересовался им! Но тот не спешил. Если это была такая игра, то ей она не нравилась. Категорически!

В животе заурчало и девочка впервые за последний час дернулась. Она могла бы потребовать еду, как делала это обычно, но что если это означало проигрыш? Не на ту напал! Недовольно повела ухом, но не отступила. Это вызвало улыбку на лице у учёного и он наклонился к ребёнку.

— Проголодалась?

— Погодалась? — повторила девочка задумчиво и дернула ушками.

— Да. Это значит, что ты хочешь кушать, — парень указал пальцем на живот, а после откинул мяч в сторону. Девочка было кинулась за ним, сверкая глазами, но парень успел поймать её. Сначала она пыталась выбраться, но когда поняла, что сейчас будет еда, затихла. В конце-концов, поиграть можно было после.

Вот только пока ребёнок довольно пил свой литр молока, учёный тихо подошёл к мячу, подобрал его с пола и, не зная куда спрятать, положил в карман халата.

Следующие два дня прошли спокойно… Настолько спокойно, насколько это вообще возможно, когда у тебя маленький проглот на руках. Ученому даже удалось немного поработать в те моменты, когда ребёнок спал. Сам он тоже стал спать больше. Забота о девочке утомляла, но он уже начал привыкать к такому темпу жизни.

Девочка же не забыла о мяче. Она быстро сообразила, что любимая игрушка переместилась в карман белого халата, что и так долгое время привлекал её внимание. Вот только проблема в том, что большой почти всё время ходил в этом халате и никогда не снимал. Однажды она даже уснула у него на руках пока ждала, что парень задремлет.

Но сегодня удача была на её стороне. Когда девочка неожиданно проснулась, большого не оказалось за столом. Нашёлся он храпящим на диване. А халат небрежно валялся на полу.

Их сладкой дремы парня вырвал настойчивый звенящий звук. "Кому не спиться в ночь глухую?" — подумал он спросонья, но когда протёр глаза, сообразил, что по прежнему находится в лаборатории. А вот звук ни на секунду не прекратился. Вспомнив о ребенке, учёный резко поднялся. Неужели снова куда-то влезла? прокручивая все опасные места и вещества в лаборатории, он вскинулся с дивана, но не успел сделать даже шагу, как споткнулся о что-то большое и… мягкое? Парень с подозрением покосился на халат, откуда доносился звенящий звук. Резко поднял белую тряпку — а иначе халат теперь было не назвать — поймал преступницу с поличным. Она как раз пыталась раскусить металлический мячик и тот пошёл трещинами. Карман халата, где игрушка лежала доселе был разодран в клочья. Учёный изобразил классический фейспалм, с размаха впечатав руку в лицо. Теперь либо новый халат покупать, либо учится шить. Хотя навряд ли это поможет. Одни лоскуты остались.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Острые зубки лязгнули и игрушка печально раскололась по шву. Из нее выпал шарик, находящийся ранее внутри. Ребенок аж остолбенел от таких неожиданностей- "Где звук? И почему из одного шарика вдруг стало три невкусные штуки?".

Парень с болью поднял свой халат. В нем он представлял себя злобным гением с горящим взором, что шел наперекор всему миру и не знал преград. Сейчас же одев его, он будет походить максимум на бомжа. Не более.

-Ты напросилась, мелкая шмакодявка!- чуть не зарычал ученый- где там мои ножницы?

Девочка выплюнув половинки шарика, насторожилась- тон большого злодейского не предвещал ничего хорошего. Она была права. Парень вернулся, поигрывая ножницами и с садистской улыбочкой на губах.

Взял за подмышки и посадил себе на колени. Ребенок растерянный происходящим, не сопротивлялся. А затем взял руку и откусил железкой ее отросший коготок! Ужас! Смерть двуногим!

Она взвилась с колен и запрыгнув на спинку дивана зашипела, словно пробитая шина. С потерянным взглядом посмотрела на обстриженный ноготок и перевела горящий яростью взгляд на маникюрные ножнички- Враг!

-Посмотрим, что ты будешь делать- усмехнулся ученый и завалился обратно досыпать.

А вот девочка еще долгое время вылизывала ноготок, лелея надежду, что от этого он отрастет. Она понимала за что, но легче от этого не становилось. Она даже не понимала, насколько коварен большой и узнала это лишь несколько часов спустя.

Когда открыватель холодильника проснулся, она привычно спрыгнула со спинки и уставилась на дверцу. Но вопреки привычным действиям большой не сдвинулся с места, а вновь показал ножницы.

-Кормежка только после стрижки- злодейски ухмыльнулся он.

Девочка встопорщила хвостик и попыталась открыть холодильник самостоятельно. Не вышло- сверху была ручке предохраняющая от самопроизвольного распахивания, а как нажать на нее она не знала.

-Подставляй лапки! Иначе не накормлю- донеслось до ее навостренных ушек- Давай давай!

Но ребенок не смирился. Раздраженно махнул хвостом и сел в уголочке, недовольно сверкая глазками. Девочка была готова умереть от голода, но не смириться с потерей царапок. Инстинкты подсказывали "Завали" "Вцепись" "Убей" "Съешь", но лишь молча прислушивалась к бурчащему животику. Это наказание было намного серьезней, чем запирание в кладовке. Как никак она попортила шкурку большого. Вот она бы такое тоже с рук не спустила!

Но голод становился все сильнее, а гордость по прежнему не утихала. Отдать коготки в обмен на еду- Непозволительно! Но всегда можно надавить на жалость, даже не прибегая ни к каким действиям!

У парня сердце обливалось кровью, когда голодный ребенок просто сел рядом с ним и наклонив голову принялся смотреть на него. Если кто-то думает, что это не вызывает душевных терзаний, то глубоко ошибается! Чертов халат показался ничтожной мелочью. В самом деле, простая тряпка, которых в магазинах полно. Деньги у него водятся и немаленькие, а вто то, что ребенок смотрит на него такими глазками....Это просто невыносимо!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Даже зачерствевшая душа прожженного циника не выдержала таких мук и он сдался, поднявшись и направившись к холодильнику. А маленькая манипуляторша победно задрала хвост и вприпрыжку поскакала за ним. Этот бой ученый проиграл.

Со всеми этими заботами, ученый едва не пропустил день, когда пробная партия наркотика должна оказаться у заказчика. По счастью, он успел сделать необходимое количество и оставалось лишь найти место, куда можно доставить продукт. На его удачу образец спал, свернувшись в клубок. "Все таки это не хорошо, когда ребенок ведет себя как животное" подумал он и одевшись, вышел. Ему нужно было найти место как можно дальше от своего места обиталища, чтобы не выдать его посторонним. Да еще и надежно укрытое, лишенное посторонних взглядов.