Талисман гномов - Дмитрий Данилов

Болванчик сумел найти общий язык с крысёнышем, которого нашёл в полуобморочном от голода состоянии, спас, а затем выходил. Эта крыса оказалось на редкость смышлёной, гораздо умнее и без того не отличающихся особой глупостью серых собратьев.

Каким-то образом Болванчик научился с ней разговаривать и даже сделал своей помощницей. Его крыса могла пролезть в любую дыру и утащить для любимого хозяина всё, что он прикажет. Она слушалась его беспрекословно. Услугами дрессированного зверька пользовались многие воры. Они платили деньги Болванчику, а тот науськивал своего партнёра и ждал результатов.

Уверен, что в случае с похищением Ган-Ли из сокровищницы гнома не обошлось без Болванчика и его хитрого крысёныша-альбиноса. И у меня были доказательства. Кто, как не крыса, мог пролезть в вентиляционную шахту незамеченным и выкрасть статуэтку? Об этом явственно говорили оставленные белые шерстинки и следки крысиных коготков.

О талантах Болванчика и его напарника в крысиной шкурке знали очень немногие. Воры умеют беречь свои секреты. Если бы не моё шальное детство, проведённое среди домушников, вряд ли я сумел бы сделать то предположение, о котором сейчас говорю. Но мне в какой-то степени повезло. Я видел Болванчика и крысу в работе и знал, на что они способны.

Это случилось давно, в не самые лучшие дни в моей жизни. Я сбежал из сиротского приюта, потому что не смог больше терпеть издевательств от воспитателей, половине из которых самое место было на каторге, и оказался на улице. Шла зима, голодная и холодная. Выбор у меня был простой - сдохнуть, как бездомная собака или примкнуть к ворам. Я выбрал второе. Гильдия воров присматривала за беспризорниками лучше, чем королевская власть и благотворительные фонды вместе взятые. Во всяком случае, я не голодал. Моим учителем стал Косой, он и сейчас большой авторитет у воровской братии. С его помощью я стал домушником и научился обчищать чужие жилища, вынося оттуда деньги, драгоценности и ценные предметы. До сих пор помню своё удивление, когда наставник сообщил мне, что есть картины, которые стоят бешеных бабок. Я долго не верил его словам.

Однажды нам с Косым надо было проникнуть в очень богатый дом аристократа. Мы проведали, что этот тип не имел дела с магией. Это нам подходило. Нет ничего хуже магических ловушек, доставшихся дворянам и богатым купцам в наследство от древних магов. Деньги обещали немалые и мы не смогли устоять, однако быстро столкнулись с трудностями. Понятно, почему хозяева дома не стали тратиться на услуги волшебников: замок на двери оказался слишком сложной конструкции, его не брала ни одна отмычка. Руки у нас опустились.

Однако наш наниматель непременно настаивал на том, чтобы мы обчистили именно этот особняк. Тогда Косой привёл Болванчика. Этот парень сразу показался мне не от мира сего. Он разговаривал со своим крысюком как с человеком, гладил его по короткой дрожащей шерстке и что-то нашёптывал на ушко. Потом мы запустили крысу в открытое окно. Она проникла в особняк, разыскала связку ключей и притащила её к нам, дальнейшее было делом техники. Наниматель получил то, что искал, а мы свои денежки, правда, нам пришлось поделить сумму на три части. Болванчик за оказанные услуги брал немало.

Если бы крыса в хранилище гнома была аккуратней, никто бы даже не догадался о гостье, пробравшейся в тщательно охраняемое помещение и утащившей оттуда талисман гномов.

Я понимал, что, скорее всего, Болванчика в очередной раз наняли, но он мог вывести меня на заказчика. Если бы захотел, конечно. Я терпеть не могу пытки, хотя знаю, что в умелых руках они могут оказаться весьма действенными. Ни контрразведка, ни полиция ими не брезговали, а вот я не мог.

Однако если Болванчик заартачится, на него всегда можно навести гномов, а уж они найдут способ разговорить даже каменную статую, не то, что упёртого крысиного дрессировщика. Но мне бы хотелось добиться от него признания совсем иными методами.

Если у Болванчика есть голова на плечах, он должен понимать, что ссориться с гномами ему не с руки. Вспыльчивых ребят на коротких ножках не удержит никто, особенно в тех случаях, когда речь заходит о семейных реликвиях. Гномы очень щепетильны, щепетильней даже чем закостеневшие в заскорузлых привычках и традициях эльфы. Что тогда будет с Болванчиком и его ручной крысой лучше не спрашивать.

На улице было пусто. Нестерпимая жара загнала всех по домам. Должно быть тем парням, которых я отправил в нокаут, не сладко сейчас под палящим солнцем. Вряд ли о них кто-то позаботится, разве что карманы вывернут.

Я вытер пот с лица и постучал в дверь. В ответ тишина. Я попробовал ещё раз.

- Эй, хозяин, есть кто дома?

Молчание.

Может быть, Болванчик выгуливает крысу на улице? Я слышал, что она порой бегает у него на поводке как собачка. Но почему тогда дверь не заперта? Этот квартал не славится честностью обитателей, здесь вор на воре сидит и вором погоняет. Местные любители того, что плохо лежит, конечно, могут вынести дверь даже с рамой, но облегчать им старания и оставлять дом открытым - верх глупости. Болванчик ещё не успел впасть в старческий маразм, значит, здесь что-то не так.

Я оглянулся по сторонам и убедился в том, что до меня никому нет дела, затем шагнул за порог и почти сразу же остановился как вкопанный.

Ставни окна, выходящего на двор, были распахнуты, а по пустой комнате гулял ветер, гоняя накопившийся мусор из угла в угол. Хотя насчёт пустой комнаты я погорячился. Её хозяин лежал на топчане, сделанном из корабельной сосны, поверх которого стопочкой были сложены тюфяки, набитые соломой. Тюфяки пропитались кровью, вытекавшей из раны на горле Болванчика. Дрессировщику перерезали горло, почерк свидетельствовал о том, что бедняга пострадал от руки наемного убийцы. Они любят расправляться со своими жертвами таким кровавым и эффектным способом. Кто-то заметал следы и убрал Болванчика как отслужившего своё. Вот так оно в жизни и бывает - был человек, и весь вышел.

Похоже, многообещающая ниточка прервалась. Горячий след привёл меня к трупу. Я вновь был отброшен в расследовании к тому месту, с которого начинал. Что делать дальше? Опрашивать мастера Тага о его врагах? А вдруг у него их миллион?

Я присел на краешек топчана и внимательно посмотрел на лицо Болванчика. Оно не выражало ничего - ни страха, ни испуга, сплошное спокойствие, ставшее теперь вечным. Очевидно, дрессировщика зарезал тот, кого он знал и кому доверял. Болванчик был стреляным воробьём и не позволил бы убить себя первому встречному.

Я накрыл тело одеялом, сшитым из лоскутков, встал и собрался к выходу. Больше здесь делать было нечего. Моё внимание привлёк негромкий писк и шебуршание. Кто-то хватал меня за штанину брюк чем-то похожим на рыболовные крючки. Я посмотрел вниз и столкнулся с умным взглядом крысы альбиноса. Мне инстинктивно захотелось отбросить её от себя носком башмака, но я всё же сумел с собой совладать и справился со страхами.