Нижняя Москва. Война на уничтожение - Анатолий Матвиенко

На высоте трех десятков метров над землей воздух расцвечен линиями. Перед внутренним взором они выглядят как разноцветные полосы. Их частотный спектр намного выше видимого, но мозг воспринимает их именно так – оно привычнее и понятнее.

К сожалению, линии сигнализации и защиты не имеют четко обозначенных краев, плавно растворяясь в прозрачном воздухе. Так что, коснувшись едва видимого марева, можно вызвать сработку чего-то весьма неприятного.

Выбрав участок, где до самой земли цветного свечения не наблюдается, пилот повел летательный аппарат «Артем1» на посадку.

Длинное одноэтажное здание из желтого кирпича, похожее на склад, больше всего походит на место, где можно баловаться с межмировыми порталами. Рядом – казармы, плац, чуть дальше гаражи и открытая стоянка боевой техники, весьма беспокойные места.

Диверсант снял с себя лишние заклятия и сосредоточился. Зрение Рода – прекрасная вещь, но расстояние и на него действует. Отдельных особей можно рассмотреть с умеренной дистанции, пока не овладел навыками сестры и тетушки.

Внутри большого здания двое, обычные люди. Артем переключился на обычное магическое зрение. Следы магии есть. Кажется, в самой середине помещения болтаются какие-то лохмотья пространственных заклинаний. Точнее не разобрать, это предел, с такого расстояния не получится узнать что-либо дополнительно. И воздействовать на аборигенов нечем, можно их убить или парализовать. Но не поднимется ли от этого паника, как на химзаводе?

Дверь охраняется обычным электрическим замком, хорошо видимым внутренним зрением. Не сложнее открытого в заводоуправлении, соленоид даже меньше. Значит, и пружина слабее. На двери датчики – контактный нормально замкнутый на открытие и инфракрасный пространственный, который отключен.

С датчиками такая беда – можно оборвать провод и тихо ждать возню техников, которые обнаружат повреждение и начнут его лечить. А можно и тоньше. Поглотив микросекундный всплеск энергии, контакты сварились. Теперь открывай не открывай, на некий центральный компьютер сигнал об отворении двери не уйдет.

Затем щелкнул соленоид, сброс невидимости, на место которой пришел морок в форме «пияде аскерлер-бей», что-то вроде полковника сухопутных войск. Высокий военный, секунду назад пополнивший офицерский корпус армии ханства, шагнул через порог и хмуро выслушал уставной рапорт подофицера. Рядом выгнул спину сержант.

– Не вакъыт авуштырув? – грозно рявкнул бей, за несколько дней пребывания в Крымском Татарстане немного подтянувший произношение и башлыкский командный тон.

Унтер заблеял: не могу знать, когда отправка, ваше высокогрозное превосходительство.

Полковник с недовольной миной прошагал вперед. От мозгов обоих вояк ни единого канала никуда не уходит. То есть колоти их по голове хоть прикладом, хоть магией – никому дела нет. Понятно, в армии за сержантами и унтерами не следят столь пристально, но после акции на заводе здесь должны быть какие-то меры безопасности. Он спросил, где груз, приготовленный к передаче. Сержант торопливо показал несколько коробочек. Артем бесцеремонно открыл одну из них. Так и есть, в каждой десяток ампул с синеватой густой массой.

Татарский военный, получивший в лоб заклятие отвода глаз, с нескрываемым интересом уставился на противоположную стену. Десяток стеклянных сосудов перебрались в разгрузку, на их место отправились такие же, внешне абсолютно неотличимые. Их начинка безвредна в мире Тайной Москвы, наверху иные законы природы.

Опасность! Интуитивное предвидение грядущих неприятностей появилось у Артема с третьего месяца занятий на Воробьевых горах, совершенно не репетированное чувство тревоги как бесплатный бонус к владению ворожбой Рода. А вот и подтверждение. Сюда движется не менее сорока аур с явно выраженной агрессивной окраской.

Сейчас окружат, крикнут, как в мультфильме из детства: «Выходи, Леопольд, подлый трус!» Сколько можно прятаться в здании, даже если пустить двух татарских воинов на провиант? К счастью, армия – штука прямолинейная по своей сути. Пехотинцы распахнули дверь, заблокировали ее и ворвались внутрь. Навстречу штурмовой группе прибежал напуганный сержант и, указывая на внутренности склада, заорал:

– Анда бей! Гъам!

Если Артем правильно перевел с русского на местный, сие должно означать, что там с превосходительством стряслась прискорбная неприятность. Лейтенант посмотрел на него странным взглядом, прихватил пятерых бойцов и решительно ломанулся к порталу. Через минуту они вытащили бессознательное тело с погонами полковника. В спешке никто не обратил внимания, что вышло на одного автоматчика больше, чем забежало внутрь. Этот лишний прилип к стене, отгородился отворотом, потом стал невидимым.

– Тридцать девять минут, босс! – восхищенно воскликнул Леопард.

– И в запасе минут десять, не больше. Они уверены, что меня схватили. Но потом морок рассеется, и вместо тушки вражеского аскерлер-бея опознают своего сержанта с большим фингалом на торце. Рвем когти.

Татары не очень любят подвозить попутчиков. Но почему-то двух голосующих путешественников подобрал первый же автомобиль. Водитель был столь любезен, что с радостью согласился отвезти двух эфенди до границы княжества, не взяв ни динара. Что же поделаешь, если парни такие душевные?

Пограничный город Таган Бойнуз встретил их дымом заводов и шумом паровозов. Артем привычно совместил карты этого мира и верхнего. Красавец Таганрог тоже промышленно-портовый город, но выглядит не в пример привлекательнее. Крымские татары понимают в эстетике дворцов и мечетей, тут у них не отнять. Все остальные здания напоминают сакли. Высокие – аналогично, получаются шестиэтажные сакли.

На этом хороший период кончился. Как в старой шутке: жизнь – как зебра, белая полоса чередуется с черной, потом белая, опять черная и окончательная дырка под хвостом.

Уже на погранпереходе, когда гордая тряпка с символами ханства осталась позади, Артем испытал приступ необъяснимой тревоги, отчего-то вспомнил о Веронике. Он вставил русскую сим-карту:

– В настоящее время связь с данным номером…

Влез на неприметный блог, скачал файлик и включил дешифрование. Это их личный, абсолютно никому не известный канал связи, именуемый Still Loving You в честь начала их романа.

«Прости, что вынуждена сообщить страшную новость. Я была наверху. Твоего отца похитили и убили. Тело найдено полицией совершенно случайно на окраине Битцевского лесопарка и пока не опознано. Полагаю, уроды не знают о его обнаружении, будут тебя шантажировать. Сожалею, сама недавно прошла через такое же. Держись и отомсти им за нас обоих».

Говорят, мужчинам не зазорно плакать? Артем совершенно сухими глазами посмотрел на приаттаченное фото. Лицо отца совершенно спокойное, словно спящее, если бы не синюшность и страшный пролом над ухом.

Шестьдесят девять лет. Каждый визит наверх – небольшая накачка магией. Старик бы лет до девяноста протянул. Кто отнял у него двадцать один год жизни, тоже не жилец.

Офицер судорожно втянул и выпустил воздух несколько раз. Главное – не спешить. Никто не должен знать, что Вероника его предупредила. Сама рискует чрезвычайно, ее контора вполне может быть замешана. Теперь – ждать. Твари сами проявят свое лицо.

И все же он прокололся. Предъявил пограничнику истинный идентификатор.

– Капитан Уланов? Пройдемте со мной.

Артем покорно покинул автобус, метнув короткий взгляд Леопарду. Тот ответил едва заметным кивком: понял, куда надо сообщу.

В помещении погранотряда на него наставили сразу четыре ствола, откуда-то примчался маг седьмого армейского уровня.

– Парни, я долго служил в Корпусе пограничной стражи. Вашему магу со мной не справиться. Лучше объясните, в чем дело?

Начальник поста сунул распечатанную на принтере ориентировку, пришедшую полчаса назад. В ней – санкция на задержание и доставку в Москву этого самого Уланова, совершившего преступления во вред княжеству за его пределами. Подпись – начальник Особого отдела Службы безопасности Руси.

– Нет проблем, сам в Москву собирался. Если по пути будете охранять меня от карманников – даже лучше, оно в моих интересах. Поехали, что ли, или время терять, особистов ждать?

Начальник перебросился взглядом с замом.

– Извините, капитан, мы вас обыскать должны.

– Валяйте. Кстати, как бывшим коллегам дарю совет. Везите меня в Москву сами. Не то особисты себе запишут честь от моей поимки.

Пограничники замялись:

– Не положено.

– Ну, дело ваше. Тогда единственная просьба: немедленно рапортуйте в штаб Корпуса о моем задержании.

– Тоже не положено, сначала в губернский погранкомитет, там по инстанции.

Артем ухмыльнулся:

– В чрезвычайных случаях имеете право непосредственно. Да-да, это очень чрезвычайный случай.