Рассвет на Непрядве - Олег Алексеев

Больно замерло сердце: лебеди, показалось, вернулись из того далекого-далекого времени.

14

Поздно ночью мы вернулись в Москву. Товарищи уже спали, и мы с Антоном, чтобы не разбудить их, сняли возле порога обувь, тихонько прошли каждый к своей кровати.

Я не заметил, когда Антон поставил на подоконник "видящий" шар, но едва голова коснулась подушки, увидел его на обычном месте, словно Антон и не брал его с собою.

Стихи пришли неожиданно. Мне даже поначалу показалось, что их мне нашептывает Антон:

Вороны летали семо и овамо,

Воины убиты в некоси лежали.

Горлица залетная глухо ворковала,

И трава поникла от туги и жали.

Я еще раз увидел поле древнего боя, раненых, прихрамывающих лошадей, убитых воинов, утонувших в траве.

На смоленом струге плыл я издалека,

Из лесного края, с озера Чудского.

Смерть на поле брани оказалась легкой...

Покачнулось поле - поле Куликово...

И душа, как птица, улетела в дымку,

И темно вдруг стало, как в закрытой скрыне.

С верным арбалетом я лежал в обнимку

На болотных кочах, будто на перине...

Две последних строки, как это часто бывает, опередили первую и вторую.

Будет вечно сниться мне одно и то же:

Что бежит Непрядва к озеру Чудскому.

На ощупь я нашел бумагу и карандаш, почти не различая буквы, переписал стихи, вписал недостающие две строки:

Слышен топот, кони мечутся на пожне.

Захлестнула сердце вдруг тоска по дому...

Это были точные строки: умирая, воин уже ничего не видел, а только слышал ржание коней; перепуганные, потерявшие хозяев кони носились по полю храпели, стучали подковами. Лишь вечером сумели их, наверное, сбить в табун коноводы. Раненых лошадей, по преданию, воины оставили местным жителям.

Пленных и раненых татар победители пощадили, дали им землю, разрешили поселиться и жить...

Антон неожиданно проснулся, встал, присел на краешек кровати рядом со мной.

- Долго добираться до ваших мест? За половину суток успеем? Успеем... Вот и хорошо. Знаешь, пока все спят, расскажи про Чудское озеро, про вашу деревню... про Валентину... Да, а как ее отчество?

- Ивановна, - ответил я, улыбаясь.