Убить эмо - Юля Лемеш

– Стася! Тебя к телефону! – Мой брат Митька топающим ураганом врывается ко мне в комнату.

На будущее надо привинтить задвижку и запирать дверь. Нож покуда подождет под подушкой.

– Стася! Прикинь! У нас в классе будет новенький! У полковника гости! К нему племянника привезли! Говорят – наркоман! Красивый такой, таинственный, жуть! – Алкин голос вибрирует, словно ее сейчас стошнит.

– Кто говорит?

– Все. Из столицы просто так не привозят. Наверняка влип в какую‑то историю, – я представляю, как у Алки морщится нос от любопытства.

– Ты его видела?

– Его никто пока не видел, – скрывая разочарование, признается Алла – она мне сто лет не звонила, а теперь не удержалась.

– Если никто не видел, то почему непременно красивый?

– Ты в школе завтра появишься? – уже более спокойным голосом спрашивает она.

Школа, чтоб она провалилась. Хотя ради такого случая разок сходить можно.Вернулась в комнату. Раз наметила, надо доводить до конца. Без всякого воодушевления пропилила насквозь кожу неподалеку от локтя. Чтоб потом браслетом прикрыть можно было.Посмотрела, как сочится кровь. Понюхала, как она пахнет. Что‑то было в этом завораживающее.Если кровь будет так стекать понемногу, то я вся вытеку. И перестану мешать им жить своей скучной бессмысленной жизнью. Всем станет проще и легче. Но если вся кровь вытечет, то это будет тоже неправильно. Покойники не страдают и не радуются. Хотя кто их знает?Браслет, выпрошенный у бабушки, был привезен сто лет назад из Прибалтики. Серебряная металлическая сетка уже облезла, и теперь видна красноватая медь, в которой закреплены необработанные куски янтаря. Такого необычно плетения я больше ни у кого не видела. Как будто кто‑то жутко умелый связал браслет крючком.Депрессию как рукой сняло.Предварительно забинтовав порез спертым у мамы бинтом, я надела браслет и твердо решила, что в следующий раз придумаю что‑то поумнее. Например, долбану молотком по пальцу. Со всей дури. Стало совсем смешно. Я иногда веселая. Когда меня не обижают.

* * *

Вчера снова виделась с Катькой. Катька – та порода эмо, про которую выдумывают самые тупые басни. Она вся состоит из мрачных эмоций. Иногда я думаю, что внешне она смахивает на девочку из «Семейки Адамс». Надеюсь, все видели эту комедию? У Катьки мелкий рост, натуральная брюнетка с прямыми волосами, молочно‑белое кукольное личико и огромные глазищи. Прибавьте к вышесказанному черный лак на ногтях, длинную челку и две тощие косички. Караул? Ничего подобного. Ей идет. Одета во все черное, иногда носит длинное «бесполое» платье, смахивающее на холщовый мешок из‑под картошки.Как ни странно, она действительно мрачная. Если Аль – хозяйка своей жизни, то Катька – жертва. Ей с детства внушили, что мир устроен по принципу – чем хуже, тем лучше. Кому лучше – хрен его знает, но не Катьке точно. Катька боится всего. Особенно – людей. Она им не доверяет. Доверишься – будешь страдать. Парадокс? Именно от этого она и страдает. Раз в день доверяется, чтоб потом целую неделю страдать без перерыва. И рассказывает всем по сто раз, как это произошло.Ее любимое занятие состоит в чтении книг про жизнь животных. Наверное, с годами из нее получится классный ветеринар. Если она не станет залечивать зверушек до смерти. Но это – шутка.Если вам захочется испортить себе настроение, поговорите с Катькой. Но не обижайтесь, когда она потом станет рассказывать всем, как вы не оправдали ее доверия.Мне Катька нравится своей последовательностью в мрачности. И я одна знаю ее тайну. Она надеется встретить человека, который полюбит ее такой, какая она есть.Мне кажется, что это эпохальное событие не за горами. Вчера я заметила, как на нее поглядывает один кекс из наших. По‑моему, он от нее в восторге. Я даже сказала ей об этом. Катька тут же оценила потенциального поклонника, что говорит о правильности моего предположения. Посмотрим, что получится.

* * *

– Смотрите, кто к нам пришел, – голосом гулящей кошки пропела наша главная раскрасавица. Ирочка.

Издевается. Ну и пусть. Пусть показывает всем. Какая она тварь. Мне кажется, она мне иногда завидует. Ей прикид эмо пошел бы. Еще как бы пошел. Но кишка тонка рискнуть. Хотя бы ради фурора, который она произведет, придя в школу одетая как я. И на эмовскую прическу она никогда не решится.Я сказала ей пару‑тройку особенных комплементов, отдельно поздоровалась с дружественной частью населения и плюхнулась на свое место. Не стоит уточнять, что я сижу за столом одна?Новенького пока не было в помине. Все тихо шебуршились, доставая тетради и обмениваясь сплетнями. Главная – кто такой новенький. Из всех слухов можно было быть уверенной только в одном. Его папаша – богатый Буратино. С чем его и поздравляем. Новенький будет жить у дяди, ментовского полковника. Про которого говорят, что он рулит всем районом.Остальные домыслы не стоили выеденного яйца. Версия про наркотики ни на чем не базировалась, кроме желания некоторых приврать для создания видимости осведомленности.

– Знакомьтесь, дети, вот наш новый ученик, – слащаво прогнусила классная, пропуская высокого тощеватого мальчика в странном костюме. У моего отца был похожий. Когда они с мамой женились. И еще при галстуке! Английский лорд зашел навестить своих преданных подданных. Ну, этот фрукт в нашей школе приживется. Это как пить дать. Директриса небось уже трясется от восторга. Наших мальчишек заставить нацепить галстук до сих пор удавалось только в дни инспекций и проверок начальства. И то под угрозой расстрела из миномета.

– Кирилл, – представили нам лорда.

Пара мальчиков демонстративно приподняла задницы и поклонилась высокому гостю. Главная красавица Ирочка прикрыла томные глаза и пропела свое фирменно «ну‑ну», чтоб сразу привлечь внимание. А то вдруг ее ненароком не заметят.

– Папа Кирилла подарил школе новые компьютеры, – поделилась классная сногсшибательной новостью.

– Крутизна, – ехидно отреагировали с задней парты.

Кирилл вместо того, чтобы засмущаться, еле заметно улыбнулся одними уголками рта. И ровным шагом промаршировал до моего места:

– Позволите, – отодвинул стул и присел рядом со мной.

Хоть я и растерялась, надо было срочно как‑то отреагировать. Я все‑таки эмо, а не как все. Но ничего умного в голову не приходило. Пришлось уйти в себя и попробовать проанализировать, рада я или мне неприятно, что он тут пристроился. А, плевать. Я ведь не собираюсь на второй урок оставаться. По‑улыбавшись просто так, на всякий случай, я вспомнила, что про эмо все думают, что они мрачные. Тогда я состроила самое мрачное лицо, какое сумела.Новенький небрежно поправил галстук, а потом подумал, снял его, положив в карман.Неужели он не видит, куда сел?Все явно или скрытно рассматривали новичка. А Ирка, та просто ела его глазами. Не обращая ни малейшего внимания на явные признаки беспокойства со стороны своей свиты. Которая уже поняла, что королева узрела новую игрушку и проявляет к ней повышенный интерес. Как же! Папа богач, да еще из такого привлекательного города. Теперь нашим мальчишкам будет несладко. Особенно Гарику.Он в Ирку давно влюблен, и она, естественно, об этом в курсе. Все в курсе. Только он думает, что никто не знает. Гарик неплохой, но никогда не стоит забывать, кто у него брат. А брат Гарика самый отстойный придурок, каких свет не видел. Он постоянно дерется. Как выпьет – так и дерется. Его все боятся. И правильно делают, потому что он не один.

У них целая свора. Объединенная количеством выпитого пива. Правда, теперь они все больше водку пьют. Так мне Алка сказала. А она это точно знает. У нее мамаша в магазине работает.Иногда мне кажется, что признанная красивость приводит к гипертрофированному тщеславию. Кроме того, я уверена, что красота – штука относительная. В общем, на вкус и цвет товарищей нет. Вот мне лично кажется, что Алка гораздо красивее Ирки. Хотя есть еще пара девочек, которые очень даже ничего. Только они не орут про свои достоинства на каждом углу.Незаметно поглядывая на Кирилла, я решила понять, красивый он или нет. Сложная задача. В принципе, лицо скорее располагающее. Но непроницаемое. Хоть тресни не догадаться, какие эмоции скрываются под этой пофигической маской.Как ни странно, я благополучно дотерпела до конца уроков. Зато узнала, в каком потрясающем пальто ходит Кирилл. Длинное, до самой земли. Но не кожаное. Не то монах, не то не пойми кто. В этом дурацком пальто он уже не казался лордом. Когда за ним примчалась ментовская машина, то это выглядело совсем тупо. Будто он инвалид или преступник какой.

– На публику работает, – презрительно сплюнув, процедил Гарик, уставясь на Ирку.