Жили-были - Екатерина Риз

Лика сама к Саше подошла, пихнула Старикова, когда тот к ней целоваться полез, и к сестре наклонилась.

– Пока. Позвони мне завтра, – зачем-то попросила она. Саша поняла это так, что Анжелике потребуется обсудить сегодняшний вечер, а, возможно, не только обсудить, но и похвастаться. Вот только будет ли это считаться полноценной победой? Подобрать когда-то надкушенный плод.

Саша отвечать ей не стала, и обещать ничего не стала. Натянуто улыбнулась, и поспешила помочь Алёне усадить пьяного Мишку, в подъехавшее, наконец, такси. Сама села на заднее сидение, но тут же обернулась, не утерпела, посмотрела в заднее стекло. И смогла понаблюдать, как Толя с Ликой прощаются с теми, кто ещё не успел разъехаться, а затем вместе садятся в такси, оба на заднее сидение. В этот момент Саше острее всего за этот вечер захотелось закричать. Зло и отчаянно.

Но она, конечно же, сдержалась.

3

Оказавшись дома, Саша даже порадовалась, что Митя остался ночевать у тёти Вали. Переступив порог собственной квартиры, вдруг почувствовала такую неимоверную усталость, что не сразу собралась с силами, чтобы переодеться. Скинула в прихожей туфли, сняла пальто, прошла в комнату и кулем повалилась на разобранный заранее диван. В темноте, тишине, лежала на постели, таращилась в эту самую темноту, и думала… Думала о том, как ей теперь со всем этим жить. Как перебороть себя, как дальше общаться с сестрой, приходить к ней в дом, улыбаться, и всё это при условии, что Ефимов никуда не исчезнет. Вдруг он, на самом деле, останется? Останется с Ликой? Чувства вспыхнут с новой силой, с такой силой, что эти двое… что-то там создадут? В смысле, семью, ячейку общества, поженятся и родят ребёнка? А ей что делать, в гости к ним ходить, на семейные праздники, и улыбаться? Это было бы верхом лицемерия с её стороны, и несправедливости со стороны судьбы.

Её выдержки на это точно не хватит. Раз несколько часов наблюдения за ними выбили её из колеи настолько… что теперь вот лежит в тишине, в темноте, и изводит себя мыслями о страшном будущем, и только по одной причине: чтобы не думать о том, что происходит сейчас. Толя поехал провожать Лику. Всё как раньше. Она идёт домой одна, а он провожает Лику. Провожает с продолжением. Она ведь в этом не сомневается?

Никто не сомневается.

Ефимов всегда млел при виде Анжелики. Это знали все, помнили все, и поначалу столь явное обожание людей смешило, но даже это Ефимов пережил, как-то незаметно для себя, без всяких смущений и ни единого комплекса себе не нажил. Хотя, что говорить о комплексах? Толя Ефимов даже слова такого в отношении себя не допускал. И эта черта в нём Сашу подкупала. Она не была смелой, она не была уверенной в себе, и даже красивой, как сестра, не была. С раннего детства жила с бабушкой, женщиной не строгой, но старомодной. Поэтому Саша об очень многих вещах, свойственных её сверстницам, узнавала от двоюродной сестры. Как одеваться, как краситься, какую музыку слушать и как с мальчиками разговаривать. Некоторые советы, особенно, по поводу мальчиков, Саше не пригождались, да если задуматься, то и вообще в жизни, даже взрослой жизни, не пригодились ни разу. Но сестру она любила, наверное, поэтому позволяла порой собой покрутить и повертеть, в угоду Ликиным интересам. Понимала, что более старшей сестре, с ней, малявкой, не так уж интересно, но Анжелика свой характер сдерживала, родственные чувства в ней воспитывали с детства, и пренебрегать ими даже она опасалась. Родители её любили, она была единственной дочкой, умницей-красавицей, но что такое родительское воспитание забыть не давали. Да и воспитывали их с Сашей практически, как родных, особых различий не делая. Да, она жила отдельно, с бабушкой, но могла в любую минуту придти в дом тётки и остаться. На день, два, неделю…

Но за Анжеликой не поспевала. Не тот у Саши был характер, не хватало ей задора и огня, что с детства присутствовали в сестре. И поэтому она ей не завидовала, никогда. Что толку завидовать, если она даже не хотела того, что Лика? Не хотела бегать по шумным компаниям, не хотела гулять с подружками по магазинам, просто ради «посмотреть», ей не интересны были глянцевые журналы и сплетни про звёздных мальчиков, что печатали в них. Саша лишь любовалась сестрой, как и все, и с улыбкой прощала ей какие-то милые глупости, что она творила. Даже не обижалась на Лику никогда. Во-первых, та и поводов для этого не давала, считая Сашу маленькой, а оттого практически безобидной. Отдавала той свои наряды, которые становились ей малы, надоели или вышли из моды; учила уму-разуму, как самой Анжелике казалось, утверждая, что вместо книжки или телевизора, нужно заводить друзей и учиться общаться. Конечно, это было правильно. Но как-то вышло так, что своих друзей у Саши так и не появилось. Она слишком много времени проводила с Ликой, в компании её друзей, и ровесники как-то перестали её привлекать. Она ни с кем не находила общего языка. Разница в четыре года в юности довольно значительна, разрыв кажется огромным, и интересы семиклассников и одиннадцатиклассников разительно отличаются. Одних интересовали анкеты про мальчиков, первые влюблённости и осторожные поцелуи, а других клубы, закрытые тусовки и секс. До секса Саше в тринадцать-четырнадцать лет дела не было, а вот на эти самые тусовки Лика потаскала её вдоволь. Анжелика была девочкой смелой, но недоступной. Сколько её ухажёров Саша знала и до сих пор помнила, не перечесть. Одни появлялись и исчезали, другие задерживались в жизни сестры и даже с родителями знакомились. Помнится, дядя Игорь лишь головой качал, но всё равно с улыбкой. Глядя в сияющее скромностью лицо дочери, он неизменно верил всему, что та говорила. А Саша украдкой смеялась, наблюдая за этим. Она была ещё слишком мала, чтобы всерьёз задумываться о происходящем, и зачастую «знакомства с родителями» переживала, сидя в кресле с большим яблоком, наблюдая за происходящим и тихонько посмеиваясь над неловкостью, что испытывал приведённый в дом молодой человек. Жених. Но иногда всё-таки представляла, как она однажды приведёт своего любимого человека в дом к дяде и тёте, и те будут такие же торжественные, важные и серьёзные, а в доме будет вкусно пахнуть пирогами и вишнёвой наливкой. Эта картина, наверное, всю жизнь будет стоять у неё перед глазами. Это образ чего-то правильного и важного, что так и не случилось в её жизни. За это было обидно, но опять же эта обида не затрагивала её отношений с Ликой. Никто не виноват, что Саша влюбилась не в того.

А началось всё с радости от поступления Лики в институт. Никто, конечно же, не вспомнил о том, что поступила она на платный, вариант с бюджетным отделением даже не рассматривался. Как бы тётя Валя и дядя Игорь дочку не любили, но к её интеллектуальным способностям относились трезво. Поэтому заранее готовились. Деньги копили. Тётя Валя как-то и Саше постаралась намекнуть, что к её поступлению они тоже готовятся, благо четыре года впереди, но Саше уже тогда стало неприятно, и она пообещала себе, что поступит сама. К тому же, ни в какой институт бизнеса она не собиралась, знала, что из неё не то что бизнесмена или финансиста, даже бухгалтера не получится, и к пятнадцати годам решила следовать зову души, и поступить на литературный факультет в местный педагогический институт. Станет ли она педагогом – вопрос, но желание писать, как проснулось в ранней юности, так и не покидало. Понимала, что пишет она, в силу молодости и незрелости, всякие девчачьи глупости, но просто отмахнуться от этого не получалось. Вот и подумала, почему бы любовь к чтению и желание писать, не превратить в профессию, в дело жизни? Как казалось самой Саше, она сделала правильный выбор. Хотя, тётя с дядей и отнеслись к нему весьма скептически. У них представления о хорошей и прибыльной профессии были несколько другими. Но, в конце концов, они отвлеклись на Лику, сосредоточились на её поступлении, экзаменах, подготовке к этим самым экзаменам, и Сашу оставили в покое. Она даже этому порадовалась. А ещё гадала, что же будет, когда Анжелика станет студенткой. Сама Лика этого момента тоже ждала с нетерпением, была переполнена ожиданиями и мечтами. Рассказывала Саше о студенческой жизни и о том, что все глупые школьные посиделки наконец-то останутся в прошлом. В институте много взрослых, самостоятельных молодых людей.

– И перестань усмехаться, – прикрикнула она на Сашу, когда поймала на том, что та улыбалась, загородившись тяжёлой книжкой. – Я всё вижу. – Лика вздохнула, присела перед зеркалом и покрутила в руках блестящую заколку. – В институте всё будет по-другому.

– Ты точно хочешь заниматься менеджментом?

– А почему нет? – удивилась Лика. – Егор – помнишь его? – уже год отучился, правда, в Нижнем Новгороде, и он говорит, что это очень перспективно.