Один шаг в Зазеркалье. Мистический андеграунд (сборник) - Константин Серебров

– И жена у тебя, словно Елена прекрасная, – пропела нежным голосом Фея.

– Да вот, уж такая краса ненаглядная, что как только загляжусь на нее, так все на свете и забываю, и уже она становится Богом, на которого хочется молиться и оберегать от заезжих завистников.

Виктор бросил недобрый взгляд в мою сторону, и я, почувствовав вину, отвел слишком мечтательный взгляд от горячих глаз его женщины. Тут Витя ударил с размаху кулаком по столу и решительно произнес:

– Предлагаю выпить за настоящего Абсолюта, который создает вот таких замечательных женщин, которые одним видом доказывают, что Бог не зря есть.

– За твое стремление к Богу через женскую красоту, – подхватил эхом Джи.

Вино после этого тоста так легко вошло в меня, что я не заметил, как слегка опьянел. Следующий тост я предложил выпить за бесконечность Нирваны.

Фея, насмешливо поглядывая в мою сторону, еле слышно добавила:

– Только сам не нанирванься, а то земля закрутится под ногами не в ту сторону.

Но я уже ничего не слышал, ибо краем глаза пристально сканировал неведомое пространство у туго стянутой талии молодой Елены. Еще немного и моя кровь закипела бы от нахлынувшего чувства…

Но тут громко залаял дворовый пес. Я вдруг вспомнил себя. Резко спохватившись, я припомнил, что давно хотел узнать у Джи о том, каким образом можно погрузиться во внутренний мир. Набравшись смелости, я, наконец, спросил его об этом. Джи подозрительно осмотрел мою, видимо, не очень трезвую физиономию, и, нахмурившись, произнес:

– Начни с работы над собой.

– Что значит – работать над собой?

– Вряд ли сейчас тебе это можно объяснить, ибо ты находишься не в том состоянии, чтобы получить ответ. Но я попробую хоть что-то сказать по этому поводу. Работа над собой является длительным и сложным процессом, под наблюдением специалиста в этой области, то есть Мастера.

– А разве я не могу быть для себя Мастером?

– Нет, не можешь, ибо не знаешь направление Пути.

– А могу ли я узнать это из книг?

– Кое-что – да, но вряд ли сможешь применить, – ответил он и улыбнулся моему замешательству.

– Вы хотите сказать, что я глуп?

– Ну, это и так понятно, – засмеялась Фея. – Любая информация, которая имеется в твоем распоряжении, – это лишь некая ментальная схема минувших событий, а реальная жизнь является совершенно другой.

– Не совсем понятно, – заметил я.

Джи достал из кармана потертую карту Москвы и протянул ее мне. Я повертел ее в руках, не понимая, что с ней делать; мне показалось, он подтрунивает надо мной с этой картой, но я из уважения развернул ее.

– Ну, что ты там видишь? – спросил заинтересованно он.

– Обычную карту Москвы, – не понимая, к чему он клонит, ответил я.

– Вот и отлично, а как ты думаешь, есть ли какое-то сходство между картой и настоящей Москвой?

– Карта – это всего лишь бумажная схема, а Москва реальна.

– Ну, теперь-то ты понимаешь? – насмешливо спросил он.

– А что я должен понять?

Он посмотрел в окно на голубое небо, по которому величественно плыли многослойные вечерние облака, дав мне возможность почувствовать собственную глупость и произнес:

– То, что написано в книгах о Пути, имеет такое же отношение к реальности, как эта карта к городу.

Такого заключения я не ждал, его логика вывела меня из состояния сонного отупения.

Он наблюдал, как внутри меня нечто бесповоротно разрушалось, как мне было трудно расстаться со своими любимыми иллюзиями. Я столько лет жил в них и привык к ним, как к красивым обоям, прикрывающим неведомую реальность.

– Эх, уж эта работа над собой, заведет она вас неизвестно куда, – сумрачно и глухо проговорил Виктор и выпил еще стакан вина. Его голова неуклюже опустилась на руки, небрежно раскинувшиеся по столу, и вскоре раздался глухой прерывистый храп.

Я понял, что он никогда не пойдет с нами, ибо его душа храпела по-мирскому.

Его храп вернул меня в состояние внутреннего сна, и я вновь стал заглядываться в волшебные глаза его жены. Ее горящий взор завораживающее действовал на меня, доставляя странное наслаждение. Через некоторое время в моей душе заструился легкий огонь.

«И снова кровь моя красной станет от любви», – подумал я. Я был готов броситься в этот бездонный омут чувств и наслаждений, как вдруг раздался голос Феи:

– Этот любовный напиток не для тебя.

Я тотчас вспомнил себя, и мне уже не хотелось задерживаться в этом доме. Жизнь Виктора показалась вдруг мне скучной и ограниченной, и я порадовался своей свободе.

Дни, проведенные в обществе Джи, пролетали легко и незаметно, как птицы в Зазеркалье, но я так и не смог представить точной картины своего пути в поисках высшей Анимы. Джи собирался вернуться в Одессу, чтобы, как он выразился, «подремонтировать Георгия и его пространство», а потом ехать в Москву. В последний день перед отъездом он вдруг обратился к нам с Гурием:

– Предлагаю вам обоим съездить с нами в Одессу на несколько дней.

– Я не могу ехать, – ответил я, – мои свободные дни уже использованы, а работы в лаборатории невпроворот.

– Когда-нибудь тебе придется сделать выбор между определенностью насиженного места в жизни и Путем, – сказал Джи, и обратился к Гурию:

– А каковы твои планы?

– У меня нет планов, – гордо ответил Гурий, – я живу мгновением. Вот только возьму деньги, пару вещей с собой, и готов ехать.

«Мне он так залихватски еще никогда не отвечал, – подумал я. – Видно, надеется теперь занять место поближе к Джи, ввиду моего отсутствия».

– Вот и отлично, – сказал Джи, – проверим твое бытие. По-настоящему все сильные и слабые стороны человека раскрываются, когда он отрывается от насиженного места и отправляется туда, не знаю куда, за тем, не знаю чем.

Перед отходом поезда, на пустом уже перроне, когда Фея и Гурий поднялись в вагон, я признался Джи:

– Когда вы уедете, я останусь совсем один. Мне трудно с людьми. Если я долго общаюсь с человеком, я начинаю подавлять его, поэтому предпочитаю одиночество. Может быть поэтому, встретив девушку своей мечты, я испытываю непреодолимое смущение и неловкость.

Джи, после некоторой паузы, ответил:

– Те женщины, к которым ты тянешься вовне, являются лишь отражением твоих внутренних дам. Твое общение с ними зеркально отражается в отношениях с дамами твоего внутреннего мира. Если ты подавляешь женщин, то этим самым подавляешь и своих внутренних дам, что делает тебя бескрылым, неспособным к звездному полету. Небесная Пифия обитает как вне тебя, так и внутри. Она может повести тебя к звездам и к высшим прозрениям.

Те люди, которые ограничивают других, на самом деле ограничивают и себя. Ибо вся внешняя Вселенная заключена в нас, и лишь небольшая перегородка разделяет эти миры. То, что вовне, то и внутри. Человек – это весь мир, Вселенная, и если мы боремся и давим что-то во внешнем мире, то тем самым давим эту часть и в себе. Бороться против внешнего мира – дурная бесконечность.

– Ну, сколько можно говорить? – сказала недовольно Фея, выглянув в открытое окно вагона. – Может быть, ты хочешь остаться?

– В минуты расставания время уплотняется настолько, что в пространстве образуется окно, и в этот момент можно сообщить нечто очень важное, – ответил Джи и продолжил:

– Любя всех людей, мы тем самым освобождаемся от плена этого мира, ибо каждый человек является копией чего-то внутри нас. Любя его, мы даем возможность расцвести чему-то внутри нас. Это великая тайна и мудрость. Весь внешний мир на самом деле есть отображение нашего внутреннего мира. Поэтому Христос сказал: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Ибо это единственный способ дать расцвести и уравновеситься всему, что внутри нас. Каждый заморыш и урод вовне – это зеркало того, что есть внутри тебя и внутри каждого человека. Не подал пятачок старушке с протянутой рукой, а внутри тебя тоже есть нищий, который просит подаяние – а ты надменно прошел мимо. Так и мимо тебя проходит удача.

Джи продолжал говорить, уже стоя на подножке вагона:

– Вселенная находится внутри нас, но не каждая душа готова к пониманию этого. Полюбить каждого всем сердцем – единственный во Вселенной путь к восхождению. Тот, кто умеет наладить контакт с любым человеком или существом, тем самым может войти в контакт с любым своим внутренним существом. Наблюдая отношения между людьми, ты поймешь, как относятся друг к другу твои внутренние существа и что из этого выходит. Может быть, тебе нужен контакт даже со змеями и иными неприглядными тварями. Ибо все это – вывернутый наружу внутренний мир. И никому никуда от этого не деться. Это самая странная загадка человека во Вселенной, и ему надо ее разгадать.