Тени и солнце - Доминик Сильвен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Серж, мне нужна информация. Чтобы помочь Саша. Так что сразу скажите мне, правильно ли я сделала, обратившись к вам.
Серые глаза слегка потемнели: она задела его.
– То есть вы полагаете, что я обо всем информирую ГИС?
– И в мыслях такого не было.
– Он мог убить Марса. И револьвер его. Однако моя позиция проста, как гражданский кодекс. Человек считается невиновным, пока не доказано обратное.
– Отлично!
Она рассказала ему, что сообщил ей Саша.
– Он утверждает, что оставил оружие в Париже. А кто-то им воспользовался.
Судя по его лицу, он ни на секунду не поверил в такую сложную комбинацию, но это ее не смутило.
– Саша клянется, что не убивал Марса. Я ему верю. Мне хотелось бы знать, где он хранил свое оружие, когда не брал с собой. В своем служебном кабинете?
– Он часто оставлял револьвер в ящике стола, пока один подозреваемый его не взломал. Едва не случилось убийство. С тех пор он держал оружие при себе в кобуре или хранил дома, когда в нем не было нужды.
– Значит, перед отъездом в Африку он оставил револьвер у себя в квартире на улице Пти-Мюск.
– Не исключено. Но как бы там ни было, Марса застрелили именно из него.
– Кто-то мог отправиться с ним в путешествие в Африку и обратно.
– Возможно, но я ничего не слышал о взломе жилища Дюгена. Кстати, сотрудники ГИС нашли револьвер у него дома во время обыска сразу после ареста.
Лола не могла скрыть разочарования. Она предполагала, что табельное оружие хранится у Саша на службе, в рабочем кабинете, и его легко может “позаимствовать” любой. Клеманти свел к нулю такую вероятность.
– Вы знаете, как он добрался до Африки?
– Чтобы остаться незамеченным, лучше всего сесть на корабль, но он полетел на самолете.
– Он сам вам сказал?
– Нет, я слышал его бурный разговор с новым дивизионным комиссаром. Наше начальство до сих пор в ярости от того, что Саша забросил текущие дела и махнул в Африку, пусть даже во время летнего отпуска. После случившегося я припомнил, что видел у него на столе бумажку – распечатанный электронный билет. До Киншасы. Я следил за ним. Из-за дела Марса он был на взводе. Я боялся, что он совершит непоправимую ошибку.
Она поняла, о чем он подумал: ошибку вроде той, которую он, возможно, совершил.
– Вы сказали Арди об электронном билете?
– Да, не было причин что-то утаивать. После возвращения Саша не скрывал, что ездил искать Марса.
Она спросила его о Жозефе Берлене.
– Он тоже был предан Марсу.
– Был?
– Последний раз, когда его видел, он разговаривал с дивизионным комиссаром не слишком любезно.
– Он полицейский?
– Нет, служил в УВР, сейчас на пенсии. Канцелярская крыса или вроде того.
Управление внутренней разведки[6]. Для полного счастья ей только тайных агентов не хватало.
– Саша назвал его имя. Это важно.
– Лола, я больше ничего не знаю.
– Вы можете связать меня с Берленом?
– Извините, нет.
– Почему?
– Этот тип был в двух шагах от паранойи, может, теперь уже до нее дошел. Я не хочу иметь с ним никаких дел.
Он повернулся к подчиненным. Они явно выражали нетерпение.
– Откровенно говоря, Лола, вам следовало бы довериться правосудию.
– Вы знаете Арди.
– Арди – всего лишь винтик в механизме. Правосудие независимо. Не отчаивайтесь.
Она смотрела ему вслед. Опытный и честный офицер. Однако, несмотря на все свои достоинства, он уже не сомневается в виновности Саша.
Они распрощались, Лола добрела до Шатле, вошла в первое попавшееся кафе и заказала бокал белого вина. Неприлично рано, ну и пусть: пенсия вреднее для здоровья, чем вино. Как это ни странно, поведение Клеманти только подстегнуло ее. Стало понятно, что Саша и вправду в ней нуждается. Поддержка, которую мог предложить ему Большой дом, была слишком ненадежной, а если точнее, то никакой.
Зазвонил мобильник. Бартельми.
– Алло, шеф?
– Что нового?
– Жозеф Берлен, УВР.
– Знаю, я говорила с Клеманти.
– Вы вездесущи. Осторожнее, а то как бы движок не перегрелся.
– Сердце у меня в полном порядке.
– Я раздобыл адрес Берлена. И телефон.
Она записала. Друг Марса проживал в 15-м округе.
– Он некоторое время работал под руководством одной легендарной личности.
– Какой?
– Одного мужика с блестящей интуицией – так о нем говорят. Который всегда приводил свой замысел в исполнение. В общем, такой же, как вы…
– Давай отложим лесть на потом, мой мальчик. Коротко и сжато, ладно?
– Шефа Берлена звали Ян Ренье. Ренье – как бывший князь Монако времен Грейс Келли, это просто запомнить…
Пояснения Бартельми были не лишены остроумия, оставалось только дожить до тех пор, пока он перейдет к сути. Она запаслась терпением.
– …Этот Ренье специализировался на исламском терроризме, в частности на мелких группах в африканской зоне. И я сразу сообразил, что этот тайный агент мог быть как-то связан с Марсом, поскольку дивизионный комиссар прежде трудился начальником службы безопасности в нескольких наших посольствах в Африке.
– Интересное замечание. А дальше?
– Но вот незадача: Ян Ренье больше не у дел.
– Тоже на пенсии, так?
– Нет, у него случился инсульт, и он окончательно вышел из строя. Овощ, как сказал мой источник. По меньшей мере уже лет десять.
– Ладно, спасибо, на данный момент это, как я поняла, все о Берлене и его легендарном овоще. Скажи, у тебя есть выход на Руасси – Шарль-де-Голль?
– Я немного знаком с одним лейтенантом, который работает под началом тамошнего комиссара.
– Можешь оказать мне услугу?
– Шеф, это лишний вопрос.
Глава 12
Над Сеной образовался лучистый просвет, и к ней вернулся оптимизм. Она позвонила Жозефу Берлену, объяснила, что она друг Саша Дюгена и собирает информацию по делу Марса.
– В качестве кого, мадам?
Красивый спокойный голос.
– Давайте встретимся и поговорим. Думаю, немного времени у вас найдется. Вы ведь на пенсии, правда? Я тоже. Уволилась из полиции.
– Значит, вы в курсе всего.
Лола подумала, что сейчас он бросит трубку.
– Алло! Месье Берлен!
– Я вас слушаю. Если у вас есть мой номер телефона, значит, вы знаете и мой адрес.
– Да.
– У меня через час.
Он дал ей номер дверного кода и бросил трубку.
Своеобразный тип. Лола отпила глоток вина и улыбнулась. Совсем как в добрые старые времена, когда дело скрашивало скучные будни. Ее раздумья прервал сигнал мобильника, и она ответила, не посмотрев, кто звонит. Услышав знакомый голос, она расплылась в улыбке.
– What the fuck! Почему ты мне не сообщила?
– Да, разумеется, Ингрид, и тебе добрый день. В Лас-Вегасе хорошая погода?
– Здесь ночь, Лола.
– Ах да, наверное.
– Саша арестован, и это все, что ты находишь говорить?
Ингрид и ее французский. История неодолимой, но трудной любви.
– И это все, что я нахожу говорить, да. Кто тебе сообщил?
– Бартельми. Он про тебя беспокоится. Ты одна нападаешь на полицейских над полицейскими. It’s totally crazy[7].
– В настоящий момент я ни на кого не нападаю, я думаю.
– Это похоже, Лола. Рассказывай.
– Я думала, Бартельми уже наябедничал…
– Твои слова более понятливы, чем его.
Лола начала подробный рассказ. Он регулярно прерывался грязными ругательствами на классическом английском. Ингрид, энергичная, с ангельским личиком и лексиконом ломового извозчика шекспировских времен.
В отдалении гремела музыка, слышались голоса. Какой-то мужчина что-то вещал в микрофон. Видимо, Ингрид звонила между двумя номерами френч-канкана а-ля Лас-Вегас.
– Это судейская ошибка!
– Судебная, дорогая.
– Лола, ты не можешь заниматься этим одна.
– Ты не первая, кто мне об этом толкует, но выбора у меня нет.
– С одной стороны – никто, только ты, с другой – пирамида идиотов.
– Не беспокойся за меня, для этого нет причин.
– Сходи к комиссару Клеманти, он проведет свое обследование.
– Серж Клеманти никакое расследование вести не будет. Хочу тебе напомнить, у него у самого много работы. К тому же он сомневается в невиновности Саша.
– Really?
– Да. Это правда.
– I see…[8]
Ингрид не хуже Лолы знала, какой серьезный человек Клеманти, и начала понимать масштаб проблемы.
– Придется закончить разговор, Лола, шоу сейчас начнется. Но обещай мне…
– Что?
– Не делай ничего опасного, когда кинешься…
– Я пока из ума не выжила.
– Какой изюм, что выжала?
– Так, ничего. Не бери в голову.
– У вас ведь нет Death penalty.
– Что ты такое говоришь? Какая еще смертная казнь?
– Я говорю, что твоя Французская Республика не станет истреблять Саша. У тебя достаточно времени доказать, что он неответственный.
– Ты хочешь сказать – невиновный?
– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать.
– Тут ты не права. В расследовании главное – ритм. Совсем как в твоих танцевальных номерах.
