Женщина в жизни великих и знаменитых людей - Михаил Дубинский

Данте начал любить еще в детстве, но вполне понял свое чувство только спустя много лет, сделавшись зрелым юношей. Это произошло неожиданно для прочего мира, но не для великого поэта, в душе которого нежное чувство, вспыхнув слабою искоркой, начало мало-помалу разгораться сильнее и сильнее, ярче и ярче, пока, наконец, не превратилось в огромное зарево душевного пожара. В своей «Новой (или обновленной, как некоторые переводят) жизни» (Vita Nuova), этом благоуханном романе, в котором Данте сам рассказывает историю своей любви, не оставлено ни малейшего сомнения насчет времени зарождения его чувства. «Уже девять раз, — пишет он в самом начале, — со дня моего рождения небо с его светилами возвратилось на то же самое место, когда впервые предстала перед моими очами доблестная жена моих мечтаний, которой многие, не зная, как ее назвать, дали имя Беатриче. Она уже довольно прожила, чтобы в этот промежуток времени звездное небо успело перенестись к востоку на двенадцатую часть градуса, так что она явилась мне в начале своего девятого года, тогда как я его уже оканчивала. Она явилась мне одетою в красноватый цвет, величественная и скромная; способ, каким пояс поддерживал ее одеяние, совершенно подходил к ее ранней юности… Начиная с этой минуты, любовь сделалась властительницею моей души, которая тотчас и была ей обручена. И она взяла надо мною такую власть, что мое воображение дало ей на это силу, так что с того времени я чувствовал себя принужденным вполне ей повиноваться».[27] Полюбить в 9-летнем возрасте 8-летнюю девочку — факт исключительный и под знойным небом Италии. Немудрено, что чувство это приняло со временем такие колоссальные размеры и стоит одиноким в истории таких же чувств, внушенных другим светочам мысли или искусства.

С тех пор, как любовь проникла в сердце поэта, он стал чувствовать неотступную потребность видеться со своей возлюбленной. В течение многих лет он являлся в дом очаровательной девушки, но только для того, чтобы любоваться издали игрушкой природы. Ни одним словом не обменялся он с царицею своего сердца. Он даже голоса ее не слышал! Только тогда, когда поэту исполнилось семнадцать лет, девушка удостоила его при случайной встрече дружеским поклоном. Этот поклон имел решающее значение в жизни и литературной деятельности знаменитого поэта. Он стоит в центре всего его существования и, можно сказать, составляет поворотный пункт во всемирной литературе. «Когда, — говорит Данте, — прошла уже много дней после указанного явления этой весьма благородной особы, — исполнилось уже девять лет, — случилось, что эта дивная жена явилась мне одетою в платье ослепительной белизны; она стояла между двумя благородными женами несколько старше ее. Когда она проходила по улице, то повернула взоры к тому месту, где я стоял, исполненный благоговейного страха, и вследствие влияния ее невыразимой вежливости, за которую она имеет теперь свою награду на небе, она мне поклонилась; это произвело на меня такое действие, что мне казалось, будто я достиг крайних границ блаженства. Час, в который я получил такое приятное приветствие, был именно девятый час дня; и так как это было в первый раз, что ее слова донеслись до моих ушей, то я почувствовал такую сладость, что, как упоенный, бросился из толпы»[28].

Кто была эта чудесная девушка, один поклон которой мог осчастливить величайшего из поэтов Италии? Какое носил имя этот небесный ангел, встреча с которым послужила для поэта началом новой жизни? Сам Данте не только не дал ответа на этот вопрос, но принял все меры к тому, чтобы никто не мог на него ответить. Даже окружавшие его лица не знали, кто была девушка, овладевшая всем существом поэта, и только догадывались по волнении, которое он обнаруживал в ее присутствии. В своих произведениях он называет ее Беатриче (доставляющая блаженство) именно потому, что ее вид, ее слово, ее привет вливали в его душу бесконечное блаженство, но не потому, что она действительно носила такое имя. Многие биографы сомневались, чтобы это была Беатриче. Один из лучших немецких биографов его, Скартацини, прямо даже заявляет, что возлюбленная Данте «могла носить какое угодно имя, но только не Беатриче»[29], и ссылаясь на многие места из произведений самого поэта, он доказывает что квартал, в котором жила Беатриче, был не тот, где жил Данте, что возлюбленная, о которой он говорит, должна была несомненно ответить ему любовью, по крайней мере в некоторой степени, иначе непонятна его сильная печаль после ее смерти и еще более непонятно, как мог он сказать, что любовь вызывает взаимную любовь, между тем как житейский опыт учит как раз противоположному.[30]

Встреча Данте с Беатриче Портинари в 1274 году. С картины Данте Габриэля Росетти.

Скартацини указывать еще на то, что Беатриче, как известно, вышла замуж за Сисмонди Барди, между тем как в «Новой жизни» сам Данте говорит, что она не покидала родительского дома, т. е. осталась девушкой. Таким образом, настоящая Беатриче и та, которой великий поэт посвятил свое вдохновение, — разные существа. Другой знаток Данте, итальянец Перес, связывает идею Беатриче с католичеством, и, по его мнению, образ этот не реальное лицо, а блаженство непосредственного созерцания, приближающего нас к божеству, от которого отдалила его одно время ложная философская наука, эта другая дама его мыслей.[31] Конечно, странно выражать стремление к высшей сущности вещей в произведении, посвященном любви; но для Средних веков ничего странного в этом не было, так как и Песня песней, представляющая роман на чисто эротической подкладке, истолковывалась как чисто религиозное произведение. Как бы то ни было, но вопрос о том, существовала ли Беатриче на самом деле, решен в утвердительном смысле: она существовала. Дочь Фалько Портинари, она родилась в 1267 г., жила по соседству с Данте, в 1287 году вышла замуж, а в 1290 г. умерла, вскоре после отца, 23-х лет от роду. Это тем более вероятно, что трудно предположить такую страстную, исполненную самых пламенных восторгов любовь к вымышленному существу. Мы знаем, правда, что нечто подобное бывает. Шиллер, например, не одно стихотворение написал красавице, существовавшей только в его воображении. Поэты чувствуют слишком глубоко. Они могут иногда принять вымысел за действительный факт. Но дойти до такой глубины чувства, до какой дошел Данте, нельзя, если предмет страсти нарисован одним только пылом необузданной фантазии.

Выше упомянуто, что Данте тщательно скрывал имя девушки, поразившей его сердце. Когда однажды в церкви он устремил восторженные взоры в ту сторону, где была Беатриче, присутствовавшим, следившим по линии его зрения, показалось, что он смотрит на даму, находившуюся между ним и Беатриче. Это дало им повод заключить, что Данте влюблен в эту даму, и что же? Данте не только не постарался рассеять это заблуждение, но, наоборот, ухватился за него, как за камень спасения, и даже написал этой особе несколько стихотворений, лишь бы отклонить общее внимание от истинного предмета его любви. Обстоятельство это послужило причиной маленькой размолвки между Данте и его возлюбленной. Узнав, что поэт посвящает свои стихотворный излияния другой даме, Беатриче, в целомудренной ревности, решила отплатить легкомысленному юноше и при следующей встрече не ответила на его поклон. Это заставило Данте сильно раскаиваться. Он решил больше не испытывать своего сердца, но, увидев Беатриче через несколько дней на свадьбе одного гражданина, опять почувствовал сильное биениие сердца и изменился в лице. Его окружили, над ним начали насмехаться, смеялась сама Беатриче, что заставило его страдать еще больше. Свое горе он затем выплакал в звучных сонетах, исполненных тихой грусти и жалобы.