Тактика долга - Уильям Кейт

Грейсон почувствовал, как холодные мурашки побежали по телу. Не так-то просто смотреть на запись смерти своего сына в бою… пусть это и не настоящая смерть, а только ее имитация.

– Мне кажется, сэр, – продолжал Артман, выпрямляясь во весь рост, – Алекс не оправился от того, что произошло с ним во время последней кампании. Судя по таким вот данным, я могу сделать вывод, что он быстро теряет все свои навыки водителя робота.

Грейсон долго смотрел на экран компьютера, прежде чем ответить. Он уже ознакомился с посланием, переданным на его личный терминал сегодня утром Элен Джамисон: очень осторожное и взволнованное сообщение о том, что Алекса мучают ночные кошмары, в которых он переживает различные эпизоды прошедшей Гленгаррианской кампании. Она поставила Алексу диагноз «ПТСС» и рекомендовала вывести его из состава батальона.

– Что вы посоветуете, сержант? – медленно произнес Грейсон.

– Отстранить его от вождения робота, это обязательно, – без тени сомнения сразу ответил Артман. – Я не имею в виду отправить его в отставку, но, вероятно, и эту возможность следует рассмотреть. Сейчас самое важное дать возможность Алексу полностью оправиться от пережитого им за прошедшую кампанию.

– Знаете, сержант, – сказал Грейсон, – существует такое мнение, что необходимо опять сесть в седло, если ты упал с лошади.

Артман удивленно поднял брови:

– Сэр? Что такое лошадь?

– Верховое животное, обитавшее когда-то на Земле. Четвероногое, достаточно крупное. Его пытались вывезти на другие планеты в начале освоения космического пространства. Но оно может жить только на планетах, схожих с Землей. Смысл сказанного мною в том, что при обучении верховой езде на лошади необходимо большое терпение, и, думаю, всаднику не раз приходилось падать с нее, прежде чем он научится держаться в седле. В те давние времена считалось, что после падения нужно заставить себя сесть в седло, иначе никогда не научишься ездить на лошади.

– Конечно, в этих словах есть доля правды. Но в данном конкретном случае существует и определенная опасность.

– Какая опасность?

– Вы слишком многого требуете от своего сына, торопите его. Или, я бы сказал, вы невольно заставляете его самого требовать от себя больше, чем он может, пытаясь жить по вашим критериям.

– Понимаю. У вас есть доказательства этого?

– Я знаю, что он взял ваши профили тренировок и тщательно изучал их задолго до того, как сам сел в кабину боевого робота.

– Я не знал этого.

– Думаю, он рассматривает Гленгаррианскую кампанию как личное поражение. Его подразделение потеряло шестьдесят процентов состава, прежде чем вы подоспели и выручили оставшихся в живых и спасли сына на глазах у его подчиненных. – Артман покачал головой. – Не так-то просто для мужчины жить с этим дальше. А еще тяжелее, когда твой отец не кто-нибудь, а сам Грейсон Карлайл, сэр.

– Я благодарен вам за откровенный разговор, сержант.

Артман развел руками.

– Вы за это платите мне достаточно крупную сумму в С-чеках, полковник. Вы же знали, когда заключали со мной контракт, что я не из тех, кто всегда поддакивает начальнику.

– Я сообщу вам о своем решении. Спасибо, что пришли.

– Не за что, полковник. – Артман встал по стойке «смирно» и отдал полковнику честь. – До свидания, сэр.

– До свидания, сержант.

После ухода Артмана Грейсон долго сидел задумавшись. Выбор у него был невелик. Почти любое его решение будет неправильным… или, по крайней мере, будет рассматриваться как неверное.

Глевгаррианская кампания была тяжелым испытанием для всех. Семь месяцев настоящего ада! Это была из тех кампаний, которая чуть не закончилась полным поражением Серого Легиона Смерти. Спустя четыре месяца после разгрома сепаратистов Скаи Легион все еще оставался слабым. Это происходило не из-за нехватки новобранцев, которые толпами стекались на вербовочные пункты Легиона, расположенные по всей планете. Требовалось время, чтобы сделать из них настоящих легионеров. Много времени.

Административные проблемы, с которыми сталкивался Грейсон Карлайл, были следствием того, что каждый, кто был на Гленгарри под командованием Алекса, пострадал в этой кампании. Если бы Грейсон уволил каждого легионера, который до сих пор видел по ночам кошмары, потерял друзей или никак не мог восстановить физическую форму, необходимую водителю боевого робота, он потерял бы половину действующего состава.

Он не мог на глазах у всех создать своему сыну особые условия. Всегда в Сером Легионе Смерти было большой проблемой иметь под началом членов собственной семьи. Если бы появился хоть намек на поблажки сыну в его поведении или приказах, то моральный дух подразделения рухнул был в одно мгновение. Карлайлу-старшему надлежало быть справедливым. Было бы даже лучше, если бы все видели, что он относится к Александру строже, чем к остальным легионерам. И наконец, как отец он не мог просто взять и по своему личному желанию изменить жизнь сына. Александру Карлайлу было двадцать стандартных лет, и он, слава Богу, был достаточно взрослым, чтобы решать, как ему устраивать свою жизнь.

Черт побери, неужели он заставил Алекса сесть в кабину боевого робота? Он никогда не требовал этого от сына и не настаивал на этом. Даже сейчас, Грейсон был в этом абсолютно уверен, он бы спокойно принял решение сына отказаться от вождения робота. Во многих отношениях это решение сделало бы жизнь Грейсона гораздо спокойнее. Ему была ненавистна необходимость отдавать приказы, которые могли привести к смерти Алекса, настоящей смерти, а не той, что он видел на экране дисплея.

Но главное – понять, что хочет Алекс. Грейсону нужно было найти такое решение, которое дало бы сыну возможность полностью оправиться от предыдущей кампании. А кроме того, позволило бы Алексу определить, чем он хочет заниматься дальше.

Сейчас Грейсону следовало вернуться к прерванной работе. Он попытался сосредоточиться на лавине цифр, форм и дат на мониторе, но в это время снова раздался стук в дверь.

– Войдите, – пригласил Карлайл.

В дверях стоял Дэвис Макколл, одетый в парадную форму Легиона. На левой стороне груди майора всеми цветами радуги переливались медали и ордена, полученные им за многолетнюю службу. По выражению лица огромного каледонца Карлайл понял, что разговор будет таким же неприятным, как и предыдущий.

– Привет, Мак, – поздоровался Грейсон, – что случилось?

– Даже не знаю, с чего начать, полковник. – Макколл теребил свою рыжую бороду и выглядел таким растерянным, каким Грейсон не видел его ни разу.

– Это из-за слухов о возможном контракте с Каледонией, да? – прямо спросил Грейсон.

Выражение лица Макколла, на котором одновременно отразились удивление и смятение, подтвердило догадку Карлайла, что он попал в точку.

– Я бы сам вскоре сообщил вам об этом, – продолжал Грейсон, – но еще ничего не решено. Пока. И я не хотел волновать вас без необходимости.

– Значит, сэрр, слухи веррны?

– Ну, не совсем, – ответил Грейсон и вздохнул. – Мы получили запрос от Военного Командования Федеративного Содружества несколько недель назад, и я предполагаю, что он и стал причиной слухов. Но это был только запрос на предмет проверки нашей готовности в случае, если нам придется пойти на так называемое развертывание миротворческих сил.

– А… И что вы ответили, сэрр? Если мне позволено будет спрросить?

– Что в настоящий момент мы не в лучшей боевой форме и не готовы к такому развертыванию. Третий батальон только что вернулся с задания. А вы и сами прекрасно знаете, в каком положении Первый и Второй.

– Да, знаю.

– Я рассматривал, обратите внимание, только рассматривал возможность посылки на Каледонию Третьего батальона, если возникнет необходимость. В любом случае я никогда не пошлю вас воевать против ваших родственников и друзей.

– Я высоко ценю вашу добрроту, полковник, – ответил Макколл, – я искрренне благодаррен. Но не подумают ли остальные легионерры, что я ваш любимчик, сэрр?

– Они прекрасно знают, как знаете и вы, Макколл, что не в моих правилах использовать своих людей в боях против их родных и близких. Это уж слишком большая жертва с их стороны. Разве я не прав?

Макколл сидел наклонив голову, погруженный в свои мысли. Потом наконец заговорил снова:

– Да, конечно. Но насколько Третий батальон готов к прредполагаемому рразверртыванию, сэрр?

«Как это похоже на старого воина, – подумал Грейсон, – сначала думать о других воинах подразделения, а потом о себе, даже в тот момент, когда у него возникли большие проблемы».

– Они почти готовы.

На сегодняшний день в списке Легиона было три батальона. Третий батальон, под командованием майора Джонатана Фрея, был сформирован сразу после Гленгаррианской кампании в основном с целью заработать деньги. Это соединение имело на своем счету тридцать боевых роботов, которых можно было нанять для выполнения небольших заданий на регулярной основе для обеспечения постоянного дохода для Легиона.