Меч Тысячи Душ. Истории: Мон Блэвой - Максим Русланович Уткин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О семье, думаю только о них, — его голос был обрывист.
— Защитило ли тебя твоё Солнце? — я с издевкой продолжал его спрашивать.
— Дело в том, что Солнце защищало не меня, а я его, — он попытался приподняться, но безуспешно. — Моё Солнце — это моя семья.
— Тогда зачем тебе это всё?
— Сытый и спокойный сот для моей семьи, — Крементий терял последние силы. — Кстати, о семье…
— Что?
— Куртизанка, которая пришла с вами, имела двоих детей, — он схватил меня за рукав. — А теперь вы оставили их без матери, грешники, — он кашлянул так, что его кровь запачкала мою одежду.
— Не беспокойся об этом, мы позаботимся, чтобы они получили часть вашей сокровищницы.
— Думаешь, что в этом мире всё так просто? Ты безликий осквернитель, как посмел, вообще сюда прийти?
Я не стал ему отвечать. Не было в этом никакого смысла, исповедь устраивать здесь было не к месту, нужно уходить. Я взял в руки кинжал и приставил его к горлу Кремента.
— Помни, что Боги никогда не слышат нас, я убью каждого из вас, — я надавил на рукоять.
Лезвие вошло по самую гарду. Крементий умер мгновенно, не издав ни звука. Я обратил внимание на его доспех. Крепкий кожаный нагрудник с крепящимися к нему пластинами. На груди красовалось изображение Солнца.
«Я уверен, Кремент, что это тебе больше ни к чему» — несколько движений и его нагрудник был уже меня в руках.
Солнце на груди я перевернул вверх ногами, чтобы каждый видел, что я не почитаю ни одну из религий. Пора создавать себе лицо. Облачившись в этот костюм, я направился к Басту, который терпеливо ждал меня возле тела Сиды.
— Ничего такая была девчушка, сгодилась бы на пару ночей, а, — расстроенно произнес Баст. — Жаль её.
— Да, у нее дети были, нужно набрать здесь добра немного, да Киту попросить детей её отыскать, пусть вручит им на первое время добра для жизни.
Мы быстро собрали всё ценное, что попадалось нам на глаза. Особенно мне приглянулась золотая маска в форме черепа. Я решил оставить её себе, придумаю что-нибудь потом. Набрав полные сумки, мы направились к выходу. Святилище решили сжечь, благо тут было чему гореть.
Радовало одно, мы живы. Это был безрассудный поступок и абсолютно бессмысленный, но по-другому нам старика Коробея не отыскать.
Уже на пороге здания нас ждала толпа каких-то убийц и бандитов, человек тридцать не меньше. Вы не успели выйти из пылающего здания, как один из них направился к нам.
— Поздравляю вас, новобранцы! Вы за одну ночь сделали то, что не могли сделать мои люди уже несколько лет! Я восхищен, черт вас подери! Кто вы такие, мать вашу?!
— Наемники, — грубо ответил я. — Я безликий или осквернитель, как больше понравится, а мой напарник Баст.
— Что же, я рад, что вы с нами, безумцы! Добро пожаловать в мою банду! Банду Гнидона!
Крики и ор толпы сопровождали речь Гнидона. Наша цель была так близка и одновременно далека. Мы не могли разделить радость этих варваров, мы были готовы разорвать здесь каждого, но бессмысленно было вот так здесь умирать.
Глава 8. Гордость слепа, беда близка
Нас привели, по всей видимости, в логово этих отморозков. Настроение было ужасным, очень хотелось спать. Мы буквально падали без сил. Гнидон решил закатить пирушку в нашу честь, отказать было нельзя. Бастион, который обычно был весел и свеж, сейчас походил на выжатый лимон. Он был слишком мрачным.
— Слушай, Мон, мы ведь невинных людей перебили, детей практически…
— Не думай об этом, уже ничего не исправить.
— Я не могу об этом не думать, — глаза Баста были наполнены ужасом. — Я вижу лицо убитого мной паренька в каждом углу.
— Не начинай.
— Когда я проткнул его еще детское лицо мечом, из него вылетели глаза.
— Хватит!
Наш разговор прервал подошедший бандит.
— Эй, зеленые! Да вы реально зеленые, — незнакомец засмеялся.
— Чего тебе? — я ответил ему спокойно.
— Короче, я Фанс, типа правая рука Гнидона, он меня послал за вами, — представился наконец-то этот мерзкий тип. — Тут слишком громко орут, поэтому базарить он желает с вами наверху.
— Ясно, веди тогда нас к нему, Фанс!
Меня и Баста повели через весь зал к верхнему этажу. Пьяные тела бандитов то и дело мешали нам пройти, но дерзкий Фанс раскидывал их в стороны. Никто и не думал ему перечить. Мы добрались до второго этажа, и подошли к одной из двери. Рядом с ней стояли два бугая, судя по всему, охранники Гнидона. Огромные детины злобно смотрели в нашу сторону.
— Хэй, мальцы, пропустите нас к папаше! Эти двое новеньких, что почирикали фанатиков этой ночью! — ласково обратился к ним Фанс.
— Проходите, он вас ждёт, — грубым голосом отозвался один из охранников.
Мы прошли внутрь. Это была широкая и длинная комната, а в конце стояло подобие трона.
— Ну, и здоровые же ребята у дверей стоят, — удивленно проговорил я.
— Это два брата-близнеца, им по шестнадцать лет вроде бы, — отмахнулся Фанс.
«Ничего себе детишки, блин» — я был шокирован этими словами.
Внутри комнаты народу было не меньше чем внизу. Несколько десятков пар глаз смотрели в нашу сторону с явным презрением. Впрочем, мне было плевать на их взгляды. Как только мы подошли к трону Гнидона, все вокруг замолчали, и наступила полная тишина.
— Вот и они! Мои прекрасные душегубы! Что вы так не веселы?! — громко и противно кричал Гнидон.
— Сутки не спали перед дракой, Гнидон, да и жрать охота, — ответил ему Баст.
— Ясно! Расскажите мне, нахер вам убийцам в нашу банду? — главарь бандитов стукнул кулаком по своему трону.
— К чему такой вопрос? — подал голос уже я.
— Вы меня за идиота не держите! — он сделал жест рукой.
В зал затащили связанное и изуродованное тело. Я и Баст напряглись, стали всматриваться, пытаясь разглядеть лицо покалеченного человека. Им оказался наш общий знакомый. Барыга Кита выглядел сейчас еще уродливее, чем обычно. Тяжело дыша, он едва открывал рот, нос был сломан так, что вообще не выполнял свои функции. Один глаз заплыл, так что видеть он мог лишь одним. Нескольких пальцев на руках не хватало. Натерпелся он достаточно.
— Это чучело сдало вас с потрохами! Ну же, колитесь! Я хочу услышать вашу цель из ваших же уст! — продолжал вопить Гнидон.
— Ты реально конченый мудак! — кричал ему в ответ Баст.
— Вот тут ты не прав, мальчик, — захохотал
