Сахара - Сизя Зике

Увидав меня, она вздрагивает. Не даю ей времени на сопротивление, впрочем, она и сама того не желает. Вместе влетаем к ней в комнату и запираем дверь.

Она уже дошла до точки кипения, полностью готова. Не говоря ни слова, мы падаем друг другу в объятия.

В этой комнатке с голыми стенками, под небольшим деревянным распятием, я пережил одну из самых замечательнейших своих любовных ночей, после которой поднимаюсь рано-ранехонько, даже слишком рано, на следующее утро. Прячусь у себя в комнате, где мирно дрыхнет Мигель. Руки и спина немилосердно жгут, разодранные ногтями моей подруги единственной ночи. Через несколько часов мы обмениваемся последними взглядами. Ей нужно ехать далеко на север, сопровождая больного негритенка к врачу. Это очень украдочные взгляды, которые проскальзывают между священником и толстухой, засыпающей молодую предостережениями и советами. Amore mio... Она садится в принадлежащий миссии "ситроен 2 CV" и уезжает.

Толстая специалистка по вареньям бинтует стопы Мигеля, после чего мы тоже отправляемся в путь.

- Y, entonces, que pasa? Что случилось?

Мигелю ужасно хочется, чтобы я ему все рассказал, но довольно быстро до него доходит, что я не желаю. Я просидел несколько часов, вспоминая ту чудесную ночь, еще раз переживая тот момент наивысшего возбуждения, которого не знавал уже давненько.

В конце концов мы направились на юг.

***

Бангуи. Понадобилась целая неделя, чтобы добраться до столицы Центральноафриканской Республики. Город лежит на берегу реки Обангуи, на ее другой стороне уже Заир. Над рекой находится самое высокое здание города: гостиница "Рок", удобная и с кондиционерами. Туда мы и направляемся, а точнее - в бар, в котором и оставляю Мигеля. Сам же отправляюсь на небольшую прогулку по городу.

Город Бангуя, о чем мне известно после прочтения путеводителей в гостинице "Рок", называют La Coquette - Кокеткой. Во время прогулки сам вижу, что имя это заслуженно. Столица напоминает небольшие провинциальные французские города, со своими домами в колониальном стиле и спокойными улицами. Понятное дело, что Африка довольно скоро начинает вспоминать о собственных правах. Стены все чаще ободраны, таблички с названиями улиц выгнуты, повсюду царит бардак, но все равно - после проведенного в буше месяца атмосфера все еще довольно-таки приятная.

Надеюсь, что местные черномазые не станут ко мне слишком цепляться. Я и так чуть было не разбил морду центральноафриканскому таможеннику, который никак не желал впускать нас в страну. Ему пришлось целых пять минут разглядывать мой паспорт, чтобы найти фотографию, дотумкать, что держит паспорт вверх ногами, перевернуть его, приказать нам подождать и почесать себе яйца, прежде чем наконец-то решить нас пропустить.

И здесь имеется один черномазый, который, похоже, абсолютно доволен собою. Повсюду на улицах Бангуи видны транспаранты: "Пожизненный Президент Жан-Бедель Бокасса". На стенках, куда ни глянь, плакаты и фотографии: "Генерал Жан-Бедель Бокасса, Пожизненный Президент". Да, этот, по крайней мере, смог позаботиться о рекламе.

***

Нахожу Мигеля в гостинице и узнаю, что времени он зря не терял. Как раз сейчас он позволяет снять себя какой-то европейке, толстоватой и совершенно банальной. Мигель же выглядит совершенно комильфо. Обожженная солнцем кожа, очень короткие и выгоревшие волос - его внешний вид изменился солидно. Мне смешно, когда вижу его с полной травки банкой от растворимого кофе и Библией на коленях, как он робко приманывает по-французски девицу, прикрывая рот ладонью, что сделалось его новой привычкой с целью скрыть отсутствие переднего зуба. Мои уроки французского языка дали свои плоды, потому что девица за ним света божьего не видит.

Она тоже застряла здесь. В Африку приехала с мужем, который прибыл сюда по службе. Он вернулся, а она осталась. Бедняжка познала все возможные несчастья. Во Франции была совершенно анонимной, вела тяжкую жизнь, а секс был простой и нудный.

Африканское солнце разбудило ее чувства, и она наконец-то открыла в себе способности к тому, чтобы заводить любовников. Вот здесь она нравилась. Вот здесь ее желали, поэтому она так быстро уступила под напором аргументов жаждающих цивилизации черномазых.

Вскоре ее дом заполнился готовыми на все ребятами, и жизнь ее совершенно изменилась. В один прекрасный день ее мужу это надоело. Поначалу, хотя его и застали врасплох, он был великодушен, но довольно быстро от всего устал, после чего этот бессердечный трус оставил ее саму на милость гориллам. С тех пор девица зарабатывает на улице.

В Африке это классический случай, и известна масса любовных историй, разбившихся вдребезги на этом континенте.

Помимо всего этого она мила, хотя и несколько подустала от всех этих приключений. Мигель ей нравится, и она тут же приглашает нас к себе, в дом, который делит со своими центральноафриканскими товарками. Как я и догадывался, дом этот - самый обыкновенный бордель, населенный группой девиц из более-менее одной семьи. Здесь имеется довольно просторный запущенный двор, окруженный огромным количеством комнат. В одном углу около десятка детишек сидит и спокойно играется с собакой. Восемь или десять подружек Франсуаз валяются в юбках и с обнаженной грудью вокруг раскаленной печурки; глаза у них покраснели от сигаретного дыма. Франсуаз представляет нас:

- Мигель и Чарли. Приятели. Только что приехали и сидят без бабок.

После чего берет Мигеля за руку, и они исчезают в одной из комнат. Девушки глядят, как я присаживаюсь рядом с ними, но не обращают на мое появление ни малейшего внимания. Чтобы переломить лед, делаю толстую самокрутку и пускаю по кругу, что принимается также без каких-либо проблем.

Даже не знаю, что и делать. Обычно, все происходит так, что это я трахаюсь, а Мигель ожидает. К счастью, атмосфера самая приятная. Девицы делают огромные затяжки из соей самокрутки. Появляется еще одна с какими-то пирожками, другая заваривает кофе и угощает меня. Все эти дамочки спокойно полдничают среди громких взрывов смеха.

Уже видно, кто здесь главная, это та самая высокая девушка, что угощала меня кофе; она отдает другим приказы и поругивает негритят, если в углу делается излишне шумно.

В какой-то момент моя соседка слева - невысокая девица с густой порослью маленьких туго заплетенных косичек на голове - поднимается и стягивает юбку, под которой совершенно ничего нет. Совершенно естественно она раздвигает ноги, склонив голову кладет под промежность маленькое зеркальце и начинает царапать указательным пальцем. На зеркальце сыплется куча маленьких вшей, слышно, как они бьются о стекло. Девица терпеливо выцарапыватся до тех пор, пока уже ничего не остается, после чего ссыпает все с зеркальца в огонь и вновь надевает юбку. По-видимому, я, увидав все это, рассмеялся, потому что Аисса, глядя на меня, тоже смеется. Похоже, что она испытывает ко мне симпатию. Делаю вторую самокрутку, протягиваю ей, а она садится рядом, глотает огромный клуб дыма и говорит: