Ведьма для наследников дракона (СИ) - Власова Ксения

Мысленно я выругалась. Как я буду преподавать этикет, если прокалываюсь на таких мелочах?

— Конечно же нет! — воскликнула я с радостью свадебного тамады, пристающего к гостям с новым тостом. — Я проверяла вас! К счастью, ваш предыдущий преподаватель сумел вложить вам в голову кое-какие знания.

— Мы знаем все, что должны знать наши ровесники, — гордо вскинула подбородок Хлоя. Казалось, ее оскорбила мысль, что они могут в чем-то уступать другим. — География, история, языки... Этому нас учит мистер Одли. А этикету, музыке и рисованию — мисс Стендал… до вчерашнего дня.

— Ее рассчитали перед вашим приездом, — продолжил Томас и сложил руки на груди. Взгляд у него сделался точь-в-точь как у отца — тяжелый и непримиримый.

— Она была хорошей гувернанткой, — бросила Хлоя и сверкнула светло-карими глазами.

Я поняла, что, окажись у них в руках револьвер, они бы уже спустили курок. Я не то чтобы им не нравилась, все было еще хуже: они считали, что я заняла чужое место.

Ладно, завоевать их доверие будет немного, совсем немного сложнее, чем я думала изначально. Я нервно сглотнула.

— Мне очень жаль, что так произошло, — пробормотала я. — Признаюсь, я не собиралась становиться вашей гувернанткой, но... обстоятельства сложились определенным образом...

Хлоя и Томас посмотрели на меня со скукой палачей, собирающихся привести приговор в исполнение и позволивших заключенному сказать пару слов перед казнью.

Я оборвала фразу, не закончив ее, и натянула на себя маску строгого преподавателя. Кажется, я скопировала выражение лица у своего учителя математики, а я ведь ненавидела его в школе! Ирония Судьбы, не иначе.

— Что ж, давайте начнем урок, — кашлянув, сказала я. — Сегодня я расскажу вам об изображении неодушевленных предметов. — Натюрморт... Он...

Я запнулась, понятия не имея, как продолжить. В памяти застыли гипсовые фрукты на деревянной парте — обрывки школьных воспоминаний.

— Леди Рейс? — позвал Томас.

И тут будто тумблер переключили. Слова полились легко, правда почти не оседая в голове. Видимо, сработала память тела.

— Долгое время натюрморт сохранял связь с религиозной картиной, обрамляя цветочными гирляндами фигуры Бога. В прежние времена он рассматривался как часть исторической композиции, но сейчас является самостоятельным жанром. Многие считают, что через него невозможно выразить глубокую мысль, но я придерживаюсь иного мнения...

Дети заскучали. Они сидели идеально прямо, но их веки явно потяжелели. Я прервала свой монолог и устало выдохнула. Пожалуй, хватит.

— Практика всегда интереснее теории. Давайте приступим?

— А что мы будем рисовать? — оживился Томас.

Я оглянулась. Взгляд остановился на корзине с фруктами.

— Яблоко, — решила я и попросила. — Подойдите к своим мольбертам.

Дети послушно выполнили мою просьбу и уверенно схватились за кисти.

Я водрузила яблоко на стопку книг и поставила в центр стола.

— Попробуйте передать глубину цвета, — вещала я, сама почти не понимая, о чем говорю.

На некоторое время повисла тишина, а затем Томас позвал меня.

— У меня не получается, — пожаловался он, и его сестрица фыркнула. Сама она о помощи просить явно не собиралась. — Вот здесь...

Я видела, что изображенный им предмет мало напоминал яблоко. Если только сильно кем-то пожеванное. Рука невольно потянулась к кисти. Я уже поднесла ее к мольберту, и тут включился запаниковавший мозг. Пальцы дрогнули, и из-под моей ладони вышла какая-то кривая линия.

Хлоя фыркнула уже громче. Я судорожно сжала кисть. Так, ладно, нужно собраться... Я смогу...

Мазок, еще мазок... Больше похоже на картину импрессионистов, чем на натюрморт.

— Леди Рейс, может быть, не стоит помогать моему брату? У него до вашего вмешательства получалось лучше.

Я грозно взглянула на Хлою, но испугать эту девчонку под силу разве что Церберу. Ну или ее отцу. Тот тоже умеет так зыркнуть, что сердце начинает шалить.

Я выдохнула через ноздри, а затем закрыла глаза и упрямо ухватилась за кисточку. Разум, погруженный в темноту, вдруг замолк, и рука провела несколько линий без каких-либо ощутимых усилий.

— Ого! — воскликнул Томас. — Вы рисуете с закрытыми глазами лучше, чем с открытыми!

Я посмотрела на мольберт. А Томас-то прав.

— Это особая техника, — лихо солгала я и не упустила возможность дать мысленный щелчок по носу Хлое. — Ей обучают лишь избранных.

Хлоя раздосадовано засопела. Ее пальцы смяли муслиновое платье, оставляя на нем пятна красок.

— А нас научите? — простодушно спросил Томас и осекся, взглянув на сестру.

— Возможно, — уклончиво ответила я. — Теперь...

Я не успела договорить. Двери бесцеремонно распахнулись, и порог переступил Таркер. Его темные коротко стриженные волосы немного топорщились на макушке, будто недавно он теребил их. Во всем остальном его внешний вид был безукоризнен: белоснежная рубашка, отглаженные брюки без единой складки, жилетка с выглядывающим носовым платком в кармашке и тонкий, едва уловимый аромат горьковатой туалетной воды.

Я невольно расправила прямую юбку. Зря это сделала: пальцы, испачканные в краске, оставили на ткани яркие следи. Томас посмотрел на меня с пониманием. Он и сам был весь в разноцветных пятнах, будто мутировавший далматинец.

— Папа! — обрадовалась Хлоя и с видимым усилием осталась на месте.

Кажется, она привязана к отцу сильнее, чем брат.

Таркер взглянул на часы на каминной полке.

— Прощу прощения, что прерываю урок, — коротко извинился он. — Дети, мне нужно с вами поговорить.

— Тогда я пойду, — сказала я, стараясь скрыть радость в голосе.

Меня будто бы отпустили с уроков пораньше!

Таркер вскинул руку и покачал головой.

— Нет, останьтесь, леди Рейс. Это и вас касается.

От нехорошего предчувствия ладони слегка увлажнились. Я сцепила пальцы в замочек и в волнении неприятно хрустнула суставами. Таркер поморщился.

Повисла короткая пауза. Мы, словно актеры, забывшие свои роли посреди спектакля, молча смотрели друг на друга. Я с запозданием поняла, что Таркер, похоже, искал нужные слова и, судя по всему, не находил.

— Папа... — вновь начала Хлоя.

Таркер сделал глубокий вдох. Его ноздри затрепетали, а щека странно дернулась.

— Томас, Хлоя... Я хочу представить вам свою невесту — леди Агнес Аттвуд.

ГЛАВА 5

Его слова поначалу не произвели эффекта разорвавшейся бомбы. Дети как стояли, застыв, словно оловянные солдатики, так и остались стоять на месте. Таркер сжал и разжал кулаки. Костяшки его пальцев побелели.

— Леди Агнес Аттвуд прибыла из столицы Драконьих Островов. Она надеется…

Томас отмер первым. Слава Богу, я уже начала переживать!

— Ты же обещал, что больше не женишься! — крикнул он. Его губы задрожали. — После смерти мамы…

Он замолчал, словно горло схватил спазм. Горе, исходившее от него, было таким ощутимым, что я, не раздумывая, положила ладонь ему на плечо и чуть сжала его. Томас не скинул мою руку. Возможно, просто не заметил ее.

— Это из-за договора, верно? — звенящим от напряжения и обиды голосом спросила Хлоя. — Ты должен жениться на драконице.

— Хлоя, я…

— И родить детей, — продолжила она, будто не слыша его. — Настоящих драконов, а не полукровок, как мы! — крикнула она и вдруг разрыдалась.

Таркер в два шага оказался рядом и протянул руку, чтобы прижать Хлою к себе, но та отскочила от него, как от скорпиона, и зарылась лицом в мою юбку.

Я слышала, что друзья быстро могут стать врагами, но не думала, что обратный путь так же короток.

Двери в комнату снова распахнулись.

— Лорд Таркер, простите, но полет был утомительным. Мне бы хотелось познакомиться с вашими детьми и прилечь отдохнуть.

Я во все глаза уставилась на незнакомку. Определение «красивая» слишком слабо отражало ее суть. Настолько прекрасных женщин мне встречать не приходилось. В ней все было идеально: от золотистых волос, густой волной обрамляющих покатые плечи, до сапфировых глаз, взирающих на нас из-под бархата черных ресниц укоризненно и немного капризно.