Красавица в зеркалах - Дуглас Брайан

— Вам это удалось? — тихо спросила Далесари.

Глаза Цинфелина сверкнули, а Конан негромко вставил:

— Да, я тоже обратил внимание на эту деталь.

Цинфелин удивленно повернулся к киммерийцу:

— Какую?

— Из окна темницы видны пролив и башня-маяк, — преспокойно заявил Конан. И, видя, как вспыхнуло лицо Цинфелина, усмехнулся: — Я ведь правильно разглядел?

— Да, — пробормотал Цинфелин. — Я просто не ожидал…

— Не ожидали, что кто-то не будет настолько захвачен видением прекрасной девушки в цепях, чтобы не обратить внимания на вид из окна ее апартаментов? — подхватил Конан. — Но я всегда сперва смотрю по сторонам, а потом уж предаюсь созерцанию главного. То, что может оказаться главнее главного, всегда прячется где-нибудь в углу. Загадка очень важна, но куда важнее — ключ к ее разгадке.

— Ее башня действительно находится на берегу пролива? — переспросил Югонна.

Цинфелин утвердительно кивнул.

— Да. И когда я увидел в вашем зеркале тот самый вид… Это значит, что вы побывали поблизости и знаете, где эта башня находится.

— Да, — медленно проговорил Югонна. — Мы были там. Это в дне пути отсюда. Та башня показалась нам слишком зловещей, и мы не стали оборачивать к ней зеркало. Но маяк, чайки над ним и волны пролива — это было достаточно живописно, чтобы поместить изображение в зеркало и потом развлекать публику.

— Для контраста, — добавила Далесари. — Разные веселые и живые картины надлежит перемежать видами печальными, зрелищем безлюдья и одиночества. Это заставляет зрителя острее чувствовать радость жизни.

— Все правильно, все правильно… — пробормотал юный граф, явно думая о своем. — Стало быть, Кернив все-таки заблуждается. Эта девушка существует на самом деле и взывает к нам о помощи.

Цинфелин взволнованно прошелся по комнате и вдруг остановился, резко развернувшись к своим собеседникам.

— Что мы будем делать?

— «Мы»? — тихо удивился Югонна. Ему явно не хотелось вмешиваться в эту историю.

— Вам ведь нужны деньги, — сказал Цинфелин, улыбаясь одними уголками губ. — Я заплачу вам столько, сколько захотите, если вы поможете мне. К тому же работая за деньги вы будете знать также о том, что делаете доброе дело, а такое сочетание встречается в нашем мире нечасто!

— Согласен, — быстро произнес Конан прежде, чем Югонна успел обменяться с Далесари одним из тех выразительных взглядов, коими супруги довольствовались в тех случаях, когда переговоры были невозможны.

— Да, мы согласны, — кивнул и Югонна.

— Отлично! — юный граф потер ладони.

Конан спокойно предложил:

— Сделаем так. Цинфелин и я отправимся на берег пролива. Конечно, было бы целесообразнее взять с собой Югонну, коль скоро он там уже побывал, но…

— Нет, я полагаю, мы с Далесари останемся в Бенойке и попробуем выяснить, кто насылает на юного графа все эти видения, — быстро сказал Югонна. Он поймал проницательный взгляд Конана и чуть покраснел.

— Мы артисты, нас никто не заподозрит в том, что мы соображаем немного больше, чем обычно ожидают от жонглера. Знать презирает таких, как мы, и не слишком стесняется… И далеко не всякому придет в голову присмотреться к нам и догадаться о том, что и мы получили недурное воспитание…

— Только не надо снова рассказывать о лабиринте, населенном учеными, о ваших лабораториях и о том, какими важными научными вопросами вы занимались, — перебил Конан.

Он тотчас же пожалел о своих словах. Цинфелин удивленно уставился па фокусников.

— Вы — ученые?

Югонна гордо поднял голову.

— Да, ваша светлость, и у себя на родине мы считались довольно многообещающими учеными… Сфера наших интересов…

Конан простонал сквозь зубы. Кажется, он сам выпустил демона на волю. Следующие четверть часа он в который раз уже выслушивал увлекательное повествование о лабиринте в родном Авенвересе, о разных лабораториях, о чудаках, поглощенных своей работой, о разных важных вопросах, которые обсуждаются в лабиринте.

А затем Конан переменил мнение о теме разговора. Произошло это в тот момент, когда молодая чета перешла к рассказу о смешных случаях из жизни ученых. Впервые за долгое время Цинфелин смеялся. Он смеялся и чувствовал, что возвращается к жизни!

«Что ж, — сказал себе Конан, — с таким парнем я, пожалуй, сумею добраться до башни и даже освободить красавицу, кем бы она ни была! А то, в самом деле, предстояло работать в паре с унылым и хворым наследником захудалого графства — трудно придумать компанию хуже…»

Память услужливо подбросила ему образы тех, чья компания была ощутимо хуже: демон, суккуб, воровка, все время попадающая в руки стражи и требующая от Конана помощи, избалованная дурочка, сбежавшая от родителей, беременная воительница… В конце концов, Цинфелин начал казаться киммерийцу вполне приятным, а когда молодой граф улыбнулся, Конан окончательно утвердился в своем мнении: да, все получится. Цинфелин, скорее всего, не доставит ему слишком много хлопот, и даже напротив — может оказаться полезным.

— Завтра же и отправляемся! — Цинфелин вернулся к главной теме. — Я прикажу седлать лошадей.

— Нет, — остановил его Конан.

Цинфелин поднял брови.

— А как ты предлагаешь добираться до залива? Пешком? А для пропитания мы будем по дороге показывать фокусы и стоять на голове?

— Мы не станем выезжать из замка открыто, — объяснил Конан. — Если здесь действительно есть враги графа…

— Но это невероятно! — перебил Цинфелин.

Однако остановить Конана оказалось не так-то просто.

— В замке имеется тайный враг графа Гарлота, — повторил он. — Человек, который хочет, чтобы династия прервалась. Он преследует какие-то собственные выгоды… Пока мы не знаем, кто он и для чего ему это надо, но сомневаться в его существовании — значит, совершать большую ошибку и подвергать опасности свою жизнь. Мы не станем совершать такой ошибки. И поэтому уедем так, чтобы это стало заметно лишь спустя некоторое время. Так, чтобы поздно было останавливать нас или отправлять погоню. Разумеется, лошади нам понадобятся. Купим их при первой же возможности…

— Есть другой способ, — перебил граф. — В числе гарнизонных солдат у меня имеются верные друзья.

— Вы уверены в них? — спросил Югонна.

— Это простые солдаты! Разумеется, я в них уверен. Лучшим из всех был всегда Рихан. Кажется, он пренебрег запретом и навещал меня, пока я лежал у себя в спальне, погруженный в болезненный сон… Хотя, возможно, это мне только приснилось.

— Будем надеяться, что нет, — кивнул Конан. — Итак, решено. Отыщем Рихана и попросим его подготовить для нас лошадей так, чтобы этого никто из посторонних не заметил. Пусть ждет нас за стенами замка и за пределами города, где-нибудь на дороге.