Моя Ребекка - Таффия Исаева

«Трусиха…» – пропел паскудный голосок в голове. – «Сделай это и успокойся, просто сделай!» Всё! Решено, я еду с ней.

– Ребекка, – я одним движением тушу сигарету в пепельнице, ломая её пополам. – Тебе нравится здесь?

– Не очень. – Она в который раз поняла меня правильно. – Ты хочешь поехать куда-нибудь ещё?

– О, это было бы замечательно. – Странно, я вижу какое-то смущение в её глазах. Стесняется задать вопрос? Помочь ей? Или подождать? Я выжидательно смотрю ей в глаза. В моей голове стучит только одна мысль: «Ну, скажи это! Скажи! Не тяни!» Она как-то робко поднимает на меня глаза:

– Ты согласна поехать ко мне?

– Это было бы неплохо. – Отвечаю я, с трудом сдерживая вздох облегчения. – У тебя ведь не будет громкой агрессивной музыки и такого количества народа?

– Нет. – Она тихо улыбается. У неё красивая улыбка, не часто встретишь людей с такой улыбкой. Эти люди улыбаются как солнышко: улыбка лучиками освещает лицо, прогоняя с него неуверенность, страх, мрачность. Улыбнётся тебе такой человек и тебе становится как-то легко и хорошо, даже тепло. Ребекка встает, и мы покидаем зал. Мы сели в такси. Почему она так далеко забилась от меня в угол? Выражение её глаз совсем не вяжется с её поведением. Она испуганно забилась в угол, но глаза! Внимательно осматривают – ощупывают каждый дюйм моего тела, она как будто ждёт. Чего? Маленький червячок сомнения зашевелился в моей душе. Может, я совершаю ошибку? А, всё равно… Эта пустота и апатия уже доконала, и самое страшное, что может случится с глупой девочкой в моём возрасте уже случилось. Да, я ничего уже не боюсь. Я расслабилась и в темноте нащупала её пальцы. Тонкие по девичьи изящные, чуть дрожащие, они быстро переплелись с моими пальцами. Рука в руке, я цинично усмехнулась про себя, что может быть глупее?

– Остановите здесь. – Её голос совсем не вязался с чувственными пальцами, властный с примесью металлической крошки. Именно её голос привлёк моё внимание, когда она впервые появилась в нашем рекламном отделе в качестве новой начальницы. Постепенно мы поняли, что её голос обладает просто поразительными возможностями. Чаще всего он был высокомерен и холоден (в конторе мы шутили, что она с успехом могла бы сделать карьеру в холодильной промышленности, заменяя время от времени сломавшиеся морозилки). Но иногда её голос был как сладкий густой мёд, обволакивал и зазывал, убеждал. Бррр… Ненавижу мёд. Слишком сладко, приторно.

Меня мягко подтолкнули, оказалось, что я давно стою перед распахнутой дверью, и она, как-то смущенно покашливая, старается привлечь моё внимание. Я шагнула в эту темноту, на минуту показалось, что такое уже было. Дежавю? Вспыхнул мягкий свет, теперь мне было видно, что я стою в прихожей, скинув туфли, я прошла в зал. Неплохо, она не зря работает дизайнером – чувство вкуса имеется. Неужели я думала, что она живет, так же как и одевается? То есть никак. А наша начальница неплохо зарабатывает, современная техника, элегантная и от этого не менее дорогая мебель. Но всё равно, чего-то не хватало. Уюта? Обычного домашнего уюта. Такие гостиные-залы оформляются крутыми дизайнерами лишь для того, что бы сфотографировать этот шедевр изящества и потом разобрать его. Никогда не видела, что бы кто-то жил в подобной обстановке. Попробовали бы они посмотреть, как живёт их младший дизайнер, то есть я. Я ухмыльнулась, представив какой беспорядок можно тут организовать. Милый, домашний беспорядок, от которого радуется душа, когда приходишь домой.

– Кофе, чай, или… – Она стояла в дверях (я бы назвала их воротами, если бы они не были столь изящны), не единого волоска не выбилось из идеальной стрижки, на ногах какие-то строгие, почти казённые шлёпанцы, пуговицы безукоризненной белой рубашки застёгнуты все до одной, ни одной помарочки во внешнем облике. Аккуратистка, уныло подумала я. Ну, хоть, пиджак сняла.

– Чай, если можно. – Меня уже начинало тошнить от этой светской болтовни. С каким бы удовольствием сейчас я бы сорвалась отсюда, домой к девчонкам. Наверно сейчас там весело, уныло подумала я. Придумать предлог и уйти?

– Хочешь уйти?

«Она читает мои мысли?» – возмущенно и чуть раздраженно подумала я. Но вслух сказала:

– Иди сюда, Ребекка. Ты ведь не за чаем меня звала? Так? Давай оставим игры, мне надоело. – Она приблизилась. Я совсем не изящно плюхнулась на диван, и похлопала рядом, приглашая её сесть. Она, почему-то подошла и села на корточки передо мной. Её сильные руки завладели моей ладошкой. Она как-то проникновенно смотрела мне в глаза, медленно, безумно медленно поднося мою руку к губам. Тёплые губы слегка коснулись моих пальцев, она перевернула мою руку и запечатлела горячий поцелуй на ладони. По моему телу прошла волна, я удивилась. Никогда бы не подумала, что мои ладошки столь чувствительны. Её глаза закрылись, и она как-то заметно расслабилась, мягкие теплые губы исцеловали каждый миллиметр моей руки. Было такое ощущение, что сейчас меня для неё не существует, и у неё романтическое свидание только с моей рукой. Внезапно Ребекка открыла глаза и резко встала, моя рука безвольно выпала с её ладоней и почему-то мне стало холодно. Молча, она протянула мне руку, я так же молча вложила в неё свою, и встала с дивана. Неожиданно мои ноги отрываются от пола, я не протестую, хотя терпеть не могу доверять свою персону кому-либо, но в этот вечер мне совсем не хотелось протестовать. Мне было… удобно? Я удобно устроила свою голову на её плече, меня несут темным коридором… в спальню? Почему так кружится голова, и ноги… они как ватные. Бережно она опустила меня на огромную кровать, в сумраке я вижу четкое очертание её губ, они всё ближе… ближе… Я хочу что бы эти губы поцеловали меня… Почему так медленно? Теплое дыхание… Легкое касание губ было как разряд тока, я вздрогнула и не произвольно застонала… Теперь она целовала меня… Долгими страстными поцелуями, я чувствовала что задыхаюсь… наша одежда слетела сама, пуговицы расстёгивались просто с неимоверной скоростью… У неё прекрасное тело, гладкое, сильное. Под строгими костюмами скрывалось великолепное тело. Небольшая упругая грудь, плоский живот… Мои руки скользили вдоль её спины, то легко, чуть касаясь кожи, то с силой сдавливая её. Её горячие губы оставляли влажную дорожку вдоль моей шеи, груди. Они легко, как бабочки, порхали над соском, чуть притрагиваясь к нему. Моё тело было тяжелым, где-то в низу живота родилась тупая боль. Я схватила её за голову и прижала к груди, я не могу больше играть, я хочу избавиться от этой мучительно-приятной боли. Она обхватила мой сосок губами, и моё тело пронзило подобие молнии, заставляя изгибаться ей на встречу, и вырывая тихий стон из моих губ. Она целовала мой живот, поцелуи теперь больше не напоминали бабочек, теперь это были поцелуи сумасшедшего, голодного по ласке человека. Мои ноги сами разлетелись в стороны, но она не спешила, смаковала меня… Её рука слегка скользнула по внутренней стороне моего бедра, чуть задержалась на лобке, и палец осторожно скользнул меж складок. Это простое движение чуть не убило меня, мне казалось, что воздуха в комнате резко убавилось, с моих губ слетело лишь тихое «пожалуйста»… Она как будто ждала этого тихого шепота…Что было дальше? Честно говоря, я не помню… Как будто издалека я слышу свой стон, и тишина… Я открываю глаза и вижу потолок, в моём теле все ещё звучит оргазм, который она мне подарила. Я чуть приподнимаю голову и тянусь к её губам, она пахнет мной, и на её губах мой вкус… Она вся перемазалась. Я хочу тоже подарить ей полёт, пусть не надолго, но всё-таки. Но она точно умеет читать мысли, она отрицательно качает головой и в изнеможении падает рядом. Моя рука начинает своё путешествие, вдоль шеи, лопаток, между ягодиц… Внезапно она переворачивается на бок и перехватывает мою руку. Лихорадочно целует её, что-то шепчет. Мне удаётся разобрать лишь одно слово: «любимая»…