Захватить! (СИ) - Нетт Евгений

Большая часть дроидов сопровождения оперативно распределилась по периметру постамента, а оставшаяся двойка, подхватив обречённого под руки, поволокла безвольное, даже не пытающееся упираться тело. Тей уже смирился со своей судьбой, и, судя по всему, ушёл в себя, дабы попрощаться с этим миром.

Хирако молча поднялся вслед за дроидами, нечитаемым взглядом наблюдая за тем, как те разворачивают приговорённого лицом к остальным офицерам, после чего отходят в сторону, взяв Тея на прицел своих автоматических винтовок.

Вот только право казнить сегодня было не за бездушными машинами, готовыми выполнить любой приказ.

Коммодор обернулся, скользнув взглядом на теперь уже нестройную толпу своих подчинённых. Кто-то наблюдал за его, Хирако, действиями, кто-то специально смотрел куда угодно, но не на постамент, а парочка особо отличившихся индивидов даже молилась, что было заметно по характерным позам. И сколько мужчина не вглядывался, сколько ни ловил взглядов верных лишь ему разумных, осуждения, отвращения и злобы в них он так и не нашёл.

Затянутые в плотную синтетическую ткань перчатки пальцы ухватились за рукоять покоящегося в кобуре пистолета, щёлкнула застёжка — и Хирако вскинул руку, направив оружие на предателя. Тот выглядел словно безвольная, сломанная кукла, но спустя мгновение его глаза поймали взгляд коммодора. Сглотнув, Тей медленно расправил плечи, набрав полную грудь прохладного вечернего воздуха — и благодарно кивнул. Его веки опустились, и в тот же момент грянул выстрел, эхо которого подобно грому разлетелось по округе. Пуля вошла точно в сердце осуждённого, тело ударилось о стену — и медленно сползло на пол.

Всё это время Хирако не открывал своего взгляда от лица убитого его же пулей оступившегося товарища, и потому от него не укрылось движение губ умирающего человека.

— Прости…

Пуля в сердце — не самый гуманный способ убийства, но мучился Тей недолго. В этом плане куда хуже было коммодору, в памяти которого прочно отпечатался как сам факт свершённого убийства, так и эмоции, вызванные этим одиноким выстрелом.

Тем не менее, Хирако доподлинно знал, как именно бороться с навалившейся тоской. Ответ крылся в работе, в которую всегда можно было уйти с головой, и за это тебя даже похвалят. Плохое забывается со временем, оставляя после себя лишь чистый опыт и страстное желание не допустить его повторения.

По крайней мере, так это работало в случае с одним конкретным коммодором первого Каюррианского флота. Резко развернувшись и хлопнув полами плаща, Хирако подошёл к краю постамента, тёмным силуэтом нависнув над своими подчинёнными.

— Сегодня мы лишились ещё одного разумного, сражавшегося с нами бок о бок на протяжении многих лет. Он ошибся, посчитав, что предательство даст ему то, чего не смогли дать все мы. И расплатиться он решил жизнями товарищей, обречённых погибнуть в ходе устроенной им диверсии. — За проведённое на посту коммодора время Хирако научился на удивление хорошо читать как настрой конкретных разумных, так и эмоции толпы, и потому сейчас он ясно видел тлеющие в сердцах офицеров угли какой-то размытой, неясной обиды, направленной на отправившегося к праотцам предателя. — Но в этот раз судьба оказалась на нашей стороне, а усилия лорда Про не пропали втуне. Приготовления Тейя были замечены вовремя, и самого страшного удалось избежать. Вот только мне, как вашему лидеру, как коммодору — стыдно за то, что разумный, за которого я поручился перед всеми, разумный, которому я верил как себе, оказался предателем. Не такого я ожидал от собственной семьи…

Хирако замолчал, набрав в грудь побольше воздуха. Его цепкий взгляд метался от одного лица к другому, улавливая малейшие отголоски эмоций. Коммодор и сам пока не знал, что именно он скажет через несколько секунд. Отчётливо виделось лишь направление эпилога его речи, да посыл, который должен в нём содержаться.

Но вот слова…

С ними у бывшего пиратского капитана всегда было неважно. Он, конечно, не просиживал штаны на посту коммодора зря, по возможности занимаясь самообучением, но именно на риторику уделялось до смешного мало времени — целых ноль часов в месяц. Хирако опирался на свою харизму и практические навыки, без которых само звание коммодора — пустое место. Что это вообще за коммодор, который не понимает, как вести боевые действия в космосе, как организовывать реально жизнеспособную логистику, как сковывать противника своими действиями, не позволяя ему делать того же в отношении уже твоего флота?

Хирако был лишён реальной практики столкновений крупных сил, но теоретически, на симуляторах, он действовал очень хорошо. На практике же от попавшихся ему на глаза пиратов, будь тех хоть целая армада, оставалось лишь мокрое место. Коммодор изящно и эффективно задействовал все свои навыки, — и те самые способности, — расправляясь с врагом малой ценой. Дроидам-тактикам в большинстве случаев оставалось лишь учиться у органика, чутьё и интуиция которого стояли в шаге от объединения и превращения в полноценное предвидение.

— Потому с этого дня у каждого из вас есть неделя для того, чтобы сделать окончательный и необратимый выбор. Вы можете вновь принять мою сторону и последовать за мной, но тогда ваши секреты перестанут быть таковыми, а всякая приватность канет в небытие. Каждый согласившийся обзаведётся имплантом, основной задачей которого станет круглосуточный, постоянный сбор информации о происходящем вокруг. Доступ к накопленным сведениям будет у каждого члена братства, и я не стану исключением. Все мои тайны станут вашими, и лишь секреты лорда Про будут вам недоступны. Вместе с тем ваше положение станет выше, а доступ к информации и ресурсам — шире. — На мгновение Хирако показалось, что сейчас офицеры перед ним взорвутся возгласами и возмущениями. Коммодор даже ждал этого, ведь прямо сейчас он прямым текстом выказал им всем своё недоверие. Фактически плюнул каждому из старых товарищей в лицо… Но никакого взрыва не последовало, и над площадью установилась мёртвая тишина. Заткнулись даже зеваки, а некоторые ринулись прочь, едва осознали, что чуть не стали свидетелями чему-то очень и очень важному. — Второй вариант — вы отказываетесь, и для вас всё остаётся точно так же, как есть сейчас. Но, конечно же, я совру, если скажу, что за вами не будут следить. Ни я, ни лорд Про не желаем повторения подобного… — Хирако мотнул головой в сторону медленно остывающего трупа, под которым натекла солидная алая лужа. — … и потому будем делать всё для обеспечения безопасности Каюрри. Тем не менее, изменений вы действительно не почувствуете. Вопросы?

— Где расписываться кровью?!

Сказанная одновременно и в шутку, и с полной серьёзностью фраза, казалось, стала той искрой, от которой за считанные секунды разгорелось ярчайшее пламя. Нервозность и напряжение растворились в волне облегчённого веселья, будто офицеры ожидали чего-то на пару порядков худшего. Хирако, глядя на это, несколько растерялся — отнюдь не такой реакции он ожидал. И пусть в толпе были недовольные, большая часть подчинённых коммодора явно не держала на него зла.

— Кэп, после такого только идиот будет утверждать, что вы должны верить всем наслово! Предатель на то и предатель, что его х*р заметишь! — Прокричал рослый бугай, некогда входивший в число абордажной команды, а теперь исполняющий работу старшего офицера, корректирующего работу дроидов-исполнителей одного из корветов.

— Со своей стороны скажу только, что на Каюрри и так всё и все находятся под приглядом. — Дружелюбно оскалился Кир. — Одной железякой больше, одной меньше — всё одно.

— Среди нас предателей нет…! — Выделился один выкрик среди многих.

Хирако в последний раз обвёл толпу взглядом, хмыкнул — и дал отмашку дроидам, которые двинулись к телу со вполне понятными целями. Даже вечер на Каюрри был довольно жарким, так что мертвеца и кровь следовало убрать как можно быстрее.

— Ладно, орлы. Воспитательные мероприятия провели… — Среди всех офицеров скривились лишь немногие. — … теперь можно и отдохнуть. И ответы раньше, чем через неделю я у вас всё равно не приму. Подумайте хорошенько и решите, готовы ли вы к таким переменам в своей жизни. Уверен — из-за доступности информации обо всех нас поначалу будет немало конфликтов. Я не шутил, когда говорил о наличии доступа у каждого члена братства…