Цена измены - Елена Алексеевна Шолохова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поднял её на руки, усадил на диван. Потом собрал с пола фотографии.
– Как ты можешь быть таким спокойным? – Инну все еще трясло. – Наш мальчик в беде. Я это чувствую. С ним что-то случилось… Это всё ты виноват! Это всё из-за тебя! Наш сын пропал из-за тебя!
Несколько минут он стоял посреди комнаты с фотографиями в руке и смотрел на неё, ни слова не говоря. И так же молча вышел.
Съежившись, подтянув ноги к груди, Инна сидела на диване, еще всхлипывая, но реже и реже. Постепенно на неё навалилась тяжесть. Эта внезапная истерика окончательно истощила её. А, может, подействовало успокоительное.
"Митенька, где же ты", – шептала она сквозь затихающие всхлипы.
А потом в дверь позвонили. Она, тут же встрепенувшись, вскочила, кинулась в прихожую. Пришел?! Вернулся?!
Но нет, это оказался незнакомый молодой мужчина в штормовке.
Никита впустил его и проводил на кухню. Инна, покачиваясь, вошла следом. Привалившись плечом к косяку, встала в проеме.
– Здравствуйте, – поздоровался мужчина и сразу обратился к Никите. – Так понимаю, это мы с вами разговаривали по телефону? Вы – отец мальчика? А я – Роман, координатор поисково-спасательного отряда.
глава 8
Роман, координатор поисково-спасательного отряда, взял у Дементьева фотографии Мити, отобрал одну в свою папку. Ещё какие-то снимки Инна скинула ему на электронную почту.
– Так, отлично. Наши сейчас подготовят ориентировки, распечатают, распространят по соцсетям и сайтам. И сразу начнут обход домов, детских площадок, остановок, магазинов, в общем, проверят все места, куда он мог по пути зайти. А пока я задам вам кое-какие вопросы о вашем ребенке… Извините, можно воды?
Инна налила ему из графина в высокий стакан. Подала и опять встала у дверей, как на посту.
– Спасибо. Так, после опроса съездим с вами в отдел. Ваш опер должен получить видео с наружных камер. Посмотрим… ну и, если до того момента ничего не прояснится, скоординируем поиски, исходя из записей с камер… ну и того, что вы сможете рассказать о своем сыне. Поэтому постарайтесь сейчас предельно точно ответить на все мои вопросы.
– Хорошо, – кивнул Дементьев и оглянулся на Инну. Она так и стояла в проеме, безмолвная, оглушенная горем. Обнимала себя за плечи, словно мерзла и пыталась согреться. И с какой-то больной надеждой смотрела на этого координатора, хотя взгляд её слегка плыл – Дементьев накапал ей слоновью дозу успокоительного.
– Итак, первое: друзья Мити, – начал Роман опрос. – Имена, контакты, адреса. С кем общается, к кому ходит в гости.
– У него только один друг. Ваня… – Дементьев задумался.
– Синицын, – подсказала Инна. – Живет в соседнем подъезде, в сороковой квартире. Но я звонила его маме. Мити у них нет.
– Все равно надо поговорить с этим Ваней. Может, он что-то знает. Может, Митя ему что-то рассказывал. Например, куда собирался пойти. Ещё с кем-то ваш сын общается?
Инна качнула головой.
– Близко – нет. В классе сначала общался с некоторыми ребятами, но потом перестал.
– Почему?
– Поссорился, – пожала плечами Инна. – Наверное. Вы же знаете, как у детей бывает. Ссорятся-мирятся…
– И вы не спрашивали у него причину ссоры?
– Спрашивали. Он сказал лишь, что не хочет ни с кем там дружить.
– На продлёнке он общается с одной девочкой, – припомнил Дементьев. – Несколько раз видел их вместе, когда забирал Митьку. То ли Катя, то ли… Она из первого «Б». В сиреневой куртке ходит. Фамилию не знаю. Но это можно, наверное, узнать у учителей.
Роман кивнул, что-то пометив у себя в блокноте.
– Далее: родственники. Кто-то есть, к кому мог пойти ребенок?
– Только мои родители, но я им звонила. Митя не у них.
– Всё равно надо проверить, напишите адрес. Так-с… Своего телефона у ребенка, как я понимаю, нет?
– Он его потерял. В школе. Недели две назад. Новый пока не купили.
– Да, телефон учителя мне еще дайте, пожалуйста. Ну и расскажите, чем живет ребенок, чем интересуется, чем занимается в свободное время…
Роман расспрашивал их похлеще следователя, потом изъявил желание осмотреть Митину комнату. Сунулся во все шкафы и выдвижные ящики, осмотрел полки, даже под матрас заглянул, но ничего примечательного не обнаружил. Дементьев с Инной следили за его действиями, как зрители за манипуляциями иллюзиониста в ожидании чуда.
Затем ему позвонили на сотовый. Бросив взгляд на экран, Роман сказал:
– Прошу прощения, это инфорг поиска. Да, Егор… Соседние дома тоже обошли? И никто его не видел? … Ясно… Ориентировки готовы? … Ну, поторопитесь там. Скоро уже ночь… Оповестили? Ещё подъехали люди? … Ну, отлично… Сейчас я буду.
С хмурой сосредоточенностью он посмотрел на Дементьева.
– В общем, так. Я сейчас отправляюсь в штаб, мы его организовали в вашей школе. И оттуда сразу сюда, к вам. Все контакты, что вы дали, – он постучал ручкой по блокноту, – мы сейчас отработаем.
– А нам что делать? – спросили оба в унисон.
– Пока не вернусь, ждите здесь. Подумайте заодно, повспоминайте, может, что упустили. Ладно, не прощаюсь.
Роман быстро собрался и убежал.
Инна на цыпочках заглянула в детскую, буквально на минуту. Затем вернулась на кухню. Взяла со стола стакан, из которого пил воду координатор, и стала намывать с каким-то одержимым тщанием.
Дементьев понимал – она просто пытается себя чем-то занять, чтобы не свихнуться. Но выглядело это малость пугающе.
– Как Маша? – спросил Дементьев.
– Сейчас нормально. Спит, – безучастно ответила Инна, не оборачиваясь на него. Впрочем, даже когда она стояла к нему лицом, её взгляд все время ускользал, пробегал мимо него, даже не касаясь.
«Не хочет видеть», – понимал он.
Сам же он, наоборот, прилип взглядом к её узкой прямой спине с округлыми бугорками позвонков над воротом домашней футболки. К светлым волосам, собранным в живописно-беспорядочный ворох на затылке, к упрямым завиткам на шее и за ушами.
Инна заметно похудела. Она и так была стройной, а сейчас – просто кожа да кости. И всё же эта худоба ее не портила. Не делала похожей на какую-нибудь корягу, как часто бывает с резко похудевшими людьми. Просто добавила звонкой хрупкости.
Раньше Дементьев любил подходить к ней сзади, когда она стояла у плиты или кухонного стола, и целовать эти самые
