Слан - Альфред Ван Вогт

— Нет… — задумчиво произнес Кир Грей. — Джон Петти будет нам весьма полезен. Он сможет объявить, что остальных казнили после полицейского расследования по тайному сговору со сланами. Объяснение будет именно таким, — продолжал диктатор, — подобное проходит лучше всего. Кстати, это была идея Петти, хотя мы и сами до нее додумались. Однако его свидетельство в подтверждение версии происшедшего будет особенно ценным. Думаю даже, — цинично добавил он, — пусть слава за расстрел принадлежит Петти. Якобы он был так поражен злокозненностью своих коллег, что решил действовать сам, а затем явился во дворец вымаливать у меня прошение, которое и было ему даровано после того, как он предъявил все доказательства заговора. Что вы скажете на это?

— Великолепно, — согласился Джем Лорри, — Только хотелось бы уточнить один момент — я говорю от имени всех новых советников. Мы нуждаемся в вас, в вашем авторитете, в вашем уме и готовы превратить вас в глазах народа в бога. Иными словами, упрочить ваше положение и сделать его неколебимым. Но это не значит, что мы допустим ваш сговор с нашими заместителями. Во второй раз ваша хитрость не пройдет.

— Не стоило подчеркивать столь очевидную истину, — сухо ответил Кир Грей. — Освободите кабинет от этой падали, затем нам надо будет принять ряд мер. А ты, Кэтлин, отправляйся спать. Теперь ты нам будешь мешать.

Возвращаясь к себе в спальню, еще не оправившаяся от переживаний, Кэтлин повторяла про себя: «Теперь ты нам будешь мешать». Что он хотел этим сказать? Что… Или это означало… После всех убийств, происшедших у нее на глазах, она уже не могла быть уверенной ни в нем, ни в чем остальном. И долго-долго не могла заснуть.

На следующий день она все еше оставалась в живых. И на следующий день. На третий день, проходя по коридору, она осознала, что за ней следует Дени Динсмор. Она почувствовала какое-то мысленное отвращение к себе и остановилась.

Он подбежал к ней и, сдерживая дыхание, произнес:

— Все в порядке. Мы снова можем быть друзьями.

Кэтлин взглянула на него, но ничего не сказала.

— Ты должна меня простить, — продолжал Деви после легкой заминки, — Когда я услышал о том, что должно произойти после твоего дня рождения — отец предупредил меня, — я испугался. Он сказал, чтобы я сделал вид, будто настроен против тебя. Я пытался что-то придумать, как-нибудь тебя предостеречь. Но ты не стала бы читать мои мысли. Я видел, что не стала бы.

Его рассказ и поведение сделали происшедшее три дня назад настолько очевидным, что Кэтлин воскликнула:

— Ох!

После этого она сделала шаг в его сторону, порывисто обняла и со слезами поцеловала в щеку.

— Ты спас мне жизнь, — прошептала она. — Если бы я не знала заранее, не представляю, что бы тогда было.

Глава 4

Джомми Кросс все еще ощущал полную пустоту в голове, затем в сером полумраке замелькали смутные мысли. Он открыл глаза, ощущая невероятную слабость.

Он лежал в крохотной каморке — потолок в грязных потеках с отвалившейся местами штукатуркой. Замшелые стены покрыты слоем многолетней грязи. Через растрескавшееся стекло единственного окна с трудом пробивался свет, который позволял разглядеть походную койку.

Лохмотья на ней служили одеялом. Из матраса торчала солома. В комнатушке пахло затхлостью и прогорклым маслом. Несмотря на недомогание, Джомми отбросил подобие одеяла и попытался встать. Послышался звон, и Джомми вдруг ощутил острую боль в правой щиколотке. В полном отчаянии упал на постель, силы словно покинули тело. Оказывается, его цепью приковали к этому грязному ложу!

Тяжелые шаги вывели Джомми из забытья. Открыв глаза, он увидел на пороге высокую худую женщину, одетую в серый бесформенный балахон. Ее черные гагатовые глаза в упор смотрели на него.

— А, — хмыкнула она, — новый пансионер Бабуси излечился от лихорадки: теперь можно и познакомиться. Вот так-то! Хорошо! — Она потерла ладонью о ладонь, послышался сухой шорох. — Мы договоримся, не так ли? Но тебе придется зарабатывать на хлеб. Бабуся лентяев не держит. Нет, сэр! Мы обо всем этом поговорим по душам! Да-да, — добавила она, бросив на него ироничный взгляд, — по душам.

Джомми смотрел на старуху, испытывая одновременно восхищение и отвращение. Тощее существо со стонами наклонилось к ножке кровати, и он поджал под себя ноги, насколько позволяла ему цепь. Еще ни разу он не видел лица, на котором даже морщинистая кожа была прямо-таки пропитана злобой. Со все возрастающим отвращением он сравнивал маленькую встрепанную яйцеобразную головку с населявшими ее мыслями — каждая морщина на истерзанном лице имела свою сестру в извращенном мозгу. Под ее черепом прятался гнуснейший мир образов.

Она прочла отразившиеся на его лице мысли и внезапно проговорила:

— Да-да, глядя на Бабусю, не скажешь, что она была известной красоткой. Не сомневайся, мужчины валялись у ее ног. Но не забывай, эта старая развалина спасла тебя. Не забывай об этом никогда, иначе Бабуся сдаст неблагодарного негодника полиции. Они будут очень довольны! Но знай, Бабуся всегда любезна с теми, кто любезен с ней, и делает то, что она хочет.

Бабуся! И как только эта старая продажная колдунья могла называть себя так! Бабуся!

Он обшарил мозг старухи, пытаясь узнать ее подлинное имя. Но увидел лишь теснящиеся там неясные образы — глупая, стремящаяся к сценической карьере девочка, единственным богатством которой была природная прелесть, погубленная и растоптанная. Ее выбросили на обочину, и она возненавидела весь мир. Даже ее имя оказалось погребенным под тем злом, которое она совершила и совершала. Это было долгое прошлое воровки. Калейдоскоп мерзких преступлений. На ее совести было убийство…

Дрожа и испытывая невероятную усталость от того, что он разглядел в старухе, Джомми отстранил от себя ужасную картину ее сознания. Старая колдунья наклонилась над ним, глаза ее сверкали.

— Это правда, что сланы могут читать мысли?

— Да, — признался Джомми, — и я прочел ваши, но вы напрасно теряете время.

Они зловеще скривилась.

— Значит, ты не все прочел в мыслях Бабуси. Бабуся не сумасшедшая. Бабуся хитрая, и она знает, что нельзя заставить слана служить себе. Он должен быть свободен, чтобы делать то, что ей надо. Надо, чтобы слан понял: ему не найти лучшего убежища, пока он не станет взрослым. Послушай, разве Бабуся не хитроумна?

Джомми вздохнул и сонным голосом ответил:

— Я вижу ваши мысли, но пока не могу говорить с вами.

Когда сланы болеют — а это случается не часто, — им необходим сон, они должны много спать. Я проснулся только потому, что мое подсознание забило тревогу и пробудило меня, почувствовав, что мне грозит опасность. У сланов много таких механизмов защиты. Но теперь я должен спать, чтобы обрести прежнюю форму.