Земля - Елена Бохан

– Отдыхайте, товарищ Абзуков, – только и ответил Мэтью и вышел в коридор.

Дверь не успела захлопнуться, как в комнату уже вошла Евгения с очередным списком процедур и манипуляций, которые она планировала проделать с Абзуковым, и солдат понял, что он здесь надолго.

Кружкин слегка приоткрыл глаза, все предметы двоились и отливали странным белым светом. Он попытался встать, но ничего не вышло, силы словно утекли в неизвестную черную дыру, покинули его безвозвратно, и теперь он лежал распластанный в палате, не в состоянии даже поднять голову. Сознание возвращалось постепенно, периодически в голове начали всплывать воспоминания прошедшего утра. Она вспомнил, как его разбудил стук в дверь, в комнату вошла Евгения, помнил, как она склонилась над ним, а на ее лице застыло выражение ужаса, затем его куда везли, потом пустота. Теперь он находился в просторной палате, со всех сторон она была уставлена неизвестными большинству человечества медицинскими приборами и установками, от его тело отходило множество трубочек, через некоторые в организм поступала разноцветная жидкость, зеленая, желтая и даже фиолетовая, через другие трубки из организма постоянно капала по капле кровь в один из приборов. Это происходило с периодичностью примерно в две минуты, установка судя по всему совершала химический анализ крови, а затем выдавала на своем табло показатели. Значение этих цифр было непонятно Кружкину, но то, что они успевали измениться кардинально за каждые две минуту однозначно настораживало солдата. Кружкина немного подташнивало и одновременно хотелось пить, он попытался позвать кого-нибудь. Но губы не поддавались и просто отказывались разомкнуться и издать звук. Однако, его попытки были замечены каким-то образом, судя по всему за пациентом велся пристальный видеоконтроль, в комнату тут же вошла Евгения со стаканом той самой жидкости, которая была внешне так похожа на апельсиновый сок. Но вопреки ожиданиям Кружкина она не поднесла стакан к нему, а извлекла новую стерильную трубку, опустила ее в стакан, а конец с иглой ловко запустила ему в вену. Оранжевая жидкость быстро потекла по трубке в тело. И через пару минут Кружкин почувствовал, как жидкость работает, и жажда действительно начала отступать.

Евгения продолжала стоять неподвижно до тех пор, пока стакан не опустел, затем она вытащила иглу и выбросила остатки процедуры в корзину рядом с кроватью. Кружкин хотел спросить, что с ним случилось, но тело по-прежнему не поддавалось.

– Вам лучше молчать и постараться отдохнуть, – ласково произнесла Евгения, она слегка склонилась над кроватью Кружкина, в ее лице было особое умиротворение и… жалость, какая бывает, когда родственники утешают тяжелобольного человека, но при этом все понимают, что спасение не придет.

Евгения подкрутила один из рычажков на дозаторе с лекарствами. И голова Кружкина начала быстро затуманиваться, предметы снова поплыли перед глазами. Его резко потянуло в сон, и через считанные секунды он уже не лежал в больничной палате, он рассекал гладь океана на лодке, встречался с друзьями и даже вернулся к своей семье; а на его лице отображался только глубокий крепкий безмятежный сон.

Маргарет слегка постучала в дверь, прежде чем зайти в палату, в которой проходил обследование Абзуков. Молодой человек немного встрепенулся при виде ее, он попытался оправить рубашку и всклоченные волосы, но выполнить задуманное ему помешало множество трубочек и датчиков.

– Добрый день, Маргарет! – нарочито весело произнес он и натянул на лицо веснушчатую улыбку. Абзукову было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Маргарет была одной из ученых. Ее серебристые волосы и ярко-голубые глаза говорили громче научных наград и достижений.

– Здравствуй. Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовалась Маргарет. Она присела на край кровати и поджала под себя ноги, было очевидно, что данная поза была совсем не удобна и доставляла девушке дискомфорт, но она чувствовала свою вину, что этот молодой человек оказался заточенным на базе, и теперь Маргарет уже серьезно сомневалась, вернется ли он когда-либо домой. Последнее задание закрутилось вереницей непредсказуемых событий, оно несло ее героев по неизвестному им сценарию, и Маргарет не хотела загадывать даже то, как закончится сегодняшний день.

– Не знаю… Уже не знаю, – солдат улыбнулся. – Утром все было хорошо, а потом меня привели сюда и начали делать кучу анализов, и теперь я уже начинаю чувствовать как мое состояние и правда ухудшается. Наверное, это паранойя, – Абзуков засмеялся, и Маргарет улыбнулась в ответ. – И потом еще ученый Мэтью приходил, допрашивал меня…

– Он спрашивал про твоего товарища? Смирнова? – Маргарет пыталась всем своим выражением выявить благосклонность и расположить Абзукова к себе, взрастить в нем желание поделиться с ней даже сокровенными секретами, ведь если Смирнов задумал ловушку, чтобы подловить Маргарет, то Абзуков точно в курсе хотя бы части дела, а если тот просто погиб, то… то уже ничего не исправить.

– Он не мой товарищ, – резко возразил Абзуков, он пытался всех убедить, что никак с ним не связан и ничего не знает. А всех, значит всех. В том числе и Маргарет, несмотря на то, что к ней он относился с особой теплотой. Абзуков видел девушку в первый раз, но ее яркие синие глаза непонятным образом сразу расположили его к ней, и он чувствовал по отношению к девушке, сидящей сгорбившись напротив, особую теплоту.– Да, он думает, что я участвовал в каком-то сговоре против Смирнова, – продолжил рассказ Абзуков.—Но это неправда! Мы с ним почти не общались, поэтому я и не забил тревогу, когда он не пришел ночевать. Да, что скрывать, я даже не заметил этого… – На этот раз не обошлось без слез, и Абзуков слегка всплакнул, насколько позволяли его театральные способности.

– Не переживай, – Маргарет слегка погладила солдата по плечу. – Я тебе верю, и ни в чем тебя не обвиняю. Просто расскажи мне, что было вчера? Когда ты его видел последний раз?

– Я не помню точно… – Абзуков прищурился и попытался вспомнить в какой из последних моментов они были вдвоем со Смирновым и когда их мог кто-то видеть. – Когда мы вернулись с задания. Мы ездили вычищать территорию, – на слове «вычищать» голос Абзукова слегка поник, он словно перемалывал это слово как кусок старого жесткого полена, который плохо поддавался обработке. – И когда мы вернулись, разобрали вооружение и разошлись. Все, больше я его не видел. Я потом пошел в спортзал, потом ужин и спать… Еще погулял немного перед сном.

– А такое уже бывало, чтобы Смирнов не приходил домой ночевать? – до сих пор Абзуков ни слова не упомянул о разговоре Смирнова с Маргарет, и судя по всему, он и, правда, ничего не знал.

– Не знаю, вроде нет. Бывало, что я ложился спать раньше, но утром когда просыпался, Смирнов был на месте, – соврал Абзуков. Возможно, два солдата и не были близкими друзьями, и, скорее всего, назвать их товарищами в «гражданском» смысле слова, как это бывает у одногруппников или ребят, живущих по соседству, их было нельзя; но они в полной мере могли именовать себя военными товарищами, а это значило, что каждый стоял друг за друга горой, и случись что (например, один из них не придет ночевать, это же все-таки не город, задержаться в ночном клубе нельзя), то другой обязательно отправиться на поиски своего «военного товарища». Как результат, подобной ситуации не возникало, Смирнов и Абзуков всегда знали о местонахождении друг друга, и в случае трудностей каждый был готов незамедлительно отправиться на помощь.

Маргарет откинулась на спинку кресла, в ее руке дымила очередная сигарета. Судя по наполнению пепельницы, стоящей недалеко от края стола, это была уже даже не первая пачка сигарет. Маргарет курила очень редко. Ей удалось побороть эту привычку студенчества. Но в моменты, когда ее жизнь наполнялась чередой непредсказуемых событий, ей не удавалось себя сдержать, и пристрастие к сигаретам снова всплывало на вершину ее привычек и желаний. Она нервничала, их телефонный разговор с Клодом откладывался уже на два часа, вернее сказать, он просто не звонил по непонятной для Маргарет причине, и в голове начинали возникать самые страшные картины возможных событий, которые откладывали их разговор. Раньше такого никогда не случалось. Как-то раз Клод перенес разговор, но сообщил об этом своевременно. Теперь же девушка сидела в абсолютном неведении и непонимании, есть ли смысл не отходить от телефонной трубки и дальше, либо можно отправиться в лабораторию.

Наконец, аппарат издал звук. Маргарет напугалась, это случилось так неожиданно, в тот самый момент, когда надежда уже практически покинула ее. Девушка слегка подскочила на стуле, затем застыла и так и сидела недвижимая, пока телефон надрывался. Маргарет поняла, что несмотря на то что она хотела поговорить с Клодом и спросить его, что произошло с их солдатом, с другой стороны, она безумно боялась этого разговора. Да и к тому же, кого Маргарет пыталась обмануть, ведь она бы никогда не решилась ничего спрашивать у Клода, его действия всегда были вне сомнений. Телефон издал последний надрывной трезвон и умолк.