Таежная месть - Евгений Сухов

Но почему же они в тайге? За это время они должны быть уже где-то на полдороге к Москве.

Переполненный самыми тревожными думами, я вернулся к своей делянке. Уже более ни на что не отвлекаясь, кроме как на сон, я преодолел обратный путь за двое суток. Не было ничего такого, что могло бы подтвердить мои опасения. Ничего не изменилось, все было в точности, как и пять дней назад. Потрепанный внедорожник так же стоял под ветвистой пихтой, терпеливо дожидаясь блудного хозяина. Дверь была приперта поленом, служившим чем-то вроде замка и свидетельствующим о том, что хозяин ушел в тайгу. А вот когда вернется, неизвестно, записки не написал.

Убрав подпорку, я вошел в сруб. Понял, что чертовски устал и очень хочу спать. Следует немного отдышаться, взбодриться с дороги крепким горячим чаем, ощутить, как чарующий напиток разливается по жилам, придавая телу большую бодрость, а потом сходить в поселок и узнать, в чем там дело. Может быть, поселковые что-нибудь знают?

Аркадия я заприметил в тот самый момент, когда чайник, будто бы проснувшись, деловито загудел, запыхтел, показывая неровный характер. С карабином за плечами он быстрым шагом направлялся к избушке. Вошел громко, стукнув каблуками по порожку.

– Ты ничего не слышал? – спросил он сразу после приветствия.

– Чай будешь? – сдержанно спросил я, понимая, что услышу то, ради чего столь быстро проделал обратный путь. – Ты это о чем?

Поставив карабин в угол сруба, Аркадий расположился за столом, с интересом посматривая на клубящийся напиток. Пар заворожил, заколдовал, призывал к миролюбию и долгой беседе.

– Не доехали твои медвежата до цирка… Машина перевернулась. Николай с водителем погибли сразу, – с тоской сообщил он скорбную весть, – их уже в Москву отправили. Вот такие дела.

– Жаль Николая, славный был парень, – сказал я, почувствовав, как на мгновение перехватило дыхание.

– Не то слово, – вздохнул Аркадий.

– Что там произошло?

– Трудно даже сказать… Следователи потом приезжали, разбирались, хотя, на мой взгляд, в этом деле очень много непонятного…

– Так что же они сказали?

– На трассе видели следы крупного медведя… Вышел он на дорогу, встал на задние лапы и попер прямо на движущийся грузовик. Водитель пытался избежать столкновения, увернулся от зверя, но не справился с управлением и полетел в обрыв…

– Скверная история.

– Я так думаю, это хозяин тайги запретил уводить медвежат, вот поэтому так оно и получилось, – заключил Аркаша.

Попахивало откровенной мистикой, чего я терпеть не мог. На всякие потусторонние вещи имеются вполне материальные объяснения, вот только жаль, что многие этого не желают замечать.

– Медвежата, значит, тоже погибли?

– Трое помладше погибли, а два пестуна и Машка в тайгу убежали. Одного пестуна позже охотники в лесу нашли загрызенным, и убил его один из твоих питомцев. Чего-то они там не поделили, непонятно…

– Машку они не поделили. Думаю, что Антошка Барина загрыз. У них была давняя неприязнь.

– Ты о них, как о людях, говоришь, – хмыкнул Аркаша. – Думаю, что эти двое в тайге тоже не выживут. Если не сейчас, так через пару недель взрослые медведи их сожрут.

Нарезав вяленую лосятину, куски сала и ржаной хлеб, разложил все это на столе. Не ресторанное меню, конечно, но получилось очень аппетитно. Оценив мое старание, Аркадий понимающе кивнул и, положив шматок сала на хлеб, с аппетитом зажевал. Кажется, он был немного обескуражен моим хладнокровием.

– Знаешь, нечто подобное я предполагал, – наконец, признался я после некоторого молчания. – У Ядвигского холма, близ гранитных останцов я видел медвежьи следы…

– Там, где старатели золотишко намывают?

– Да.

– И что это за следы? – насторожился Аркадий.

– Антошки и Машки.

– Ты уверен?

– Эти следы я ни с какими другими не спутаю. Они не разбежались, а все время были рядом. Если судить по тому, что я увидел, Антошка опекал Машку. В лесу я уже немало лет, но вот с подобным встречаюсь впервые.

– Думаешь, они не пропадут?

– Если они все время будут рядом, то у них есть шанс выжить.

Глава 3

Год спустя. Ужасные находки

Наступила весна. За прошедшее время в моей жизни ровным счетом ничего не изменилось. Надежда по-прежнему жила в городе. Приезжала ко мне трижды, и то совсем ненадолго, пробыв несколько дней, возвращалась к прерванным делам: науке, статьям, коллегам. Звала в город, но я отказывался. Работа егеря меня вполне устраивала и приносила мне немало удовольствия. Может, потому, что я был предоставлен самому себе и занимался своим любимым делом: ходил в тайгу, подкармливал животных, наблюдал за природой, следил за миграцией перелетных птиц. И делал массу всего такого, о чем городской житель даже не догадывается. Расставание с любимой всегда приносило мне боль, но я постарался спрятать ее как можно поглубже в себя.

Правда, мое житье в тайге омрачали скверные новости: егеря сообщили о том, что на соседней территории нашли человеческие кости, обглоданные медведем. Трудно было сказать, в какое именно время произошло нападение зверя, но то, что останки пролежали не один месяц, так это точно! Рядом с ними обнаружили котелок и топор. Очевидно, это был какой-то турист или черный старатель. Установить его личность так и не удалось.

Еще троих пропавших найти не удалось до сих пор. На берегу оставались только их лодки. А поблизости было множество медвежьих следов, что заставляло думать о самом худшем.

Как-то, осматривая свой участок, я заприметил на поляне среди протаявшего снега останки двух людей с фрагментами истлевшей одежды. В одной из курток обнаружился паспорт пропавшего рыбака, чья лодка была оставлена на берегу. По документу определили личности погибших, второй оказался тридцатилетним молодым мужчиной из соседнего района. Медведь, не нагуляв должного жира, решил разнообразить свой рацион человечиной. После чего смиренно упрятался в берлогу.

После этих печальных находок из полицейских и охотников были сформированы патрульные группы, которые должны были обеспечить защиту граждан. Повсюду по радио передавалось, что в окрестности объявился медведь-людоед, людей просили быть осторожнее. Не ходить без особой нужды в лес. Но разве можно запретить охотнику или рыбаку уходить в тайгу, которая испокон веку оставалась для него кормилицей.

Сформированные группы пытались выйти на след людоеда, вот только все ухищрения ни к чему не приводили – он хитроумно обходил все расставленные ловушки и все глубже углублялся в тайгу. И в этом тоже была некоторая странность, обычно взрослые медведи не покидают место своего постоянного проживания. А этот людоед действовал как-то очень нестандартно, и любая медвежья охота, отработанная не одним поколением промысловиков, в конечном итоге оказывалась бессильной.

Какое-то время о медведе-людоеде не было слышно, но несколько недель назад он объявился вновь, задрав рыбака, сидевшего на берегу с удочкой.

Вновь были сформированы патрули, но медведь, как и в прошлый раз, затерялся в тайге.

Для бабки Клавдии сбор брусники был весьма прибыльным подспорьем, благо что в округе ее было немало – широкими красными покрывалами желанная ягода устилала все окрестные леса. А самое главное, не нужно было далеко углубляться – достаточно лишь отступить метров на сто в тайгу, и она произрастает себе, радуя взор сочным цветом.

День для нее начался обыкновенно, как и всегда. Взяв с собой два лукошка, Клавдия направилась в лес вместе с лайкой, привычно увязавшейся за хозяйкой. Совсем незаметно бабка углубилась в лес, где брусника была краснее и крупнее. Неожиданно где-то рядом бабка Клавдия услышала шорох, какой обычно издает птица, пробирающаяся через траву. Распрямившись, она вдруг увидела в нескольких метрах от себя крупного медведя, пожирающего с кустов ягоды.

Выросшая в тайге, Клавдия не однажды встречала медведя, а потому особенно не боялась, знала, что достаточно будет поднять руки, замахать на зверя руками, закричать, и он немедленно ретируется в чащу. Так было и на этот раз: громко закричав, Клавдия попыталась прогнать медведя с брусничной делянки, но тот повел себя странным образом. Он не только не испугался, а, встав на задние лапы, двинулся прямо на нее, грозно рыча.

Первым ударом лапы медведь опрокинул женщину на землю, вторым исполосовал когтями ее тело и по-деловому, совершенно не торопясь, приблизил крупную голову к самому лицу, как если бы прилаживался, с какого именно места начать трапезу. Длинные липкие медвежьи слюни заляпали ее лицо. Неожиданно из-за его спины женщина увидела медведицу. Отвлекшись, медведь посмотрел на самку, что-то утробно заурчал и лизнул ее в черную морду. Воспользовавшись моментом, Клавдия откатилась под куст и услышала громкий лай собаки, прибежавшей на помощь. Лайка, отвлекая на себя внимание, набросилась на самца, пытаясь укусить медведя за бока.