Тайная вина - Лаура Леоне

— Это уж точно, если у него, кроме имиджа, ничего другого за душой нет и не было!

Ли бросила в его сторону убийственный взгляд. Тут она взглянула на Вербену и всполошилась:

— Тетя, что с тобой? Тебе плохо?

Вербена побелела и словно оцепенела.

— Какая гнусная история, Мелькиор, — сухо проговорила она.

Ли заметила, что Адам помрачнел, а Мелькиор излучал торжество. Вербена встала из-за стола и как-то неуверенно предложила посидеть в гостиной.

— Я уберу посуду со стола, — пробормотал Адам. Он составил на поднос чашки и тарелки и исчез на кухне. Ли посмотрела на Мелькиора, считая, что нужно извиниться за поведение Адама, но вовремя сообразила, что если кто и должен сделать это, то не она, а Вербена. Спустя полчаса спокойной беседы на различные темы Мелькиор поднялся и сказал, что ему пора возвращаться домой. Адам так и не появился в гостиной, но Ли подумала, что это к лучшему.

Прощаясь с Мелькиором в холле, они услышали, как на заднем дворе раздался яростный лай. Через секунду что-то загрохотало на кухне.

— Не смей! Макбет! — раздались кряки Адама. — Тай! Чай! Ну ка вернитесь сюда, негодные!

Никто не успел и глазом моргнуть, как в холл выскочил Король Джон и стрелой помчался к двери, у которой стоял Мелькиор.

— Господи Иисусе! — в ужасе воскликнул профессор, когда к нему метнулся огромный лохматый Макбет, пытающийся догнать хорька, а следом подскочили и два рычащих шитцу. — О-ох! — вырвалось у Мелькиора, когда Макбет в погоне за хорьком сильным броском сбил его с ног. Профессор рухнул на пол. Хорек успел выскочить.

— Боже, только не это! — воскликнула Вербена, когда Тай и Чай вскочили на грудь упавшему Мелькиору. Тай залаял ему в лицо, а Чай вцепился в галстук и начал с рычанием мотать головой из стороны в сторону.

Адам выбежал в холл из кухни и расхохотался при виде открывшегося ему зрелища.

— Как вы можете! — возмутилась Ли и бросилась на помощь профессору. — Вы в порядке, Мелькиор?

— Плохая собачка! Плохая собачка! — пыталась угомонить своих питомцев Вербена, но те не обращали на хозяйку никакого внимания.

Ли удалось отопить настырных шитцу и усадить Мелькиора. Захлебываясь от смеха, Адам с искренней нежностью подхватил Тая и начал гладить собачонку. Чай тем временем с какой-то непонятной яростью впился зубами в дорогой ботинок Мелькиора.

— Мелькиор! Да скажите же хоть что-нибудь! — кричала Вербена, опустившись перед профессором на колени.

Мелькиор смотрел на всех стеклянными глазами, без всякого выражения, бородка его торчала, словно это до нее, а не до галстука добрался возбужденный Чай. Когда наконец в его глазах появился проблеск разума, он ткнул пальцем в сторону Адама и фальцетом пропищал:

— Это ваши козни!

Адам покачал головой:

— Успокойтесь, Мелькиор! Я тут ни при чем. Это всего лишь маленькая неприятность. — И, расплывшись в довольной улыбке, добавил: — Но я не смог бы придумать лучше!

Вербена посмотрела на него с мольбой:

— Адам, прошу тебя!..

— Не волнуйся, Вербена! Я ухожу и не буду вам мешать. Пойду поймаю этого проклятого хорька.

— Э-э, а это еще что такое? — возопил Мелькиор, когда в холл выполз еще один питомец Вербены.

— А-а, это Пытливая Бестия, Мелькиор. Даже вы наверняка читали Уайта. Или признаться в этом недостойно имиджа настоящего ученого? — С этими словами Адам вышел из дома и направился вдоль лужайки в поисках сбежавшего Короля Джона.

Глава 4

Вербена с Ли закрылись в кабинете на первом этаже, где постоянно проживал говорящий попугай Архимед. Адам хорошо представлял себе, о чем беседуют дамы. Ли утверждала, что он совершенно не подходящий для Вербены соавтор, невоспитанный грубиян с отвратительными манерами. Вербена наверняка заламывала руки, защищая Адама и оправдывая его поведение, потому что… Впрочем, он и сам не знал почему.

Возможно, чутье подсказывало Вербене, что в нем ее спасение.

Адам толкнул ногой дверь и вышел на заднее крыльцо. Он был все еще взволнован, ему не сиделось на месте, не говоря уже о том, чтобы сосредоточиться на работе. Он решил прогуляться.

Рассказ Мелькиора о скандале в почтенном колледже явно шокировал Вербену. При мысли об этом Адам почувствовал себя неуютно. Но еще больше его раздражало то, что Ли ловила каждое слово этого ретрограда. Неужели он купил ее своей насквозь фальшивой ученостью? Почему такой, к Мелькиор, мог завоевать ее уважение, в то время как на Адама она упорно смотрела сверху вниз?

Почему она так судит о нем? Адам терялся в догадках. Эти темные глаза искрились теплотой, когда смотрели на Вербену или на тех же зверюшек, но в них вспыхивала подозрительность Всякий раз, когда они обращались на него.

Дойдя незаметно для себя до самых границ владений Вербены, Адам наткнулся на заброшенный сарай. Там лежал старый хлам, пара растоптанных туфель и стопка журналов десятилетней давности. На какое-то время это отвлекло его мрачных размышлений.

Полуденное солнце навевало мысли о ленивом отдыхе. Гамак, натянутый между двумя дубами, показался Адаму непреодолимым искушением. Он стащил с себя майку, скинул туфли и прилег. Он так мало спал прошлой ночью, а утро выдалось таким суматошным, что теплые солнечные лучи и мерное покачивание гамака почти мгновенно убаюкали его.

Ли закрыла за собой дверь в кабинет и прижала ладони ко лбу, пытаясь прогнать головную боль. Она не понимала, почему Вербена так преданно защищала Адама и не хотела слышать никакой критики в его адрес. Ли в тысячный раз пожалела, что рядом с ней не было Мордреда. Уж он бы сумел заставить Вербену прислушаться к голосу разума.

Мордред! В голове Ли снова зазвенело, когда она вспомнила о странном утреннем звонке кузена. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться. Ее силы были на исходе. Самое лучшее, что она могла придумать в таком состоянии, — отправиться в сад и вздремнуть в гамаке. Это был ее любимый уголок в усадьбе, он обладал истинно волшебным даром возвращать ей спокойствие и умиротворение.

Ли прошла через кухню и вышла в сад. Ее губы дрогнули, когда она увидела Макбета и маленьких ши-тцу, грызущих собачьи бисквиты, выложенные перед ними горкой. Значит, Адам решил, что они заслужили награду?

Увидев его в гамаке, Ли подумала, что перед ней сказочный принц, — так он сиял на солнышке. Шумящая от легкого ветерка листва старых дубов совершенно заглушала его дыхание, но и безмятежная поза, и мерно поднимавшаяся и опускавшаяся грудь свидетельствовали о том, что спит он крепко и безмятежно.

— Вам нравится то, что вы видите? — раздался хриплый голос.