Рассказы о великом Сталине. Книга 2 - Сборник Сборник

…Боевые красные дружины направлялись на станции Ципа, Аджамети, Риони, чтобы задержать продвижение воинских частей, посланных правительством для подавления революционных выступлений рабочих и крестьян. Станция Квирили была полна красных дружинников. Пели «Марсельезу», «Варшавянку» и другие революционные песни.

На захваченном дружинниками квирильском телеграфе царило оживление. По проводам шли сведения из разных мест, что борьба народных масс все ширится. И это прибавляло силы.

В Квирили и Белогорах стояли части Тенгинского полка. Узнав о передвижении этих частей, красные дружинники в Квирили устроили баррикады и вступили в перестрелку с 12 ротой. Вскоре солдаты сдали оружие.

Со стороны роты Тенгинского полка было несколько убитых и около десяти человек раненых. Дружинники потеряли своего командира Васо Стуруа.

В рядах дружинников было несколько женщин — медицинских сестер. Их обучила Пация Галдава — боевая революционерка, присланная Чиатурской большевистской организацией.

После разоружения 12 роты Тенгинского полка группа дружинников, соблюдая порядок и организованность, заняла казначейство и предложила казначею сдать все наличие денег. Приняв 201 тысячу рублей, дружинники расписались в получении этой суммы и обеспечили охрану революционной кассы.

Мы еще ничего не знали о подавлении царскими войсками вооруженного восстания в Москве и в Тбилиси. Связь с Тбилиси была прервана. Нам стало об этом известно только 6(19) января 1906 года, когда прибыли товарищи из Тбилиси (Михаил Давиташвили и др.) и рассказали обо всем.

Карательные войска Алиханова надвигались на Западную Грузию. В это время кутаисский губернатор Старосельский потребовал, чтобы красные дружинники сдали оружие, и обещал испросить им «помилование».

Достойный ответ губернатору дал штаб боевых Дружин. Выступивший на обсуждении этого ответа Михаил Давиташвили сказал: «То, что взято революцией, мы никому не отдадим. Революция не кончилась…»

Дружинники-красносотенцы берегли оружие для новых схваток.

Серго Капанадзе. Как товарищ Сталин громил меньшевиков

Старые чиатурские горняки хорошо помнят 1905 год, когда молодой Сталин проводил в Чиатура дискуссии, на которых разоблачал предательское нутро меньшевиков, эсеров, анархистов, федералистов и прочих лакеев и прислужников буржуазии.

Я впервые услышал товарища Сталина на собрании рабочих Мечхерского рудника. Туда нас, членов социал-демократического кружка Гвимевского рудника, повел наш пропагандист С. Инцкирвели. Собралось около 200 рабочих.

Слова товарища Сталина произвели огромное впечатление на рабочих.

Помню другую дискуссию в Шукрути. Меньшевики созвали собрание для того, чтобы навязать свои взгляды рабочим этого рудника. Пришедшие на собрание большевики во главе с Коба первое время держались в стороне. Меньшевики надеялись, что их разглагольствования не встретят возражения, однако, они просчитались. Перед закрытием собрания товарищ Сталин вышел вперед и потребовал слова. Меньшевики пытались не дать ему слова, но все участники собрания настояли, чтобы товарищ Сталин выступил.

Затея меньшевиков провалилась. В своей речи товарищ Сталин разнес все их доводы, показал рабочим, что крикливыми словами меньшевики прикрывают свое предательство.

Никогда не забуду дискуссии, вылившейся в грандиозную демонстрацию против меньшевиков, против самодержавия.

В знойный июльский день на окраине города, у подножья горы, собралось около 2000 рабочих чиатурских рудников.

Сперва говорили меньшевики, а затем выступил товарищ Коба, которого горняки встретили аплодисментами.

С напряженным вниманием вслушивалась двухтысячная толпа в каждое слово Сталина. Его пламенная, вдохновенная речь воодушевила нас. Отбросив в сторону меньшевистских соглашателей, участники собрания с пением революционных песен двинулись по городу. Над их головами взвились красные знамена-.

Эта демонстрация, прошедшая с огромным подъемом, ярко показала, какое колоссальное влияние имел на рабочих товарищ Сталин, как внимали они каждому его слову.

Товарищ Сталин поднял тогда мощную волну революционного движения в Чиатура. Забастовки следовали одна за другой.

Полиция по пятам преследовала И. В. Сталина.

Выручала железная воля, спокойствие, испытанная техника партийной конспирации.

На помощь приходили передовые рабочие, оберегавшие любимого вождя и учителя.

Помнится следующий эпизод периода первой русской революции:

Шел я в Ципицкарский рудник с хлебом для шахтеров. Кто-то догоняет меня. Оборачиваюсь, вижу — товарищ Коба.

— Куда идешь? — спросил он.

Я ответил, что несу рабочим хлеб. Тогда Коба сказал:

— Меня преследуют стражники. Дай, я понесу мешок с хлебом.

Вскоре, действительно, из-за поворота показались стражники. Остановили меня, спросили, кто я такой. Мой ответ не удовлетворил их.

— А кто это там впереди, с мешком? — продолжали выспрашивать стражники.

— Это рабочий с нашего рудника, несет хлеб для шахтеров.

Спокойный ответ рассеял подозрения незадачливых стражников.

После этого, окинув взглядом местность, раздосадованные, они скрутили цыгарки и повернули обратно. А мы продолжали подниматься в гору, по направлению к руднику.

Шахтеры чиатурских рудников с волнением слушают рассказы старых горняков о героическом прошлом.

Во всем — в реконструированных рудниках, где труд стал делом чести, доблести и геройства, в благоустройстве прекрасного нового горняцкого поселка, в своей счастливой, радостной жизни — они видят торжество великого дела, за которое боролся еще на заре революционного движения товарищ Сталин, видят замечательные всходы великого сталинского посева.

Л. Лелашвили. Как печаталась брошюра товарища Сталина «Вскользь о Партийных Разногласиях»

Товарищ Сталин учил нас строгому соблюдению партийной конспирации, и о подпольной Авлабарской типографии знал только узкий круг людей, непосредственно связанных с нею по нелегальной работе.

Рукописи для набора мы получали, главным образом, через Михо Бочоридзе, члена Кавказского союзного комитета РСДРП. Типография располагала достаточным количеством шрифтов. Литература печаталась на грузинском, русском и армянском языках.

Я работал на печатной машине, но приходилось поморгать и наборщикам. У нас не могло быть строгого разделения труда; в глубоком подземелье мы работали в тесном — трудовом содружестве.