Ловцы удачи - Алексей Пехов

— Понимаю, — сказал я.

— Поэтому боевые артефакты имеют право носить при себе только госслужащие и военные.

— И, естественно, спрос на такой товар на черном рынке бешеный, — добавил Руи.

Я довернул штурвал, корректируя курс.

— Разумеется, — согласилась Джулия. — Поэтому контрабанда процветает. Контрабандисты ввозят товар, таможенники их ловят, особенно если им не платят. Кого-то для показательного примера вешают.

— Интересное место.

— Это точно. Благодаря нашим рейсам мы видим много интересных мест, Лас. Если тебе нравится путешествовать, я готова оставить тебя на корабле вместе с Трехлапым. Хороший рулевой мне не помешает. Что скажешь?

— Спасибо за предложение. Я подумаю, — дипломатично ответил я.

Мне не хотелось отказывать ей сразу. Летать на ботике по спокойному фарватеру, когда за штурвалом вполне можно заснуть, — не для меня. Большую часть своей жизни я провел в войнах, привык к скоростям и полной свободе полета, не ограниченной высотой, неуклюжестью и полудохлым демоном в трюме.

— Подумай, — кивнула она. — А пока освободи штурвал. Моя вахта. Можешь отдохнуть.

Я передал ей управление, уселся у фальшборта, свесив ноги в бездну, на дне которой медленно проплывал вечерний океан, и достал из-за пазухи бронзовую безделицу, переданную мне погибшей девушкой.

Она просила увезти это, и я выполнил просьбу, но вот кому предназначался медальон, мне так и не известно. Я понимал, что теперь никогда этого не узнаю и вещь, за которой охотились маргудцы и из-за которой погибли гном и летунья, оказалась в руках того, кому она нужна меньше всего.

То есть у меня.

— Думаешь принять предложение Джулии? — Здоровенный гролль осторожно сел рядом со мной.

— Делаете с коком ставки?

— Не-а, глупо терять деньги. С тобой все ясно — ты летун, который влюблен в стреколеты. У тебя же на лице написано, что ты терпеть не можешь ползать в кильватере. Капитан не расстроится твоему отказу, ты не думай. Просто всегда хочется взять в экипаж опытного че… эльфа. — Он расплылся в улыбке. — Наши грузы требуют сохранности.

— Давно с ней ходишь?

— Шесть лет уже. С тех пор как ушел с военного фрегата. Был там мастером квартердека. Командиром абордажных бригад.

— Ого! — удивился я.

— Ты ведь тоже небось не гражданские стреколеты водил, — хитро подмигнул гролль. — Я боевых летунов за милю узнаю.

— Я так и не спросил за все это время. Какой товар переправляет через океан «Бобовое зернышко»? — Я перевел разговор на другую тему.

— Скупаем с плантаций урожаи морского кокоса и продаем втридорога на Западном материке.

— Морской кокос?

— Ну да. Это орех раз в восемь больше обычного. Вот такой. — Он развел руки. — Прилетим — увидишь. Их там полно. Орехи на материках в диковинку. Как говорит Глофи — экзотика. Глофи! Скажи по-умному, зачем там кокосы!

— Морской кокос является главной составляющей для одного ликера, который очень ценится в южных человеческих странах, да и кобольды не прочь залить его себе в глотку, — откликнулся карлик. — Так что это прибыльное дело.

— Ну у нас есть и более прибыльные делишки, — усмехнулся Руи, и первый помощник тут же окрысился:

— Заткнулся бы ты!

Руи лишь пожал плечами, а вот Трехлапый, наоборот, вскочил и клацнул зубами перед обнаженными ступнями Глауфора. Тот ругнулся, попытался пнуть зверушку, но та уже отскочила подальше, грозно рыча и подняв на загривке пушистую шерсть.

— Хватит! Вы оба! — крикнула Джулия, успокаивая их.

— Какой-то он нервный, — задумчиво сказал я, глядя вниз.

Руи хмыкнул:

— Глофи на самом деле безобиден, хотя характер у него несносный. Зато лучшего штурмана, чем он, не сыскать. С каббалистической доской проделывает такие фокусы, что может из нашего демона веревки вить, а иногда это идет на пользу всей команде, особенно в критических ситуациях.

Для гролля Руи имел очень чистую речь, способность говорить длинными предложениями и логически рассуждать.

— И часто такие ситуации возникают?

— Слава Небу, нет, но поблизости от Черепашьего приходится держать ушки на макушке. — Он добродушно улыбнулся, покосившись на мои уши. — Патруль не вездесущ, а в этих небесах полно пиратов и другой шушеры. Все фарватеры охранять невозможно. Поэтому лучше идти с караванами. У них есть сопровождение — или боевые стреколеты, или даже военные корабли, если груз ценный.

На этом разговор о разбойниках был завершен. Однако мне пришлось вспомнить о нем уже на следующий вечер…

Карлик суетился на юте, затем сбегал вниз, вернулся с подзорной трубой, которая сверкала медью, и уставился куда-то за горизонт. Смотрел долго-долго, потом протер окуляр, вновь стал изучать небо.

— Что там? — Руи отвлекся от заточки сабли.

— Корабль за кормой! — гаркнул Глауфор каким-то странным, новым, слишком высоким голосом. — Точно! Корабль! Зови Джулию!

Гролль выругался и сломя голову бросился к люку, который вел в трюм. Я подошел к штурману:

— Проблемы?

— Пока неясно. Он очень далеко.

— Что видно, Глауфорхефнихшниц? — На палубе появилась капитан.

— Шлюп! Без опознавательных знаков, шкипер! Идут прямо за нами и нагоняют!

Маленькая черная точка на небосклоне была едва различима для глаз.

— Лас, вставай за штурвал. Держись прежнего курса.

— Хорошо, капитан.

— Мигуэль, смени Глауфорхефнихшница. А ты садись за каббалистическую доску и выжми из демона все, что сможешь. Попробуем оторваться.

— Не получится, — сказал он. — Если они захотят, то нагонят, даже если пойдем на пределе.

— Делай свое дело! — рявкнула она.

Из трюма, сгибаясь под тяжестью каменных плит, появился Руи. Он вывалил их на доски палубы и стал складывать какую-то фигуру. Я видел, что на камнях начертаны руны, следовательно, это что-то из арсенала защитной магии.

Пальцы карлика мелькали над каббалистической доской — квадратной деревянной плашкой размером с планшет летуна, в котором держат карты. Она была инкрустирована рубинами — драгоценными камнями, которые могли контролировать структуру демона, и слоновой костью — материалом, изолирующим помехи и улучшающим расчеты. На правом краю виднелась короткая медная ручка, касающаяся бронзовых шестеренок, скрывавшихся где-то внутри плоской доски. Внешнюю поверхность штурманского инструмента занимало черное зеркало, на котором всплывали и загорались непонятные знаки.

Глауфор пальцами рисовал на зеркале узоры, иногда подкручивая рукоятку, и, когда рисунки сливались в символы, в глубине зеркала мерцало полярное сияние и раздавались тихие, замогильные стоны. Судя по тому, с какой скоростью горбун оперировал со сложными значениями Изнанки, он был мастером счета высочайшего класса.

Пока я держал штурвал, Джулия расчехлила легкую «молнию», стоявшую на шарнирном станке у правого борта. Бронзовая, гладко отполированная тупорылая установка, которая создавала электрические разряды ничуть не хуже, чем грозовое небо. Она была хороша против стреколетов, но против крупных целей малоэффективна. А шлюп — это крупная цель, и для него требуются пушки, желательно сорокафунтовые, а такие, к сожалению, нельзя разместить на маленьком торговом судне.

Вторая «молния» находилась у левого борта, а легкий двуствольный пчеломет с отполированными рукоятками и большим круглым прицелом располагался на юте. Мигуэль неспешно, без суеты, присоединял к пчеломету ячеистый улей, внутри которого сердито гудели огнепчелы.

Демон в трюме глухо и недовольно взревел, палуба под ногами вздрогнула, и ботик резво рванул вперед, увеличив свою скорость вдвое.

— Отлично! — крикнула Джулия карлику.

— Это ненадолго! Иначе рискуем выжечь Печати!

— Через сколько они нас нагонят?

— Через полтора, при удаче два часа. — Глауфор сверился с расчетами на доске и кивнул сам себе. — А до темноты еще целых три. Мы не успеем оторваться.

— Возможно, нам повезет, — сказал я, поворачивая штурвал. — К вечеру над океаном появляются облака, постараемся укрыться в них.

Он сосредоточенно кивнул и уткнулся носом в доску, проверяя и стабилизируя цепи.

— Готово! — гаркнул Руи, поднимая мускулистую руку.

Он вложил все каменные таблички, покрытые мелкими трещинками, в деревянные пазы на палубе, и по ним побежали серебряные всполохи, которые по тонким медным трубкам струились к массивным катушкам конденсаторов, закрепленных вдоль борта. Те начали светиться, потрескивать и через минуту выплеснули энергию, включая магический щит. Трехлапый забрался на ют и грозно тявкал на приближающегося врага.

— Зачем мы им? — спросил я у гролля. — У нас же нет ничего ценного в трюмах.

— Всегда можно найти чем поживиться.