Там, где мы вместе (СИ) - Молоков Влад

Катя, не желая показывать наши отношения, ушла чуть раньше, и мы «случайно» встретились на трамвайной остановке. От молчаливой и серьезной девушки не осталось и следа, она всю дорогу радостно щебетала, прижимаясь ко мне и ловя взгляд. Как только мы оказались в относительно тихом месте, где нас не могли видеть редкие прохожие, я прижал ее к себе, целуя в мягкие и податливые губы. Дальше так и шли, как подростки страстно целуясь в укромных местах, растянув пятнадцати минутный маршрут на добрый час.

Ладно, Катя – она девушка и для нее такие глупости нормальное состояние, но я-то взрослый мужик, а со стороны наверняка выглядел как полный дурак. Ах, женщины, женщины, что же вы с нами делаете? Еще вчера я отчитывал парней, а сам оказался не намного лучше, попав в «медовую ловушку». Так отчитывал я себя на обратном пути, стараясь успеть на последний трамвай. Родители оказались дома, и все мои планы рухнули, как только мы услышали за дверью их голоса. К этому времени одежда на нас приобрела некоторый беспорядок, благодаря шаловливым рукам обоих. Предвкушая «безумную страсть» в подъезде мы уже еле сдерживались, и тем сильнее был «облом».

В гостиницу успел перед самым комендантским часом, радуясь, что большую часть дороги удалось проехать с отделением прожектористов, так как трамвай уже не ходил. Усталый и недовольный, я поднялся в номер, и застал там двух основательно поддавших мужиков и следы их позднего «ужина». На предложение присоединиться отказался. Они вряд ли рассчитывали на мою компанию, скорее всего их, интересовала возможность пополнить запас «горючего», которого у них оставалось на самом донышке.

Буркнув им, что бы закруглялись, стянул сапоги, сбросил китель и, подхватив гостиничное полотенце, походный набор для бритья, доставшийся когда-то трофеем, направился в душевую. Шаркая по коридору тапочками, входившими в гостиничный набор, вяло думал о том, что нужно было найти в себе силы и принять душ, а не ограничиваться бритьем. Но кто-то другой нашептывал в ушко: – «Да, ладно и так сойдет. Вчера же мылся. Смотри-ка, какой чистюля». Лень уверенно побеждала.

К моему разочарованию горячей воды не было, и та часть сознания, что усиленно сопротивлялась помывке, удовлетворенно вздохнула. Собирая станок, я задумался о том, где буду брать нормальные лезвия, когда закончатся трофейные. К хорошему привыкаешь быстро и мягко скользящее по коже лезвие уже воспринимаешь как данное, забывая, что есть его отечественные аналоги «Спутник» или не дай бог «Нева», которой только карандаши точить. Но ведь как-то пользовался, же раньше и, ни чего. А вот парфюм было не так жалко, местные вообще предпочитали одеколон «Тройной». Не спорю, как дезинфицирующее средство он неплох, но запах, мягко говоря, резковат, а ведь я знавал людей, которые умудрялись его еще и пить. Ужас, даже мурашки по коже пробежались.

Освежившийся я шел по коридору, планируя завтрашний день, и не сразу обратил внимание на открывшуюся дверь комнаты тех. персонала. И только когда в проеме появилась Татьяна, я притормозил и на автомате выдал дежурный комплимент: – Доброй ночи красавица, все хорошеешь, – мысленно выдохнув и порадовавшись, что встретились мы после душевой, не хотелось бы усугублять не простой разговор, идущим от тебя, запахом другой женщины.

– И Вам приятного отдыха товарищ капитан. Умеете же Вы женщине приятное сделать.

Язва, как есть язва. Сказано было таким тоном и с таким выражением лица, что невольно чувствуешь себя виноватым. Ну не получился у нас ужин в ресторане, так в этом моей вины всего ни чего. Немецкие диверсанты по Москве как у себя дома ходят, а я крайний? Сейчас главное не показать слабину, иначе все – сядет на шею и ножки свесит.

– Насчет приятное делать, так я здесь не один такой мастер, – прозвучало пошловато и двусмысленно, поэтому я сразу поправился, пустив в дело грубую лесть, – забыть наши восхитительные встречи невозможно.

– И поэтому ты к малолетке в постель прыгнул, – тут же последовало нападение. Наверное, твердости в моем голосе не хватило, и сработал безусловный рефлекс хищницы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Признаваться или не дай бог начать извиняться – прямой путь к поражению, причем к безоговорочному. Как только дашь шанс почувствовать свою неуверенность, то и не заметишь, как из тебя начнут веревки вить.

– А я давал повод предъявлять мне претензии? – Теперь моя очередь показывать характер и демонстрировать свою независимость. Правда и доводить до конфликта не хотелось бы, поэтому в интонации допускалась возможность его избежать.

Но у женщин своя логика, и быстро поняв, что режим «ревнивая жена» не сработал, Таня решила перейти к активным действиям, заменив разговор делом. Как я оказался в служебном помещении горничных сам не понял, ну а дальше сопротивляться активным домогательствам, на моем месте, не стал бы ни один мужик. Короче в номер вернулся через полчаса, провожаемый взглядом победительницы, со странным чувством, что это меня только что «поимели».

Мои соседи, допив свой «ужин», уже спали, издавая богатырский храп и наполняя воздух запахом перегара и потных ног. Выбора у меня все равно нет, даже форточку, из-за соблюдения режима светомаскировки, не откроешь – все наглухо задрапировано шторами. Однако усталость взяла свое, и сон принял меня в свои объятия почти сразу, как я нашел удобное положение на продавленном матрасе.

Несмотря на беспокойных соседей, которые кроме храпа, издавали и другие неприятные звуки, проснулся я относительно бодрым. А после водных процедур, так вообще пришел в прекрасное расположение и, насвистывая какую-то мелодию, спустился в столовую на завтрак. В наркомате был свой общепит, но покормят меня там или нет, я не знал, а в гостинице выдавали талончики, по которым кормили бесплатно, правда, довольно однообразно. Сегодня давали кашу «Геркулес» сваренную на воде и какао, к которому прилагалась булочка с джемом.

Поглощая овсянку, я задумался, с какого же времени достаточно калорийная каша, вдруг стала диетической. Ответа не нашел и уже собирался нести посуду на мойку, как в зал зашел Илья Сергеевич, и оглядевшись уверенно направился ко мне.

– Добрый день, – сказал он, присаживаясь, – приятного аппетита.

– Спасибо, не желаете ли присоединиться к завтраку.

Нет, благодарю, – и слегка поморщившись, добавил, – с детства не люблю овсянку. Хорошо, что успел с утра застать, а то бы весь день потеряли. Мне передали, что у Вас какое-то срочное дело к Пантелеймону Кондратьевичу?

– Да, я вчера звонил в секретариат, – начал я выкладывать суть моего приезда, – хотел записаться на прием, но мне ответили, что товарищ Пономаренко убыл на фронт.

– Это действительно так. Ведутся наступательные бои, и он как Член Военного Совета должен присутствовать в войсках. Но я уполномочен принимать решения в эго отсутствие, – и тут, же поправился, – если это не выходит за определенные рамки.

– Планируется проведение крупномасштабных боевых операций в тылу фашистов, по нарушению коммуникаций и путей снабжения их войск, силами партизанских отрядов и диверсионных групп.

– Вы воевали в Испании? – перебил он меня, извинившись.

– Нет, не довелось, хоть и дважды подавал рапорт, – немного удивился я неожиданному вопросу. – А почему собственно…

– Еще раз прошу прощения за бестактность. Просто фашистами называли боевиков Франко в Испании, и поэтому я сделал неправильный вывод. Выражение «немецко-фашистские оккупанты» еще не получило достаточно широкого хождения в прессе. У нас их все больше нацистами называют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А в войсках их больше «Гансами» или «Фрицами» обзывают, – пояснил я, – а они нас «Иванами». Но мы отвлеклись.

– Да, да, продолжайте. Я весь во внимании.

– Так вот планируется большая операция во вражеском тылу, – повторился я, сбитый немного с толку, – эффективность ее будет тем больше, чем массовой и скоординированной она будет проведена. Взорвав нескольких десятков мелких мостов на дорогах, которые даже толком не охраняются и железнодорожные пути на большом протяжении, мы парализуем движение противника, не позволив быструю переброску резервов или передислокацию войск. Надолго это немцев не остановит, но позволит планировать и проводить крупные наступательные операции. Прибавьте к этому еще и действия специально создаваемых команд истребителей танков.