Гремучий Коктейль 3 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Плюс, конечно же, призыв к порталу. Это когда хозяин земли, на которой находятся благородные с чернокнигами, призывает всех принять участие в закрытие окна зла. Отказаться без тяжелых последствий нельзя, а слабо обученный парень или девушка, которые вообще к ратным делам отношения никогда не имели, часто становятся для монстров мясом.

Ревнители — это еще один метод спуска пара из грозящего закипеть чайника. Мы похожи на привилегированных охотников за монстрами и порталами, но лишь похожи. На самом деле, большая часть выпускников становится бродягами и приживалами в отдаленных уголках большой и богатой Родины, как мечтающими о ценном портале, так и набирающими отметки о закрытых окнах в другие миры на свой кристалл. Не удивлюсь, если определенная часть молодых ревнителей еще и гибнет, заглядывая в эти самые чужие миры. В надежде отыскать что-либо ценное.

Почти уверен, что если бы русских ревнителей не гнобили бы за рубежом разные там латыши с турками, то минимум половина бы из всех наших бежала бы за кордон наёмничать и пиратствовать от такой жизни.

Три с половиной тысячи выпускников ежегодно. Отличное кровопускание, надо сказать. Не все так жестоко, конечно, отработавшая контракт ревнительница — очень выгодная партия для какого-нибудь богатого промышленника на Урале, но всё же, у нас тут натуральная индустрия по отсеву благородных бездельников.

Моих проблем, это, правда, не решает.

— «У лорда есть идея», — внезапно подала голос Фелиция, — «Он говорит…»

— «Потом», — отрезал я, глядя как возникшая из-за моей спины огромная туша в потёртом кожаном плаще осторожно опускается на стул напротив.

— Ваше сиятельство, — осклабился Парадин после того, как убедился, что не раздавит хрупкий стульчик, — Какая приятная неожиданность!

— Матвей Евграфович! — в который раз удивляя «чумного волка» также осклабился я, — Какие люди!

Видеть мне его не хотелось совершенно, репутация у мужика была более чем отвратительной, но рассчитаться с долгом… другое дело. Как и не подать виду, насколько я удивлен. Не то, чтобы это решало проблемы между нами — Терновы были кровниками Парадиных, а я уже имел к первым определенное отношение.

— Кейн, Кейн… Как же тебя так угораздило? — спустя несколько секунд с явным удовольствием проговорил огромный тип, похожий на обрядившегося ковбоем викинга.

— Наверное, точно также, как и тогда, когда пятнадцать минут езды на мотоцикле превратились в непомерный долг? — улыбнулся в ответ я.

— Не припомню, чтобы озвучивал тебе какие-либо условия, молодой человек, — попытался нахмуриться блондин с дурной славой, но бросил занятие на половине процесса, — Впрочем…

— Дурная слава бежит впереди вас, Матвей Евграфович. И воет на всю округу.

— Дерзко, — спокойно бросил гвардеец, — Ранее нет, но сейчас — дерзко. Ты теперь знаешь, кто я… и, более того, кто Терновы. И кто мы друг другу.

— Это не дерзость, — нагло захрустел я миндальным печеньем, — Даже не бравада. Я не считаю себя и вас врагами. Это раз. Признаю за собой долг. Это два. Напоминаю, что служим мы одному и тому же императору, это т…

— Не старайся, малыш, — мрачно ухмыльнулся «чумной волк», — Ничего не выйдет. Именно потому, что мы… «служим», Терновы еще живы. Только они — Терновы, а ты никто, брошенный им монархом. Фиговый лист, которым династия прикрыла отдачу долга. Меня не поймут, если я тебя не отправлю на тот свет. Скажут, совсем уже Парадин хватку потерял, даже в мелочи не может кровников пну…

Грохнули выстрелы. Сразу, залпом, несколько. «Чумной волк», расширив в безмерном удивлении глаза, задёргался от попаданий, а я увидел красные брызги, вылетающие из-за его спины и затылка.

Твою мать!

Наверное, не будь Парадин таким здоровым, мне бы каюк пришёл, но вся масса выплюнутого оружием свинца угодила в широченную спину моего собеседника, позволяя мне выжить… и подползти к упавшему на бок здоровяку, используя его как натуральный мешок с песком, из-за которого очень удобно открыть ответный огонь!

Визги, крики, шум паникующих людей, всё это пришло уже после того, как я успел из револьвера снять двоих с дробовиками, продолжавшими садить в спину упавшему гиганту. Пригнувшись, и пережидая ответный огонь из ружей шедшей позади троицы, я еле переборол искушение выпустить максимально сильную молнию в голову стонущего Матвея. Испепелить мозг я вполне мог…

Но нет.

Гримуар раскрывается в жесте Щита, и я встаю на ноги под визги и крики разбегающихся паникующих горожан. Мои три противника при виде чернокниги тут же становятся сами разбегающимися и паникующими, чем только играют мне на руку. Стрелять в спины куда спокойнее, чем в грудь.

Глухой вскрик с крыши за моей спиной заставляет обернуться как ужаленному, но только чтобы увидеть, как вниз падает отдельно человек, отдельно ружье и Мишлен, только не отдельно, а вцепившийся снайперу в рожу. Из мужика выбивает дух сначала приземление, а затем и моя пуля, выпущенная тому аккуратно в живот. Впрочем, она излишня, так как затылок у снайпера после приземления на него — банально отсутствует.

— Спасибо! Не пускай сюда Кристину! — бросаю я коту, продолжая оглядывать крыши окружающих нас зданий. Уже слышны свистки полицаев.

Чисто…

Вид злого как сатана Парадина, воздвигающегося на ноги, пробирал до дрожи. Окровавленный богатырь, не сводя с меня яростного взгляда, поднимался на ноги, нащупывая кобуру со своим гигантским револьвером, но, видя, что я стою спокойно и даже Щит в его сторону не выставляю, озадаченно замер.

— Не твоих рук дело? — пробурчал неубиваемый человек с редчайшим целительским Лимитом, а потом тут же сам себе ответил, — Вестимо, не твоих, откуда ж ты знал, что я приду…

От одного трупа из парочки с дробовиками тем временем поднимался густой желтый дым, едкий и удушливый. Подойдя к мертвецу, гвардеец медленно и аккуратно перевернул его ногой, тут же отскакивая и ругаясь — тело уже было сильно подъедено кислотой из разбившихся на патронташе мензурок. Процесс и не думал прерываться, в глубоких язвах на теле кипела желто-бурая жидкость, исходящая тягучим дымом. Я тут же отступил куда подальше. Дышать этим Минздрав точно не посоветовал бы.

— Твою ж душу! — выругался гвардеец, но это было всё, что он успел сделать — набежала тяжеловооруженная полиция, сразу наводя на нас массивные автоматы.

С местными полицаями шутки плохи, но кому как знаменитому Парадину знать к ним подход? Уже через полчаса мы были свободны, благодаря как самому блондину, так и нескольким очевидцам, отловленным по округе. Впрочем, убежать успели немногие, очень уж быстро развивались события.

— Копыто Люцифера! — выругался переодевшийся в запасную куртку и штаны гвардеец, рассматривая одну из пробирок, которые он утащил у полицейских, — Семежная кислота! С арканитовой солью! Пванский! Сучий потрох!

— Кажется, я избавил вас от серьезных неприятностей, Матвей Евграфович, — хмыкнул я, вновь борясь с жутким желанием закурить, — Могу я рассчитывать за это на честную дуэль? Меч и Метода, ничего большего…

— Что? — здоровяк оторвался от лицезрения пробирки с лютым содержимым, — Ты о чем, Дайхард?

— Напоминаю — вы хотите меня убить, — вежливый я, облокотившийся на бок огромного мотоцикла, рассматривал небо, — Я же хочу жить. Поэтому предлагаю решить всё цивилизованно, на дуэли, на холодном оружии. Лимит у вас не отключается, так что свой я тоже использовать смогу…

— Ну и гнусный же ты подонок, княже, — по волчьи ухмыльнулся Парадин, — Ну и падла же ты! Думаешь, я не знаю, что ты Красовскому и его парням показал, когда китайца защищал?! Знаю!

Молния. Я показал полную мощь своего Лимита в виде толстенной молнии, ударившей на три метра. Крайне много для обладателей этой силы крови. Безумно много. Для дуэли на мечах или рапирах? Лимит превращает её в бессмыслицу, я просто шарахну здоровяка, а потом смогу хоть в пасту перемолоть. Или пережечь.

— Я мог это показать и вам, — едко ухмыльнулся я, — Пока вы, господин гвардеец, изволили лежать на мостовой, а мне было угодно использовать вас как бруствер.