Один континент (СИ) - Мейз Евгения

с его сомкнутыми дверцами, намертво закрытым зевом, прислоняю ухо к его холодной

поверхности и слушаю.

Тихо. Ни звука, ни движения, ни тяжелого дыхания. Мне и в самом деле показалось.

Существа - они ведь спят днем, просто стоят с закрытыми глазами. Дышат так тяжело. Грудная

клетка их опадает так часто и глубоко, но до тех пор пока ты не приблизишься к ним. Как бы

тихо ты это не делал. Они “проснутся”, откроют розовые веки и бросятся. Обязательно.

Что-то подводит людей. Запах наверное.

Пальцы автоматически нащупывают небольшую баночку, спрятанную в кармашек для зажигалок.

Она на месте. Не Бог весть что, но лучше перестраховаться. Вдруг, это на самом деле

помогает?

Надо бы переодеться, достать новые карго[1], а эти выкинуть. Я бы сожгла их, но это

перевод топлива. Так что просто выкину где-нибудь подальше.

Я спускаю трос, заглядываю вниз, окидываю взглядом улицу, я жду. Нет, мне не хватает

терпения. Так же как и вчера я свешиваюсь из окна, наваливаясь на подоконник, кричу со

всей силы отведенного природой голоса:

- Анна!!! - получается громко, сильно, звук расходится по пустым улицам, отражаясь от

серых зданий, теряясь в них.

- Билл!!!

Ничего не происходит, я кричу еще и еще раз. Мои крики тонут в каменных джунглях. Я смотрю

вниз, уронив голову на руки.

Еще не все потеряно. Они обязательно вернутся.

[1] Карго - штаны, брюки со множеством карманов по бокам.

Глава 5

Сладкая каша, сырные хлебцы и растворимый кофе - вот весь мой завтрак. Я ем, даже не жую,

жду когда крекер размякнет и просто проглатываю. Кофе и тот пью без удовольствия. В

шкафчике стоит пачка нормального кофе, молотого, тот который нужно варить в джегве, но его

я выпью после. Сейчас, мне нужны быстрые углеводы и как можно больше. Мне нужно очень

много энергии, чтобы прогнать медлительность.

Я хочу яичницу с беконом, с ароматным шведским хлебом. Мечты-мечты!

Передо мной лежит карта. Я прочертила маршрут до оружейного магазина, стараясь сделать его

максимально эффективным. С одной стороны я хочу пройти по незнакомым мне улицам, с другой

стороны - я жутко боюсь этого.

- Доброе утро.

Я поднимаю глаза к появившемуся на кухне мужчине. Джейк выглядит свежим и отдохнувшим.

“Везет же!”

Зависть  - мерзкое чувство, но я все еще чувствую себя старой развалиной. Мне бы дома

остаться, выспаться в тишине и покое, но причина почему я этого делать не стану: стоит

передо мной и ждет чего-то.

- Не ответишь мне любезностью?

Я поднимаю глаза от карты: основная красная линия почти отложилась в моем мозгу. Я смотрю

с ненавистью на тарелку с кашей: от нее толку никакого, затем вновь на отлично выглядящего

мужчину.

- Ага.

Он только приподнимает бровь на это, я опускаю глаза. Я в самом паршивом расположении

духа, мне не до любезностей, которыми он ни с того, ни с сего решил поделиться со мной.

- Ты очень любезна.

Я ничего не отвечаю, отодвигая от себя тарелку и кружку со сладким пойлом. Джейк не стоит

на месте, он подходит к плите, поворачивает вентиль, зажигалка щелкает, выбрасывая пламя,

на плиту ставится турка, снятая с одного из крючков над плитой. Я подожду, когда он варит

кофе себе, а потом приготовлю порцию на себя. Его я просить ни о чем не стану, поморщится

и проигнорирует - так происходит обычно.

Зачем портить себе настроение?

Я смотрю на него, вместо того, чтобы запоминать названия улиц и перекрестков. Указатели

все еще висят на месте, мне надо запомнить названия, сфотографировать картинку в памяти,

чтобы не быть похожей на туриста в заброшенном городе вечно сверяющимся с огромной картой.

Это мой город, но я как любой житель мегаполиса очень хорошо знаю тихие, никому

неизвестные места, скверы, улочки, заброшенные аллеи парков. Облюбованные туристами со

всех концов света достопримечательности тоже известны мне, но не исхожены вдоль и поперек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Даже ночью они никогда не были достаточны пусты, чтобы я могла почувствовать себя там

более-менее уютно.

Очень странно слышать такие признания от жительницы Нью-Йорка, я знаю.

Есть и вторая причина: я всегда перемещалась с камерой, дома хранилось тысячи фотографий,

несколько жестких дисков и бессчетное количество флэшек.

Я очень любила фотографировать улицы, старинные здания, людей занятых работой, природу,

бродячих животных, случайных прохожих, но мне никогда не хотелось попасть в чужой кадр

размазанным пятном или того хуже: с по-глупому разинутым ртом.

Я улыбаюсь себе, концентрируя взгляд на схеме города. У меня была целая коробка таких

снимков, хранящаяся под кроватью. Милое дело посмеяться перед сном, разглядывая их, потом

спалось, как никогда крепко. Коробка была в спальне, если только мама не добралась до нее

раньше меня и не выкинула все в мусоропровод. До нее я так и не добралась. Впрочем, уже

неважно.

- Куда собралась?

Джейк разливает кофе по кружкам, глядя на меня с вопросительным выражением лица, но не

дождается ответа, встает рядом и заглядывает через плечо.

- Не спрашиваю, - говорит он медленно и ведет пальцем по красной линии на карте.

Я смотрю, как он бесшумно, одними губами проговаривает название улиц, но ничего не отвечаю

ему не из вредности. Я обескуражена его поведением, разительными переменами что произошли

с ним за максимально короткое время, за одну лишь только ночь. Вчера, мы худо бедно

разговаривали, сегодня он желает мне доброго утра, а теперь это!

Я смотрю на свою правую руку, точнее на то что находится рядом с ней.

Он налил мне кофе! Поставил кружку рядом с моей рукой, видимо чтобы я не сомневалась, что

это действительно мне. Я промолчу о том, что это моя любимая кружка: керамическая, синяя с

золотыми прожилками и как будто немного подкопченая, выполнена в очень грубой технике, но

есть в ней некая прелесть. Она чем-то напоминает мне Африку, такую грубую и самобытную.

- Я вчера был здесь, - он подбирает маркер и обрисовывает участок улицы недалеко от моста,

- здесь все затоплено.

Я киваю и вновь смотрю на него. Он вновь так близко и даже не морщится, как это бывало

прежде. Джейк переводит взгляд на меня, слегка дергая уголком губ. Это отдаленно

напоминает улыбку. Невероятно!

- Придумай другой маршрут.

- Хорошо.

Он еще стоит рядом, недолго, не спеша убирать руку с бумаги, но, наконец отходит. Я

сдерживаю вздох не то облегчения, не то от удивления.

- Не спрашиваю зачем ты идешь к библиотеке, но я надеюсь, что в этот раз ты принесешь

что-нибудь полезное или съедобное.

Он подбирает со стола чашку с остатками каши. Я слежу за его действиями, молча. Если он

сейчас доест за мной, то я точно решу что заболела, забью на все и лягу спать. Это за

гранью добра и зла.

Джейк замечает то, как я смотрю на него и, усмехнувшись, отставляет тарелку в мойку.

- Слава Богу, я уж подумала, что окончательно сошла с ума.

Я пью кофе. В отличие от простого, растворимого - он не горький, совсем слабый, не с ярко

выраженным кофейным ароматом. Он не доварил его, но тоже неплохо.

Я смотрю на мужчину перед собой, что сначала непонимающе хмурится, явно не догоняя о чем я

ему толкую. Я поднимаю кружку с напитком, салютуя ему и все-таки улыбаюсь, нельзя быть

хмурой бесконечно долго. За заботу, пусть и случайную, тоже надо уметь поблагодарить.

Пусть моей благодарностью будет - улыбка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Кому или чему мне надо сказать спасибо?

Джейк садится напротив. Он слегка смеживает веки, демонстративно скользя по мне взглядом,