Охотники - Джеймс Фелан

Вообще, мы постепенно стали действовать более обдуманно – видимо, смирились с тем, что проведем здесь не один день и ресурсы нужно экономить.

Стемнело, и мы разошлись спать. Я соорудил себе лежбище из подушек, устроился поудобнее и просто слушал, о чем говорят мои друзья. Их болтовня успокаивала меня, давала надежду. Сквозь сон я думал, как же мне повезло. Пусть Дейв иногда бесит меня, Анна иногда кажется настоящей уродиной, а Мини ведет себя как нытик – главное, они рядом. И весь этот ужас мы переживаем вместе.

Ночью аварийное освещение погасло. Сложно сказать, когда именно, – мы все спали. Что света нет, я заметил в четыре утра, когда встал в туалет. Даже красная надпись «Выход» не горела. Темно было почти по всему городу. В большинстве зданий аварийное освещение отключилось полностью или мигало, как неоновая лампа, которая вот-вот перегорит. Улицами завладела темнота. Мне страшно хотелось, чтобы вновь загорелись таблички с надписью «Выход» – наверное, именно так моряки искали в небе Полярную звезду. До рассвета я просидел у темного окна, погрузившись в счастливые воспоминания. С первыми лучами солнца пришлось возвращаться в реальность.

За завтраком мы снова обсуждали причины катастрофы. Мини обвиняла во всем китайцев и старалась в который раз объяснить Дейву, что Тайвань не входит в КНР.

– Это вообще могли устроить цэрэушники, – выдала вдруг она.

Первой засмеялась Анна, потом и все мы.

– Но пока у нас нет против них веских доказательств, – заключила она.

– Хотя чисто теоретически это могло быть и ЦРУ, – сказал я, и Анна снова прыснула. Мне показалось, что смеется она не над моими словами, а именно надо мной.

– Русские! Это точно, стопроцентно устроили русские, – сказал Дейв.

– Да уж, миру повезло, что у тебя нет чемоданчика с ядерной кнопкой, Дейв. А то нанес бы ответный ядерный удар, да? – спросил я.

– Смейся-смейся. Только вот у моих родителей в школе проводились специальные учения на случай ядерной атаки со стороны русских: еще в начальных классах их учили залезать под парты и закрывать голову руками, как в самолете.

– О да, во время ядерного удара уж точно выживешь, если закроешь голову руками. Как, впрочем, и если самолет рухнет с десяти тысяч метров, – отбрил я и вызвал у Мини и Анны очередной приступ смеха.

Но Дейва было сложно переубедить.

– Россия – единственная страна, способная на удар такой силы. Они сбросили бомбы с каким-то веществом и превратили людей в охотников.

– У французов тоже полно оружия, – сказала Анна.

Похоже, Мини была с ней согласна: по крайней мере, выражение лица у нее немного изменилось после слов Анны.

На обед у нас был торт. Постепенно мы уничтожали запасы десертов в ресторане, утешая себя тем, что они все равно испортятся, так чего на них смотреть. Именно в тот момент, когда Мини вырвало очередным шоколадным пудингом, я решил больше ни разу в жизни не прикасаться к шоколаду в любом виде. Отвратительная, густая, зловонная масса хлынула у нее через нос и через рот сразу прямо на окно возле нашего любимого столика. Вслед за Мини фонтаном стошнило Дейва, я вовремя успел вскочить со стула. После этого он как-то сжался, уменьшился, стал почти как я.

Слава богу, воды у нас хватало, поэтому мы без проблем все отмыли. Вернее, вода в кранах кончилась еще день назад, но Мини вовремя вспомнила про пожарную сигнализацию на потолке. Мы добрались до пожарных шкафов и открутили вентили, вылив сотни литров воды, остававшейся в трубах.

В ресторанном туалете мы с Дейвом набрали из пожарных шлангов несколько ведер воды: он направлял толстый тяжелый шланг, а я придерживал ведро. Именно тогда Дейв рассказал, что его отец сдавал в Квинсе дом на несколько квартир и пару раз брал его с собой помогать с ремонтом.

– У твоего отца есть голова на плечах, раз он вложился в недвижимость в Нью-Йорке.

В ответ Дейв пожал плечами:

– Город сильно изменился с тех пор, вырос, особенно в той части. Все подорожало, люди стали другими…

Я хотел было напомнить Дейву, чтобы он покрепче держал шланг – вода лилась прямо мне на ноги. Но он как раз стал рассказывать об отцовских квартирантах.

– Они просто взяли отца за яйца. Подловили его на каком-то ерундовом нарушении правил аренды, теперь ни выселить их, ни денег взять. Эх, может, у них там с мамой всё нормально… Черт! Он всегда учит меня держать ситуацию под контролем, а сам… Его никогда нет дома. А… чего тут рассказывать, ничего уже не исправишь… Они все равно скоро разведутся из-за этого Лео…

Дейв сплюнул, опустил шланг и посмотрел на пол.

– Хуже всего, что отцу, похоже, гораздо больше нравится торчать в Квинсе, чем дома, – сказал он тихо и ушел опустив голову.

Через некоторое время я нашел Дейва на открытой смотровой площадке: он изучал восточную часть города. Я сел рядом и вспомнил родителей. Интересно, в их разводе тоже поучаствовал какой-нибудь Лео? Хотя вряд ли. Мама ушла, когда мне было четыре, но до того времени они с отцом казались мне вполне счастливыми.

После обеда мы отправились на разведку – в наших планах было осмотреть, проверить пять этажей под нами. В надежде найти живых людей мы стали одну за другой осматривать квартиры и офисы. Первые пару дверей мы открывали или взламывали с замиранием сердца, но ни за одной из них людей не было. Каждая новая дверь приносила только разочарование. Мы решили, что вполне можем забирать из квартир нужные нам вещи; все полезное мы аккуратными рядами складывали в коридорах. Внутри мы старались управиться как можно быстрее; главное было не смотреть на семейные фото – в рамках на стенах, на дверцах холодильников, на створках шкафов, – на фото счастливых людей, в чьих ящиках мы рылись, чьи вещи примеряли, чью еду пробовали.

А еды было много. Не осмотрев еще и половины квартир между шестьдесят пятым и шестидесятым этажами, мы поняли, что экономить припасы не придется. Меня поразило, как много у людей было еды, а еще больше – как долго ее можно хранить. Молоко длительного хранения можно пить еще два года. Большинство консервов вообще не имели срока годности, а запихивали в эти банки все что угодно: фрукты, мясо, овощи, бобы, чечевицу, молоко, сгущенку, даже сыр.

Свежие продукты мы забирали и относили на крышу: на уличном морозе они были как в холодильнике. Мусор и испорченную еду сбрасывали с одной стороны небоскреба. Непонятно, почему этот процесс нас так веселил.

– Интересно, наберет ли запущенный с такой высоты кочан капусты достаточную скорость, чтобы пробить крышу машины? – спросил я, и мы решили провести эксперимент, за которым с удовольствием следили, свесившись с крыши.

Сначала мы хотели осмотреть все этажи в здании, но потом решили ограничиться пятью. Еды и всякой ерунды мы запасли на несколько лет вперед, одежды тоже хватало.

– Ну, как я вам?

Перед нами появилась Мини. Волосы она взъерошила, а позаимствованные в одной из квартир вещи слегка «доработала»: некогда строгий наряд теперь выглядел довольно экстравагантно.

– Отлично выглядишь, Мини! Нечто среднее между Эми Уайнхаус и Тейлор Свифт[2], – не удержался я.

Следом за Мини продефилировала Анна в вечернем платье и меховом манто, но спросить, как в ее сознании мирно уживаются шкурки убиенных животных и вегетарианство, я не осмелился.

Дейв переоделся в футболку с символикой какой-то спортивной команды, нацепил на голову повязку да еще и откопал где-то самый настоящий бронежилет.

Я было примерил костюм от Армани – а что, дорогая вещь, как-никак, – но он оказался на несколько размеров больше. В фойе одного из офисов в стеклянной витрине обнаружился костюм Человека-паука – скорее всего, тот самый, настоящий, из кино. Не то чтобы я разбил витрину совершенно без угрызений совести, но и мучился сомнениями недолго, пообещав себе водрузить костюм на место после примерки. Костюм был сшит как на меня, так что я, гордо выпятив грудь, прошелся в нем перед остальными. Правда, Анна одарила меня таким взглядом, что пришлось попрощаться с новым имиджем.

В похожем на телестудию помещении, полки которого были заставлены кубками и всякой прочей футбольной чепухой, мы обнаружили огромный плазменный телевизор и DVD-проигрыватель. Технику мы установили на сцене в дальнем конце ресторана и устроили настоящий кинозал, приспособив вместо кресел матрасы. Я притащил себе снизу огромный двуспальный матрас, Мини улеглась передо мной на небольшом односпальном, Анна устроилась справа от нас, в ковровой зоне, положив два матраса один на другой. Мало того что она ушла от нас подальше, так еще и отгородилась настоящей стеной книг. Дейв притащил для себя раскладушку и поставил ее почти возле самого окна.

Темнело. Я лежал на своей импровизированной кровати, смотрел в потолок и слушал, как Анна играет на ресторанном рояле «Лунное сияние» Дебюсси. Музыка была настолько прекрасна, что заставляла забыть обо всем на свете. Я поднялся и подошел к Анне. Видимо, она почувствовала мое присутствие, потому что перестала играть и спросила: