За милых дам - Ирина Арбенина

«Как будто я сплю, и мне снится какой-то странный, красивый сон!»

«Но ведь кошки в снах бывают к несчастью…» — подумала она.

Но это не сон, это все настоящее. Значит — не к несчастью! А к чему тогда, спрашивается, все то, что с ней происходит?

К чему бы все это?!

— Кис, кис, — позвала Анюта.

Но игрушечные коты помалкивали. Не исходило от них и уютного успокаивающего мурлыканья, да и мяукать они не умели.

Зато неожиданно отозвался Лорд… Явился откуда-то из глубины дома…

«Бедная собака!» — вздохнула Аня.

Каково это?! Вот так одному бродить в этом огромном пустом и темном доме. Понятно, отчего Марина Вячеславовна так уговаривала меня посидеть с ним… Виданое ли дело: собака от одиночества даже на кис-кис отзывается…

— Ну что, Лорд… Будем дружить?

Аня осторожно положила руку на седой могучий загривок немецкой овчарки.

Лорд вздохнул. Словно хотел сказать: «С кем только не приходится иметь дело… От тоски да одиночества на что только не согласишься! Сторожевая, отдрессированная, вышколенная, обученная охранять и убивать, элитная злобная псина позволяет гладить себя первому встречному-поперечному, кому попало… Боже, какие компромиссы!»

— Ну ладно, ладно… Не так уж ты низко пал! — успокоила Лорда Анюта. — Стерпится — слюбится…

Он согласно потерся мордой о ее коленку.

— Проводишь меня? Покажешь дом?

Лорд пошел рядом с Аней.

Ане очень понравился тренажерный зал… Здесь стояло несколько кетлеровских тренажеров, «беговая дорожка»… На подоконнике, покрытые пылью, лежали симпатичные розовые, цвета девчачьих бантиков, похожие на игрушки гантельки… Здесь же были телевизор с огромным экраном, видео, музыкальный центр и десятка два видеокассет с курсами аэробики… Занимайся — не хочу… А рядом уютная сауна и небольшой овальный бассейн… Потренировался, попарился и — хочешь в бассейн, хочешь на улицу в сугроб… Дверь из комнаты отдыха открывалась прямо в морозную темноту…

Сущим чудом Анне показалось массажное кресло… Уютное, огромное, кожаное, в котором и просто полежать-посидеть было приятно, оно, повинуясь пульту, оживало… Сквозь пухлую кожу проступали какие-то валики и шарики, как будто чьи-то крепкие пальцы, спрятанные в его утробе, приходили в движение и начинали массировать предплечья, спину, ноги, перекатывали, приподнимали… Сначала забавно, как будто на аттракционе в луна-парке, а массаж между тем изрядный…

Дверь в Маринину гардеробную тоже была приоткрыта. И Анна, не справившись с любопытством, заглянула. Заходить ей туда показалось неприличным, но заглянуть — заглянула… Вот это да! Набить нарядами не шкаф, даже не два шкафа и не три, а целую комнату! Можно сказать, небольшой зальчик… Ряды увешанных одеждой плечиков отчего-то напомнили Анне помещение химчистки.

В общем, экскурсия по дому оказалась экскурсией в другую жизнь…

Уже темнело, и Аня решила разжечь камин. Она, облюбовала себе камин в самой большой комнате дома (камин в доме тоже был не в единственном числе). Конечно, было и без того тепло, но в ее квартире в Теплом Стане не было ни одного камина, а разведение огня — вечное и любимое человеческое занятие. К тому же уже быстро смеркалось… А огонь в сумерках… это здорово. Аня сложила легкие щепки, приготовленные в отдельной корзине, «шалашиком», как учили когда-то в пионерских турпоходах… Поленья потолще лежали в другой корзине… Спички — на мраморной полке камина… Что для электрифицированного дома было очень предусмотрительно. Рядом Аня заметила пачку кодаковских фотографий… Лежали они, если не сказать валялись, небрежной, скользко рассыпающейся грудой. Похоже, в этом доме не утруждали себя любовным составлением альбомов… А может быть, это были фотографий, которым не придавали особого значения… Или, наоборот, любили рассматривать, сидя у огня. А может, даже собирались сжечь? Такой оригинальный способ растопки камина…

Когда пламя горело уже ровно и сильно, Аня взяла фотографии и устроилась поудобнее… Все это были случайные снимки, сделанные на фоне достопримечательностей, морских пейзажей, за столиками кафе и ресторанов… Обычно гостя в доме хозяева занимают, приглашая любезно поразглядывать вот такие любительские домашние снимки… Поскольку хозяев не было, гостья развлекала себя сама…

Марина на фоне Эйфелевой башни. Марина на пляже…

Анюта с завистью разглядывала белоснежный песок… Такой — специально для богатых, — который она в реальной жизни никогда и не видела… Его разравнивает каждое утро темнокожий уборщик особыми грабельками, долго-долго разглаживает с самого рассвета до той минуты, пока на пляже не появится первый купальщик… Долго-долго, тщательно-тщательно… Только что сквозь пальцы не просеивает… И нет в нем, в этом песке, — не наткнешься! — ни окурка, ни апельсиновой корки. Золотистый, тонкий… Закапывайся в него хоть с головой — нежный, горячий… Эх, сейчас бы поваляться на нем хоть минут десять… Провалиться, как в невесомость, в это блаженство, когда, кажется, видишь сквозь закрытые веки и темные стекла очков тот самый солнечный ветер…

А море! Она представила зеленоватую прогретую воду далекого моря, никогда не остывающего на зиму. Мягкий толчок волны… Эх, и погода там всегда для богатых…

Аня глубоко и завистливо вздохнула и принялась перебирать пачку снимков дальше…

Марина и венецианский гондольер… Марина и…

Ане очень хотелось посмотреть на ее мужа… Но мужа нигде не было. По всей видимости, его, в гневе и обиде, изъяли. Разорвали на клочки, спустили в унитаз, уже сожгли в камине…

Марина и амстердамский канал… Марина с друзьями… Марина на горном зимнем курорте… Целая серия снимков…

Вот она в шубке пьет кофе среди снегов на залитой солнцем террасе затерявшейся в горах гостиницы… Вот горный склон, яркое, слепящее солнце и глубокие синие тени на снегу. Свет и тень… А вот, кажется, и по недосмотру оставленный в неприкосновенности муж… Так нежно Волкова прильнула к мужчине в горнолыжном костюме — просто сладкая парочка в кабине подъемника.

Аня с любопытством принялась разглядывать скверного качества снимок. И вдруг ахнула… Конечно, она толком не знала, как выглядит Маринин муж… Так, видела мельком по телевизору, кажется… Но он, как две капли воды, оказывается, был похож на господина Ясновского! Если только этот нежно целующий Марину господин и вправду не был самим господином Ясновским.

И снова — Марина и архитектура Брунеллески во Флоренции. Анна вдруг задумалась… И вернулась к предыдущему снимку, с Ясновским. Снимок был ужасным по качеству: глаза у мадам Волковой на нем горели кровожадным, кровавым огнем, ну просто вурдалак из фильма ужасов… Эти красные огоньки в зрачках — обычные спутники снимков со вспышкой — сейчас показались Анне по-настоящему зловещими…