Варварские нашествия на Европу: германский натиск - Люсьен Мюссе

Осенью 376 г. готы попросили убежища в империи. Большинство их, возглавляемое вестготом Фритигерном, было радушно принято и размещено во Фракии, где римские спекулянты в полной мере воспользовались их бедственным положением. Остальные поднялись по левому берегу Дуная и во главе с Атанарихом остановились в Карпатах и Молдавии под гуннским протекторатом[52]. В обеих группах присутствовали как остготы, так и вестготы, но большинство первых осталось к северу от Дуная, а вторые почти целиком вошли в пределы империи. Примерно до 470 г. вестготы оставались для римлян чуть ли не единственным источником беспокойства.

В 377 г. вестготы взбунтовались из-за условий, предоставленных им во Фракии. Валент попытался их уничтожить, но сам встретил смерть в битве при Адрианополе 9 августа 378 г., а готы осадили столицу империи — Константинополь. Однако Феодосии быстро заставил их отступить. Вдоль Дуная был восстановлен оборонительный рубеж, но Фритигерн и его готы продолжили кочевать по Балканскому полуострову; они заключили faedus только в конце 382 г., разумеется, в обмен на земли в Мезии, провинции, погрузившейся в полный хаос из-за нашествий. Этот мир продлился только восемь или девять лет; в 392 г. Стилихон навязал новому вождю вестготов Алариху возобновление fаedus в 395 г. готы вновь нарушили договор и появились под стенами Константинополя. Скоро восточная часть Балканского полуострова была настолько разорена, что Ала-рих направился к Иллирии, не преминув по пути разграбить Грецию. В 397 г. империя была вынуждена пойти на передачу ему Эпира и назначить его магиструм войска в Иллирии со всей полнотой военных полномочий на западной половине Балканского полуострова. Тем временем на подступах к Византии восстали (400 г.) другие готы под командованием Гайны, военачальника, долго находившегося на службе у Рима. Чтобы одержать верх, ему нужно было только призвать на помощь гуннов. Казалось, что Восточная империя вот-вот окажется под властью готов. Но этот регион, безусловно, был слишком истощен, чтобы снова принести готам желаемую добычу. В 401 г. Аларих внезапно решил увести свой народ в Италию[53].

Таким образом, за двадцатипятилетней балканской фазой истории вестготов следует итальянская, продолжавшаяся одиннадцать лет. Впрочем, в поведении этого народа, который всегда представлял собой лишь кочевую армию, истощавшую один источник снабжения за другим, не произошло существенных изменений. Почти без боя Аларих сначала закрепился в Венеции зимой 401–402 гг., а затем подошел к Милану, где находилась резиденция императора Гонория, но тот укрылся в неприступной Равенне; и последующие годы были заняты медлительными маневрами Стилихона в Северной Италии. С помощью договора удалось добиться краткосрочного отступления готов в Далмацию, затем в Норик, и как раз во время этой паузы на Италию обрушилась армия Радагайса, приведшего с собой других готов. Договор был вновь нарушен, и в 408 г. Аларих, потребовав непомерную сумму в 4000 фунтов золотом, опять объявился в долине По. И в этот-то момент Гонорий приказал убить Стилихона. В октябре 408 г. Аларих, не встречая сопротивления, подошел к Риму. Он потребовал колоссального выкупа, но получил только его часть, отступил в Тусцию (совр. Тоскана), продолжил нескончаемые переговоры, затем разгневался, вынудил сенат провозгласить императором самозванца Аттала и осадил Равенну[54]. Невозможность договориться с Гонорием вывела Алариха из себя. Тогда он решил в отместку разорить Рим, не защищаемый никем и обреченный на голод из-за восстания в Африке. Двадцать четвертого августа 410 г. вождь готов проник в Рим благодаря предательству, и Вечный город был разграблен, за исключением некоторых храмов. Это событие казалось ужасной катастрофой, но, главное, скандальным происшествием, заставившим одних усомниться в счастливом жребии Рима, а других в самом Провидении. Моральный урон был горше материальных убытков и людских потерь, хотя и они были немалыми[55]. Заметная часть жителей бежала, чтобы уже больше не вернуться. Однако грабеж продолжался всего три дня. Двадцать седьмого августа готы покинули Рим, взяв в заложницы сестру императора Галлу Плацидию. Они намеревались поискать в Африке других возможностей для грабежа, но нехватка кораблей помешала им переправиться на Сицилию. Аларих умер в Калабрии на следующий день после этого разочарования (конец 410 г.).

Атаульф, его шурин, повел вестготов на север. Весной 412 г., через полтора года колебаний, он отправился в Галлию через гору Мон-Женевр. Галлия в то время была во власти узурпатора Иовина; Атаульф предложил Гонорию помочь его свергнуть. Но обещанное Гонорием продовольствие не поступило, и король захватил Нарбонн, Тулузу и Бордо (413 г.). Так закончился долгий путь готов: в Аквитании прожило три поколения готов, а в Нарбонне — триста лет.

Чтобы подготовить окончательное примирение готов и римлян, Атаульф в Нарбонне женился на своей заложнице, Галле Плацидии, дочери Феодосия, с полным соблюдением римских церемоний (январь 414 г.). Затем он сформировал в Бордо некое подобие правительства под руководством аквитанских аристократов (включая Павлина из Пеллы). Однако война с Равенной продолжалась; в поисках продовольствия король отправился в Испанию и погиб от руки убийцы в Барселоне (август 415 г.).

Эта смерть выявила внутренние разногласия в среде готов: только аристократия приняла и продолжила политику закрепления на территории, выбранной Атаульфом. Новый король, Валия, позволил навязать себе план еще одного переселения. Подобно Алариху, он захотел переправиться в Африку (через Гибралтар) и потерпел крах. Именно тогда патриций Констанций, талантливый лидер, начал подталкивать его к сотрудничеству с империей (416 г.), чередуя блокаду и военные действия. Валия покинул Испанию, заключил соглашение на условиях расквартирования в Аквитании, но умер в момент вступления в силу этого договора, давшего жизнь первому варварскому государству на землях империи, — королевству, традиционно именуемому «Тулузским»[56].

Область, где вестготы начали приобретать свой политический опыт, была одной из самых богатых в Галлии, она менее всех пострадала от предшествующих вторжений и, конечно, была одной из наименее воинственных (в отличие от Оверни). Ее уступка успокоила даже самых враждебных Риму готов. Теодерих I (418–451) смог, соблюдая faedus, оказать Риму военную помощь три или четыре раза (он погиб в сражении с Аттилой), и при этом всецело заботился об интересах готских вождей, отныне превратившихся в земельную аристократию. Его сын Теодерих II (453–466), как говорят, мог читать Вергилия и знал римское право; Сальвиан хвалил его за мягкость правления. Возобновив faedus, он поступил на службу к Риму, чтобы бороться с багаудами в Испании, а затем устранить угрозу со стороны свевов. Но его главной мечтой было возвести на императорский трон своего протеже, Авита, тестя Сидония Аполлинария. Эта операция обошлась дорого и провалилась. Теодериху пришлось поступиться в пользу Майориана всеми благами, которыми он думал воспользоваться в Испании. Как только Майориан погиб, он вознаградил себя, захватив Новемпопуланию и Септиманию (462 г.).

Теодерих II был убит в 466 г., а его брат Эврих (466–484) вознес Тулузское королевство на вершину его расцвета. Пользуясь ослаблением империи, он проводил двойственную политику, стремясь расширить свои владения в Галлии (победа над бретонцами при Берри в 469 г. и завоевание Аквитании I; временное занятие Арля, Авиньона и Баланса в 470–471 гг.; завоевание Оверни в 474–475 гг.) и одновременно упрочить протекторат над Испанией (начиная с 468 г.). Вовсе не обязательно, что внезапный захват двух оплотов римского мира, Оверни и Тарраконы, повлек за собой разрыв faedus. Во всяком случае, Эврих без труда добился признания своих завоеваний: в 475 г. от Непота в отношении Оверни и в 477 г. от Одоакра и Зенона в отношении Тарраконы (к которой он присовокупил Прованс). Относительно мягких мер — вроде изгнания Сидония в Бордо и Ливию — оказалось достаточно, чтобы сломить сопротивление на местах.

Эврих был королем-законодателем, явно восприимчивым к латинской литературе; его двор в Бордо притягивал варваров всех мастей, среди которых были остготы и даже саксы — это был прообраз равеннского двора Теодориха Великого. Его министр и советник Лев предвосхищал Кас-сиодора. Эврих с уважением относился к римским административным кадрам и назначал комитов и дуксов, не делая различий между готами и римлянами. Сам одеваясь как готский король, он охотно допускал малые титулы имперского протокола {dementia vestra, mansuetudo vestra); однако заявил о своей независимости, отказавшись от консульского календаря в пользу летоисчисления по годам своего царствования.

Готское население, без сомнения, по-прежнему занимало районы, в которых осело изначально, и вокруг стратегических пунктов (долина Гаронны, Базаде, Ба-Керси, Монтань Нуар). Мы можем с уверенностью отнести к ним только те из многочисленных топонимов на — ens, первая часть которых представляет собой готский антропоним, так как этот тип, по-видимому, оставался в ходу и после франкского завоевания. Надежные археологические следы отсутствуют, если не считать территории Септимании.