Амриты - Ирина Щеглова

Перелом

Настя поднялась на ноги и посмотрела на дверной проем. В нем быстро таяли клубы тумана. Настя хлопнула себя по лбу. Надо срочно что-то сделать. Ведь если она прошла этим путем, то и ее похититель сможет. Что он там говорил о струнах? Настя попыталась вспомнить: так, скала – это узел, куда сходятся многие пути, или струны… Как-то так, кажется… Настин предшественник последние годы жил в пещере, куда невозможно было добраться, потому что он поставил защиту. Как он ее поставил? По словам Габриеля, он и его амриты искали Настю, и не могли найти, потому что она скрывалась от них. Значит, Настя тоже умеет ставить защиту. Но как? Настя, скорее по наитию, сунула руку в поредевший туман, представила себе, как хватает невидимую нить, и действительно ухватилась за нее, потянула, намотала на запястье. Это и есть струна? Она удивленно смотрела на свою руку, обвитую пульсирующей субстанцией. Может, надо ее перерезать? Но чем? А что если завязать узлом?

Настя хмыкнула и медленно размотала упругую спираль. Покрутила ее так и эдак, задумалась, вспоминая вес, что она знала об узлах. Не вспомнив ничего особенного, скрутила нечто, похожее на петлю и отпустила. Все. Перед глазами была родная прихожая, серые клубы рассеялись без следа. Настя вздохнула с облегчением.

У нее не было особенной уверенности в том, что ее действие поможет. Но она почему-то чувствовала: Габриель сюда не сунется. Она не знала, как перемещаются амриты, так же как сама Настя, только что, вспомнив свою комнату деталях, или еще как-то. В любом случае, Габриель был только у ее подъезда. Стало быть, он сможет ее выследить, но теперь Настя будет на чеку. Предупрежден, значит, вооружен.

Постояв немного в прихожей и послушав шорохи и звуки, доносившиеся из подъезда, Настя немного успокоилась. Так, она дома и пока ей никто и ничто не угрожает. Значит, надо использовать появившееся у нее время. Ах, если бы рассказать кому, поделиться… но кому о таком расскажешь? Родителям? Нет, пожалуй, примут за сумасшедшую и снова начнут таскать по врачам. Наташке? Не поверит. А если и поверит, чем она сможет помочь? «Нет, если расскажу, только поставлю ее под удар», – решила Настя.

В замке повернулся ключ, дверь распахнулась, Настя с трудом удержала крик. В квартиру вошла мама с братом Андрюшкой.

Мама раздела брата, сбросила пальто и сапоги и увела Андрюшку в комнату.

Крикнула оттуда:

– Повесь, пожалуйста, наши вещи!

– Хорошо!

Настя подхватила мамино пальто и одежку брата, повесила.

Мама вышла из комнаты, за ней, смешно переваливаясь, шагал краснощекий и довольный брат Андрюшка.

– Что за погода! Еще октябрь не кончился, а уже дождь со снегом. – Сообщила мама.

– Да, я знаю…

– Как там в школе, комиссия была? – крикнула мама уже из ванной. Зашумела вода, она мыла руки себе и Андрюшке.

– Была, – отозвалась Настя.

– Ну и как?

– Нормально…

Андрюшка, а за ним мама вышли из ванной.

– Что там было, с этой комиссией-то? – спросила мама, – результаты есть?

– Да, у меня есть несколько предложений, – Настя старалась говорить спокойно, следила за голосом. Если бы мама только знала, что ей сегодня пришлось пережить! Нет, она ни за что не должна узнать об этом!

– Ну, пойдем на кухню, – позвала мама, – ты уже ела?

– Нет, не успела. – Настя покорно направилась на кухню, зная, что ей придется подробно рассказать маме о сегодняшнем дне, о том, что говорилось во время собеседования, о том, какие поступили предложения.

Настя не возражала. Она надеялась, на то, что погрузившись в обычные «человеческие» дела, забудется ужас пережитый ею с Габриелем.

Мама гремела посудой. Настя усадила Андрюшку в его стул, сунула в руку ложку. Андрюшка тут же принялся увлеченно стучать ею по откидному столику. Настя постаралась отключить мозги, она помогла маме накрыть на стол. Не ощущая вкуса и обжигаясь, заставила себя есть суп, пока мама кормила Андрюшку и задавала Насте вопросы.

После обеда стало легче. Андрюшку уложили спать. А потом сидели с мамой и говорили о разном. И Насте было так спокойно и хорошо, оттого, что она дома, и мама рядом, и Андрюшка спит в своей кроватке, и скоро придет с работы отец. Мама улыбалась, глядя на дочь:

– И в кого ты у нас такая умница уродилась? – радовалась она. – Я в школе училась кое-как, с тройки на четверку. О серьезном ВУЗе и мечтать не могла. А тебя в МГУ приглашают и в этот, как его, имени Баумана?

Настя тоже улыбалась. Она и сама не знала, почему ей так легко дается учеба. Это было так естественно, так просто, скорее, Настю удивляло то, что другие не понимали элементарных, на взгляд Насти, вещей. Как туго соображали одноклассники, как тяжело учился зубрила Антон, налегая на уроки изо всех сил, как долго просиживала над учебниками Наташа. Неужели и мама так же трудно постигала школьные предметы. Удивительно!

К вечеру Настя почти успокоилась. Страх вернулся ночью, когда она легла в постель. Едва дрема начинала одолевать ее, как ей виделись смутные тени, движущиеся вдоль стен, она слышала едва различимые шаги, обрывки голосов, вздрагивала, широко раскрывала глаза и оглядывала комнату. Из-за шторы пробивался в комнату свет уличного фонаря, ветер качал ветки деревьев, и тени больше не пугали. Но стоило поддаться сну, как все начиналось сначала.

В какой-то момент сон все же победил. И Настя снова очутилась на равнине. Теперь она могла разглядеть лица тех, кто называл себя амритами. Она видела обращенное к ней лицо Габриеля, рядом с ним стояли и другие, среди них беловолосая женщина «это та самая докторша» догадалась Настя. Чуть в стороне от Габриеля и беловолосой – еще одна группа. До чего же странно и причудливо они одеты! Тот, что в центре, рыжеватый, вообще похож на римского сенатора в белой тоге. Тоже смотрит и улыбается, как будто знает Настю. В стороне двое – высокий бородач и черноволосая маленькая женщина, держаться особняком. А дальше по равнине рассеяны группами и поодиночке остальные. Их лиц не рассмотреть, они слишком далеко. А подходить ближе Настя не хочет. Там, где она находится, Настя чувствует себя в относительной безопасности. Ее увидели, но приблизиться не спешат, или не могут. Неужели узел помог?

– Все, ребята, хорошего понемножку, – шепнула Настя, отступая.

Ей удалось уйти. Она долго блуждала в сером тумане, временами ей даже казалось, что она сама превратилась в этот туман. Ее посещали видения, смутные образы, чьи-то голоса. Как будто кто-то хотело докричаться до нее, но не мог, или Настя не понимала слов.

Она брела, и туман проходил сквозь нее, и они смешивались, растворялись друг в друге. Много-много часов и дней, лет, тысячелетий, всегда…

Но покой был нарушен. Сначала она ощутила себя отдельно от тумана и долго не могла понять, что же она такое. Потом ее настиг звук. Она еще не знала, что такое звук, просто ее настигло нечто раздражающее и чужеродное. Она вспомнила слово – «звук».

А за этим словом пришли и другие.

Настя с трудом разлепила глаза. Рядом разрывался будильник. Сквозь шторы в комнату заглядывал серенький осенний рассвет.

Настя села на софе, с трудом узнавая себя, она посмотрела на свои руки, пошевелила пальцами, провела ладонью по волосам и лицу.

В комнату заглянула мама, а вместе с ней яркий свет. Настя зажмурилась.

– Настя! Ты не проспала? – спросила мама.

Проспала? Нет, она не проспала.

– Нет, мам, – хриплым со сна голосом ответила Настя и включилась, наконец, в действительность.

Она вспомнила.

Именно сейчас ей придется собраться и выйти из дома. Но именно этого ей хотелось меньше всего. Дом защищал ее. А улица несла множество опасностей. На улице ее мог ждать кто угодно. Кто угодно из тех девяноста восьми, называющих себя амритами.

Нет, только не сегодня. Сегодня она не готова. Она должна все обдумать.

Настя поднялась и побрела в ванную.

Мама с отцом завтракали на кухне.

– Доброе утро, – поздоровалась Настя.

– Доброе! – откликнулся отчим, – что-то ты бледная сегодня, – заметил он.

Мама мгновенно всполошилась:

– Настя, ты как себя чувствуешь?

– Не знаю, – Настя добавила хрипотцы к голосу, – честно говоря, не очень…

– О, Господи! – Мама мгновенно оказалась рядом, положила руку на лоб. – Температуры, вроде, нет…

– Наверно, я вчера переохладилась, – предположила Настя.

– Да, бывает, – согласилась мама, – только бы не грипп! – Ясное дело, волновалась за Андрюшку.

– Нет, мам, какой грипп, нам же прививки делали, – напомнила Настя, – простое недомогание.

– Слушай, ты сегодня лучше дома побудь, – решила мама.

Настя согласно кивнула. Именно этого она и добивалась. Умница, мама!

Напившись горячего чая с лимоном и медом, Настя удалилась в свою комнату, но не легла в постель, как советовала мама, а открыла ноутбук.

Она шарила по сети в поисках любых упоминаний о бессмертных. Сведения были, но весьма отрывочные, смутные. Тогда Настя еще раз проштудировала текст из Библии, Книгу Бытия, те главы, где рассказывалось о допотопных временах и самом потопе. Не узнав ничего нового, Настя принялась разыскивать другие упоминания о потопе. Она нашла текст «Сказания о Гильгамеше», вспомнила о древних египтянах, греках и Геродоте, упоминавшем Атлантиду. Она наткнулась на упоминание о горе Меру – центре мира, якобы скрытой под водами Ледовитого океана. Прочитала о том, что в древние времена очертания земных материков сильно отличались от нынешних, о смещении полюсов, о счастливой стране Гиперборее, где жили нестареющие люди. Чем дольше она читала, тем сильнее убеждалась в том, что прочитанное – это как бы взгляд со стороны человеческой. А ей требовался другой взгляд и другая сторона.