Лесновидящие. Книга первая. Преображение - Андрей Суровый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно, волшебный свет как будто единым лучом буквально провалился в статую у дольмена и стал освещать только ее. Он переливался по ней, бегал лучиками, опоясывал от плеч до колен, на которых она сидела.
Виктор и Анна не верили своим глазам. Рассудок Анны начал куда-то уплывать и слова Илоны Давыдовны были слышны будто бы издалека:
– Нравится вам? Ну, это только присказка… сказка – впереди! Подойдите поближе к источнику света, не стесняйтесь.
Поскольку, судя по всему, Виктор был в более трезвом состоянии сознания, он беззвучно жестом руки и мимикой лица показал Анне, что может подойти поближе. Сам он пристально наблюдал за стоящей чуть поодаль Илоной, при этом скрестив руки на животе и положив ладонь на рукоятку Макарова, что торчала у него с левого боку. Женщина с добродушной улыбкой наблюдала все это, глядя на угрюмо-серьезного молодого полицейского.
– Илона, пожалуйста стойте на месте, – сказал он ей низким голосом.
Та засмеялась.
– Да стою, дорогой, стою. Могу даже и руки поднять для пущей убедительности.
С этими словами женщина демонстративно и немного комично подняла руки вверх.
– Витя… – сказала Анна, сидящая возле статуи на корточках. – Этого просто не может быть… Ты должен это увидеть! Подойди сюда быстрее!!
Все еще держа руку на пистолете и не отводя глаз с женщины, Виктор стал медленно подходить к Анне.
– Иди спокойно, Вить – сказала Илона Давыдовна, все еще стоя с поднятыми вверх руками, – Анечка права, тебе надо это увидеть.
Еще до того, как Виктор повернул голову к своей напарнице, бегающий по телу сидящей статуи толстый сгусток света отделился и пробежался по лицу Анны и, проникнув затем ей в глаза, вылетел через затылок, вернувшись обратно к статуе. Буквально на секунду девушка стала озираться, будто почувствовала временное ослепление, но потом посмотрела прямо в глаза напарнику. Виктор подошел к ней. То, что он увидел, заставило его подпрыгнуть от неожиданности и судорожно вдохнуть.
7
– Это… это… то, что я думаю?… – почти шепотом спросил Виктор.
Они оба уставились на статую, по которой порхали сгустки света, словно крупные светлячки. Ее кожа была покрыта древесной корой, но в то же время она была живой. Как если бы живой человек был превращен в дерево. Кроме того, девушка-статуя едва заметно шевелилась. Она дышала. На это указывала ее вздымающаяся обнаженная грудь. Когда ребята подняли голову, у них уже не оставалось сомнений, кто перед ними.
– Фроузен??!! – закричал Виктор.
Анна продолжала смотреть на превратившуюся в статую девушку. Казалось, она сама на какое-то время стала изваянием.
– Не волнуйся, Витя – сказала Илона Давыдовна, подошедшая сзади Илона Давыдовна. – Да, это ваша Фроузен. Она жива и невредима, и, поверьте, сейчас ей очень хорошо!
Виктор разглядывал лицо своей одеревенелой подруги. Ее волосы вместе с толстенной косой стали полностью деревянными, покрытые густой корой. Глазницы ее были похожи на два озера света, в которых он переливался и бурлил, словно лава. Лицо ее не выглядило одеревеневшим, как волосы и практически все ее тело, но кожа была существенно более темного цвета. Она улыбалась чуть шире, чем Мона Лиза.
– Насть… Насть, ты жива?! – прошептал он, глядя на нее. Фроузен продолжала ровно дышать и улыбаться, безучасно глядя на Виктора своими глазницами, наполненными светом, но не издала ни звука. Анна также сидела на корточках рядом с ней и не шевелилась.
– Итак, дорогие – сказала Илона Давыдовна тоном воспитательницы, собирающейся рассказать сказку малышам. – Готова ответить на любые вопросы. Но советую к Насте больше не приставать. Она здесь, вместе с нами, но не ответит никому из нас.
Виктор и Анна одновременно поднялись и повернулись к женщине.
– Кто вы такая? И что это за место? Что с Настей?! – выпалил Виктор.
Илона Давыдовна, стала прохаживаться из стороны в сторону, при этом руки ее были сцеплены пальцами за спиной:
– Место, в котором вы сейчас находитесь, это – некая матрица. Визуально, осязательно, обонятельно и так далее, вы сейчас в лесу. В самом обычном, русском, сосновном. На самом деле, вы вступили в некую структуру, вмещающая себя огромное количество древнейших знаний, в таинство которой недавно совсем вступила и я сама.
Наверняка вы подумали, что я – ведьма, злая колдунья или баба Яга. Это вполне логично, так ведь? Зелья у меня дома, этот странный лес…
Я приехала сюда по зову этого места. Некоторые имеющиеся у меня телепатические способности позволили мне уловить сигнал отсюда, когда я еще была в Красноярске. Я уже обо всем знала изначально. Лесу периодически нужны «агенты» извне, чтобы осуществлять взаимодействия с внешним миром. В обязанности этих агентов входит нахождение определенной информации и доставки оной в лес. Информация эта может быть заложена не только в каких либо предметах, но и в живых людях…
– Постойте, – прервала ее внезапно «очнувшаяся» Анна Нербе. – Вы сказали, что знали обо всем изначально. Как так?!
Женщина улыбнулась.
– Аня, бывает, что знания приходят из космоса или других параллельностей. Люди, которые ими обладают, воспринимают их как нечто естественное. Как воздух, вода… Так и у меня было знание об этом месте силы… Об этом лесе. Который, кстати, не единственный на земле. Так что, вряд ли мне удастся в полной мере объяснить, откуда у меня информация об этом всем. Заложена уже была, запрограмирована.
Я переехала в Прытково семь лет назад, так как агент, выполняющий миссию, должен жить и находиться в непосредственной близости от места силы. Я не буду вдаваться в подробности моей жизни здесь и утомлять вас специфическим бытом данного леса. Расскажу лишь о тех законах и правилах, последствия которых и привели вас сюда.
Во время её монолога Виктор то и дело подходил к Фроузен дабы проверить, дышит ли она. Даже пару раз пытался заговорить с ней, тем временем как Илона Давыдовна продолжала:
– Ваш приезд сюда не случаен, ребят. Как и все в этом мире. Конечно же, вы думали, что ваша основная миссия – найти пропавшего без вести Юрия Ивановича. Но это был лишь предлог, чтобы привлечь вас.
Дело в том, что этому лесу нужна была новая энергия, чтобы осуществить ритуал Преображения. Тот самый, когда
