Воронограй - Николай Лихарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пёс ты, Волк, право слово, пёс! — укоризненно произнёс старик стремянный, шедший сзади.
Волк злобно захохотал…
Когда посланный дворецким слуга прибежал на половину великих княгинь, там царила полнейшая тишина. Обе княгини давно уже спали. Спали и дети великого князя. Слуга торопливо разбудил одну из постельных боярынь.
— Буди, матушка, обеих княгинь скорее! — заговорил челядинец, когда боярыня наконец очнулась от крепкого сна. — Беда стряслась: лихие люди на государев двор на пали!..
Боярыня дико вскрикнула и, как была, неодетая, бросилась в опочивальню княгини Марьи…
Через несколько минут по всей женской половине заметались испуганные женщины. Не зная ещё, что случилось, они уже голосили и причитали на весь дом. Княгиня Марья, схватив на руки обоих маленьких детей, с воплями ужаса бросалась то к одной, то к другой своей боярыне…
Старуха Софья, одна в этой суматохе сохранившая хладнокровие, успела кое-как одеться и войти в опочивальню невестки.
— Матушка, — вскрикнула княгиня Марья, бросаясь к старухе, — напали злодеи на государев двор! Пожгут и порежут нас всех! Он, ой, Васенька, князь ты мой, на кого ты нас покинул!..
И княгиня заголосила ещё пуще.
— Где Василий-то? — отрывисто спросила Софья о жильце, присланном дворецким.
— У дверей он, княгиня-матушка! — указала ей одна из плачущих боярынь.
Софья вышла в тёмный коридор.
— Что такое стряслось, Василий?… — спросила она жильца.
— И сами не знаем, княгиня-государыня! — ответил жилец. — Что ни на есть силы стучат в Красное крыльцо… Кому ж, окромя лихих людей, на такое решиться?…
Дело было необычное — стучать, да ещё среди ночи, в хоромы великого князя!
Значит, беда действительно стряслась.
Старуха Софья быстро всё сообразила и стала немедля распоряжаться.
Она прикрикнула на растерявшихся боярынь, велела им одеться самим и одеть великую княгиню с детьми. Сама же поспешно отворила одну из укладок в своей опочивальне и вынула несколько изукрашенных ларцов. С ними в руках она снова вышла в коридор.
— Бери-ка, Василий, снеси скорее в тайник да приходи назад скорей… великую княгиню с детьми поведёшь!..
Жилец взял ларцы и скрылся в одном из переходов.
Старуха Софья между тем оделась окончательно сама и успела закутать невестку и внучат.
Через несколько минут вернулся Василий. В руках у него был слюдяной фонарь.
— Веди скорее! — встретила его Софья.
Плачущая княгиня Марья, мамка с детьми, боярыни и девушки, предводительствуемые жильцом, голося и причитая, стали спускаться по потайной лестнице в подклеть. Фонарь Василия сильно светил в темноте, и мрак ещё более усиливал испуг и отчаяние женщин…
Княгиня Софья молча шла сзади всех.
В подклети, заставленной сундуками и укладками, было холодно и сыро. Один из сундуков, казавшийся на вид чрезвычайно тяжёлым, был сдвинут в сторону, и на его месте зияла открытая подполица. Здесь был тайник.
Василий с фонарём подошёл к подполице и осветил первые ступени лестницы, уходившей, казалось, в тёмную бездну…
— Там уж ждут с фонарями холопы, княгиня-матушка! — проговорил он, помогая жене великого князя спускаться в тайник.
Когда все женщины скрылись из глаз, Василий захлопнул подполицу и без труда поставил на прежнее место сундук. Сундук на самом деле был пустой, да и сам по себе весил многолегче других…
Василий направился на половину великого князя.
Но он не успел пройти и двух горниц, как послышались тяжёлые шаги и громкий говор.
«Они… ворюги лихие!» — мелькнуло в голове жильца, и он, бросив фонарь, опрометью кинулся назад к потайной лестнице. Спустившись вниз в подклеть, Василий на ощупь добрался до знакомого сундука, поспешно сдвинул его с места и поднял затвор. Сойдя на несколько ступеней, жилец потянул верёвку и захлопнул за собой подполицу…
В тайнике царил непроницаемый мрак.
Ощупывая руками и ногами ступени, Василий осторожно спустился на дно. Отсюда по направлению к берегу Москвы-реки шёл длинный, узкий коридор. Кирпичные стенки и пол коридора были мокры от сырости…
Василий перекрестился и, держась руками за противоположные стенки, пошёл по тайнику.
Когда Шемяка и Можайский с толпой слуг вошли на женскую половину дворца, там было всё с виду тихо и спокойно. В передней горнице даже теплились лампады перед образами.
Волк, шедший впереди всех, первым вошёл и в опочивальню молодой княгини. Он сразу заметил следы недавнего переполоха. Некоторые скрыни были оставлены открытыми, на лавках и сундуках брошено в беспорядке разное платье-Волк оглядел сразу всё это своим острым взглядом и насмешливо свистнул.
— Улетели птички, государь великий! — тихо проговорил боярский сын, обращаясь к Шемяке, который в эту минуту вошёл в горницу.
Князь Дмитрий досадливо повёл плечами, и на его лбу показалась гневная складка.
— Далеко им не уйти… разыскать надо! — отрывисто проговорил он.
Князь Иван покачал головой, и на его лице выразилось неудовольствие.
— Оставь их, брат… какая тебе в них корысть? Пущай идут себе с Богом! — попробовал он заступиться за обеих княгинь.
— Зла им делать не буду — крест целовал, а найти надо… придержать, пока всё кончится! — упрямо возразил Дмитрий. — И куда им уйти! В тайник разве?…
Можайский, не возражая больше, вздохнул и сел на ближнюю лавку, покрытую узорным ковром.
Рябой и высокий холоп — тот самый, который пустил скамейкой в голову верному Захару, — при последних словах князя Дмитрия выступил из толпы слуг.
— Государь великий! — проговорил холоп, кланяясь земно. — Прикажи, пожалуй, обыщем тайник? Бегал я в подклеть: видать, что туда ушли…
Действительно, Василий, проводивший княгинь, а потом и сам спустившийся в тайник, второпях не притворил за собою дверь, ведущую в подклеть; а в самой подклети пустой сундук, сдвинутый со своего места, позволял сразу увидеть вход в тайник…
Князь Дмитрий хотя и бывал много раз во дворце брата, до не знал, где устроен тайник. От Юрьевичей, конечно, это тщательно скрывалось, и такая предосторожность была вполне понятна по отношению к брату — заклятому врагу…
Шемяка немедленно велел рябому холопу указать ход в подклеть. Через минуту он был уже внизу и при свете фонарей осматривал потайной ход…
Князь Иван не пошёл за братом и остался ожидать его наверху…
У него было нехорошо на душе.
«Ночью… как разбойники, напали на семью брата и государя, — думал он. — Грех великий… А как же быть, коли, без этого нельзя: не отдавать же и впрямь татарам Москвы?!» — сейчас же возразил он сам себе.
Он сознавал необходимость своего поступка, но обстановка, при которой всё совершалось, действовала на князя Ивана удручающе…
Между тем внизу, в подклети, по приказанию князя Дмитрия слуги подняли тяжёлую подполицу. Из жёлтой ямы опять пахнуло сыростью и холодом… — Куда выходит тайник? — спросил Шемяка у рябого холопа.
— На самую реку, на берег выходит, государь великий! — подобострастно кланяясь, ответил Холоп.
— Ещё есть ход, государь великий! — выступил из толпы слуг другой холоп, хотевший тоже выслужиться перед новым великим князем.
Дмитрий вопросительно взглянул на говорившего.
— Один ход точно ведёт на берег, государь вели кий, — продолжал холоп, — а другой есть, боковой, тот в башню выходит…
Шемяка сейчас велел Волку с несколькими, боярскими детьми обыскать подземелье…
— Не худо бы и на реку людей послать, государь великий! — посоветовал Волк. — Мы отсюда, а другие там бы перехватили… Так-то оно вернее будет…
Шемяка одобрил этот совет и отдал соответствующее распоряжение.
Посмотрим теперь, что случилось с обеими княгинями и их спутницами.
Как и сказал княгиням Василий, в тайнике их уже ожидали с фонарями двое холопов, посланных туда с самого начала дворецким Лукой.
Испуганные и трепещущие женщины торопливо шли несколько минут по сырому коридору. Над их головами то и дело с шорохом и писком проносились потревоженные неожиданными гостями летучие мыши; своими когтистыми крыльями отвратительные создания задевали беглянок по лицу, цеплялись за их одежды и только ещё более усиливали испуг бедных женщин…
Пройдя саженей пятьдесят, холопы вдруг остановились.
— В башню али на берег прикажешь, государыня- княгиня? — спросил один из них у жены великого князя.
Княгиня Марья беспомощно взглянула на свекровь.
— В башню веди… там вернее будет! — быстро решила старуха.
В этом месте тайник разветвлялся. Холопы поправили фонари и свернули в боковой проход. Через несколько минут коридор кончился. При слабом свете, фонарей из темноты выступили первые ступени каменной лестницы, уходившей вверх.
