Дневник невестки - Соня Дивицкая

– Если бы не десять лет, – ответил Дед, – то даже ребенок!

– Даже ребенок! – заплакала Бабуля.

– Даже ребенок… – Мой свекор схватил табуретку.

Тяжелую деревянную табуретку он поднял и замахнулся в ближайшее окно. Крыть ему было нечем. Десять лет никуда не исчезнут, ребенка не снимешь с весов. И чтобы поставить точку в этом вопросе, он сказал совершенно фантастическую вещь. В первый и, кстати, единственный раз в жизни он зарычал на своих родителей, как разъяренный тигр.

– Еще хоть слово против Розы скажете – все окна вам повыбиваю!

Ребенок, десять лет и табуретка. Какая связь, при чем тут окна? Но представляете, подействовало! В абсурдных спорах абсурдный аргумент бывает очень кстати.

Бабуля тут же зарыдала, Дед зарычал в ответ: «Да как ты смеешь! Это наши окна!» Как будто стекла представляли неимоверную ценность и как будто сами они не далее как намедни не колотили окна в зеленом домике.

Табуретка всех испугала. Послушный мальчик, которым был наш папочка, доказал серьезность намерений, и родители прекратили спорить. Чуть позже, как говорится, задним числом, мой свекор признался, что табуреткой метил в то окно, что выходило во двор, не на улицу. Даже в порыве гнева над ним висела установка – все должно быть прилично.

И тем не менее наши победили. Родители моего свекра смирились с Розой до такой степени, что Дед согласился нанести визит своей невестке.

Надел костюм – директорский костюм, в котором он командовал на нашем литейном заводе, завел свою «Победу» и с той же самой кирпичной мордой, с которой заседал на партийных совещаниях, прикатил к зеленому домику.

Открыл калитку – и ему под ноги метнулась собачонка. Обычная дворняжка жила тогда у Розы. Дед чем-то не понравился собаке, и она на него развизжалась. Дед опустил ногу, занесенную уже для перехода границы, и процедил сурово:

– Уберите кобеля.

И тут же все соседки, которые, прильнувши к дырочкам в заборах, следили за трансляцией, разнесли по городу: «Уберите кобеля! Уберите кобеля!»

Мудрейшая Роза тоже это запомнила. Она, конечно, не ждала сердечной встречи. «Здравствуй, Роза, дорогая! Рад видеть страшно!» – на это она не надеялась. «Не бойтесь, папа, она вас не укусит, спасибо, что пришли» – этого всего не прозвучало.

Бабуля вытирала слезы, Дед хмурился, Роза улыбалась своей уже тогда поставленной дипломатической улыбкой. Скулила собачонка, пришпоренная каблуком, и свекор мой любезный бормотал задумчиво, выстукивая пальцами на беленькой скатерке: «Уберите кобеля, уберите кобеля…»

Несмотря на черные прогнозы сторонников традиционного патриархата, у родителей Антона все сложилось удачно. И несчастные десять лет никакой роли не сыграли. Наши провинциальные клюшки пророчили Розе старость, болезни, измены мужа с молодыми девками, но ничего подобного, к их огорчению, не случилось.

Сейчас мы с Розой только что из баньки, опрокинули на голову ведерко ледяной воды и, как обычно, мажем масочки на морды. Я заварила травяной чаек и разливаю по большим стеклянным чашкам. Роза Михална подает мне ложечку и методично объясняет:

– В стакан с кипятком нужно ставить железную ложку, чтоб не треснул.

– А знаете, Роза Михална, – я ей говорю, – у меня появился новый знакомый. Врач-косметолог. Он делает такие интересные укольчики… Витамины и чего-то там еще такое с кислотой… для тонуса…

– Угу, угу, – кивает она, растирая по лицу густую зеленую массу.

– А может, мотанем к нему и наширяемся?

Роза на меня посмотрела, как на картежницу, которая продулась.

– Детка… – Она усмехнулась. – Зачем?

Да, правда, зачем? Косметолог донне Розе не нужен. Донне Розе нужна новая кухня. Она опять затеяла ремонт. Но не в зеленом домике, а здесь, на своей новой фазенде.

Свою усадьбу на берегу реки она устроила элементарно. Купила по дешевке землю и домик, который раньше принадлежал родителям нашего грозного Деда. Родовое гнездо она перестроила, нагородила этажей, а Дед к ней наезжает по великим праздникам, теперь он гость в той самой маленькой деревне, где в детстве бегал босиком. Сегодня он тоже приехал, вместе с Бабулей, и старушка, несмотря на букет смертельных болезней, с большим аппетитом дегустирует кухню легендарной невестки.

Вот я сейчас подумала, а для чего?.. Для чего же тогда были все эти вопли? И почему мой свекор так хотел, чтобы его выбор был принят родителями? Зачем? Ведь он не собирался приводить жену в их дом. Зачем вообще нам непременно нужно родительское благословение? Не знаю даже… Но, полагаю, все дело в том, что наша связь с родителями настолько сильна, что их неприятие нашего выбора, нашего образа жизни, жен и мужей эту связь разрывает. Разрыв – это больно, это портит наше личное счастье.

Мне папочка наш любезный сказал однажды, когда мы снова вспомнили про окна и про табуретку:

– Они тогда мне столько нервов потрепали… Лет пять моей жизни они у меня точно забрали своими истериками.

Не зря, не зря он пролил кровь. Благодаря всем этим предысториям нам с Антоном за свой выбор сражаться не пришлось.

…Роза Михална была спокойна. Я у нее была не первой невесткой, а третьей. Старший сын ее, Лева, был дважды женат, так что на невестках Роза Михална собаку съела. Моя кандидатура прошла в семье единогласно. Против был только один голос, который, впрочем, ничего не решал.

– Жениться в двадцать лет! – раздался голос. – Да ты с ума сошел! И по залету! Ты что, стеснялся покупать презервативы? Она же специально все подстроила! А ты теперь хомут на шею надеваешь! Ты подожди жениться, встань сначала на ноги! Вы можете пожить гражданским браком, просто так… А ей скажи, пусть сделает аборт. Вот предложи ей этот вариант и заодно посмотришь, как она отреагирует.

Кто это говорил? Может быть, это сказал мясник с нашего рынка? Или охранник из нашей тюрьмы? Или патологоанатом из нашего морга? Нет, ни за что не догадаетесь. Это сказала русская женщина, блондинка, спортсменка, у которой тоже, кстати, была дочь. Злой колдуньей оказалась вторая жена старшего брата. А я и знать не знала про этот черный спич, Антон мне рассказал о нем намного позже, когда вторая теперь уже экс-невестка Розы приехала в наш дом.

Оказалось, что ее дочка, которой едва исполнилось девятнадцать, выходит замуж, и поэтому Вторая экс приехала попросить мою машину для свадебного кортежа.

Я запустила женщину в гараж, она там сразу начала лепить на мой капот золотые сердечки, сначала попросила степлер, потом ножницы…

– Единственную дочку замуж отдаю! – похвасталась Вторая экс. – Волнуюсь дико!

– Не рановато? – спрашиваю. – Замуж в девятнадцать?

– Нормально, – говорит. – Пацан хороший ей попался. Чего ушами хлопать? За шкибон его – и в ЗАГС! Этих сволочей надо брать тепленькими, пока они еще не истрепались, не обнаглели, не зажрались, не забухали…

Конец ознакомительного фрагмента.