Андеграунд - Сергей Могилевцев

– Я вовсе не человек новой эпохи, – ответил я ему, выпуская к потолку сигаретный дым, – я человек сразу всех эпох, и прошлых, и будущих, я отверженный, и одинаково их ненавижу. Вам нужны перемены, чтобы по вашим проектам построили новые необычные здания, а мне нужны они, чтобы разрушить все здания вообще, в том числе и ваши, которые вы еще не построили. Я вовсе не человек завтрашнего дня, я вообще не человек дня, а скорее человек ночи. Я человек подземелья, или, как вы только что сказали, человек андеграунда. Я не ваш союзник, а ваш противник, ибо ненавижу все успешное, и находящееся наверху, и признаю только то, что скрыто во тьме!

– Нигилизм Семена абсолютен и беспощаден, – сказала Вера Павловна, наполняя наши опустевшие стаканы вином, и подавая новые бутерброды. – Он опасен не только для власти, но и для таких нейтральных людей, как мы. И все же я надеюсь, что нам удастся сделать его своим союзником!

Глава десятая

Я так давно не пил, что очень быстро захмелел, и Вера Павловна с Алексеем оставили меня ночевать у себя. Это вовсе не входило в мои планы, поскольку я вовсе не хотел с ними сближаться, я просто хотел разведать обстановку, и понять, как мне надо себя вести с такими людьми, как Вера Павловна, которые не собирались читать мне мораль, и уж тем более воздействовать на меня каким-нибудь другим агрессивным способом. Переночевав у своих новых знакомых, я был вынужден нанести им еще два или три визита вежливости, и поневоле познакомился с их образом жизни, а также с некоторыми из их друзей. Вера Павловна и Алексей считали себя людьми современными, демократическими, верили в скорые перемены, и были на равной ноге со всеми: и со студентами, и с институтским начальством. Но мне такая демократичность была еще более чужда, чем недемократичность какого-нибудь большого чиновника. Я был одиночкой, отверженным миром, я вовсе не был ни хиппи, ни их раскованным студентом, держащим себя запанибрата с преподавателями. И уж тем более я не хотел, закончив когда-нибудь институт, работать на благо общества, становясь инженером, учителем, или врачом. Образование мне было необходимо для того, чтобы лучше ориентироваться среди подводных скал и течений, во множестве существующих в современном обществе, необходимо было для знаний, которые делали меня более независимым, чем необразованных и неспособных к самостоятельному мышлению индивидуумов. Образование мне было необходимо для мимикрии, для искусного притворства, для выживания, ибо я знал, что мой туннель, по которому я бреду в андеграунде, не закончится никогда. И вот сейчас, поддавшись на уговоры и чары Веры Павловны, я был вынужден общаться с ней и с ее миром, а также с их друзьями, которые ежедневно приходили к ним в их дом. Здесь было много довольно любопытных типов, как профессоров, так и студентов, некоторые из которых откровенно заигрывали со мной, а другие, наоборот, смотрели, как на мерзкое насекомое. Вера Павловна, разумеется, успела уже им рассказать про мою эпопею с семечками, и про то, как я заплевал половину метро, и многих это приводило просто в дикий восторг. Меня постоянно просили вновь и вновь рассказывать в малейших подробностях о том, как я покупал у грязных старух свои вонючие семечки, как мне постоянно не хватало денег, как быстро эти семечки заканчивались, и мне приходилось вновь и вновь подниматься наверх, чтобы пополнить их стратегические запасы.

Конец ознакомительного фрагмента.