Волчица и пряности. Том 8. Город противостояния. Книга 1 из 2 - Исуна Хасэкура

– Что?.. Н-нет, ничего…

– …Ничего?

Словно нажимая на Коула, Хоро выхватила у него палочку с мясом и съела один из двух оставшихся кусков.

– По-прежнему ничего?

Лоуренсу доводилось слышать, что звери весьма сурово обращаются со своими детенышами. По крайней мере в отношении волков, похоже, так и было. Хоро и Коул были очень похожи: они просто не могли взять и прямо сказать, чего они хотят. Лоуренс припомнил тот случай, вскоре после своего знакомства с Хоро, когда она окольными путями старалась заставить его купить ей яблок. Сейчас с ней было уже проще, но, возможно, часть тогдашней себя она видела в Коуле.

– Я просто… я…

Он, конечно, был еще маленьким, но все же подростком.

– Я хочу посмотреть… дельту.

В отличие от Хоро, он, ответив, даже сумел храбро взглянуть на Лоуренса. Тот отобрал у Хоро его палочку и вернул мальчику.

– Он настолько смелее, чем ты.

Эта реплика стоила ему тычка от Хоро.

– Ты не мой ученик, и я до сих пор не отблагодарил тебя за мазь. Так что не стесняйся… просто скажи вслух, если хочешь чего-то.

Говорить такое кому-то было, возможно, странно – но только не Коулу. Он был слишком скромен… возможно, просто его так воспитали. Он вел себя в точности так, как, по мнению Лоуренса, подобало вести себя ученику.

– …Ясно, – ответил Коул с улыбкой, но то была неестественная улыбка. Похоже, он понимал, что Лоуренс и Хоро заботятся о нем, и заставил себя так ответить.

Была такая известная история – о добром хозяине, который однажды захотел отпустить на волю честного и послушного раба. Он сказал рабу, чтобы тот жил свободно и никогда никому больше не служил. И раб повиновался его приказу и никогда никому не служил… но если он всю жизнь повиновался приказу, был ли он на самом деле свободен?

Коул, должно быть, примерил на себя шкуру того раба… судя по его улыбке.

– Но прямо сейчас мы туда не пойдем. Торговцы нетерпеливы, так что, если мы сперва не закончим нашу работу, я себе места не найду.

– Конечно… но… – Коул почесал в затылке, – я буду ждать.

Хорошо бы Хоро переняла хоть каплю его честности, подумал Лоуренс. Но взглянуть на нее прямо он не посмел. Уголком глаза он видел, как она прячет гнев за улыбкой.

– Я в этом городе третий раз, но в дельте ни разу не был.

– Что, так дорого стоит перебраться через реку?

Коул кивнул. Лоуренсу хотелось спросить, как он в первый раз пересек реку, если у него не было денег даже добраться до городка в дельте. Но Коул всегда находил чрезмерно суровые решения… возможно, он даже переплыл реку, привязав узелок с одеждой к голове.

– Ладно, а я никогда не был на южном берегу… а ты?

Лоуренс увидел, что Коул покончил со своим мясом, и продолжил беседу. Коул огляделся, прежде чем ответить.

– На южном берегу… там красиво…

Несмотря на то, что разделяла их лишь река, северная и южная части города отличались разительно. В северной части жили язычники, в южной обосновались торговцы и Церковь… возможно, это объясняло различия. Торговцы с юга обычно были богаче, чем северные, поэтому все самое дорогое скапливалось там.

– …Но на северном берегу люди гораздо щедрее.

– А… я слышал, люди, которые живут на северном берегу, родом из северных земель… это так?

– Думаю, да. Сюда пришло много людей с Роефа. Но даже если это и не так, все равно на северном берегу люди добрее.

Лоуренс потер нос указательным пальцем, подыскивая хороший ответ. Отношения между северным и южным берегами, похоже, были как у людей и волков.

– Суровая жизнь пробуждает в людях добро.

Коул улыбнулся и усердно закивал. Его цель была – спасти свою северную родину, изучив законы Церкви на юге, так что, естественно, он радовался, когда его сородичей хвалили. Лоуренс его вполне понимал.

Лоуренс знал и причину, почему самый большой рынок был в дельте: это была ничейная зона между севером и югом.

– Но…

Лоуренс смотрел в сторону дельты, а Коул тем временем продолжил:

– …люди на юге всегда кажутся счастливыми.

Коул добавил эти слова, точно опасался, что Лоуренс будет недоволен, если он этого не сделает… Лоуренс удивленно улыбнулся.

– Что ж, на юге погода лучше… проще делать вино.

– А, понятно…

Пройдет лишь несколько лет, и Коул вырастет в выдающегося человека. Эта мысль вспыхнула у Лоуренса в голове, но у него не было права возражать. И Хоро, по-видимому, считала так же. Она шла с Коулом рука об руку, возможно, делая свой вклад в будущее. Лоуренсу показалось, что это простой способ подогревать его ревность, и точно: острый взгляд из-под капюшона обратился на него, словно говоря: «А если ты чересчур смелый, у меня и другие приемы найдутся».

Лоуренс погладил подбородок и вздохнул, проглотив слова, которые хотел произнести: «Кормишь ли ты рыбу, которую поймала?» Но, как бы сильно он ни хотел отругать Хоро, он знал, что, если скажет это вслух, потеряет лицо перед Коулом. В конце концов, Коул был просто мальчиком, так что принимать все близко к сердцу не было нужды.

Лоуренс сделал глубокий вдох и улыбнулся.

Глава 2

Река Роеф впадает в реку Ром у подножия гор. Ром, в свою очередь, впадает в море возле пролива Уинфилд. Деревня Леско близ рудников лежит на реке Роеф в горах, Реноз – у места слияния двух рек, а Кербе – на берегу пролива.

Благодаря своему расположению город Кербе стал важным центром торговли изделиями из меди, поставляемыми сюда из Леско. Так что торговые дома в Кербе, занимающиеся медью, должны быть весьма крупными… по крайней мере так Лоуренс и его спутники думали, пока не очутились у входа в Торговый дом Джин.

– И это все?

Хоро высказала свое разочарование первой. Она смотрела озабоченно, словно опасалась, что дверь развалится от одного ее прикосновения. И то сказать, она была достаточно сильно рассержена, чтобы перекинуться в волчий облик и разнести тут все по бревнышку.

Вывеска была из кованого железа, в погрузочном дворе лежали различные товары, но не видно было длинношерстных лошадей, которые должны были бы возить эти товары с севера и обратно… даже теплых фургонов не было. Стоял одинокий тощий мул, нагруженный тюками травы. Мул зевал в ожидании начала своего пути.

Коул тоже думал о торговых домах лишь с точки зрения богатства и силы. При виде столь очевидно бедного дома на его лице были написаны одновременно агрессия и настороженность.

– Не соблаговолишь ли ты сказать, кто ты такой?

В комнате счетовода сидел немного тучный мужчина и что-то писал; заметив Лоуренса, он поднял голову. Больше никого в комнате не было, если не считать нескольких кур, клюющих разбросанную по полу траву.