В двух шагах от дома (СИ) - Кэт Моррис

оказалась достаточно мощной, чтобы смести и похоронить под собой всех, кто был внизу, но до верха того склона, где стоял сам Андри, снежная волна не добралась. По пути наверх она ослабла и постепенно остановилась. Все кончилось за считаные минуты. Теперь в ущелье ничего не было видно, кроме вихрящихся облаков снежной пыли.

Маг закрыл лицо руками, шепча молитву Единому. Беглецу и до этого приходилось видеть смерть, и не раз. Но привыкнуть к такому было невозможно.

Глава 3. Затерянные в горах

Кассия пришла в себя от громких скрежещущих звуков дерева о дерево. Как будто кто-то двигал по полу тяжелую лавку или даже стол. Скрежет отозвался тупой пульсирующей болью в правом виске. Ломило все тело. Воздуха не хватало. Охотница попыталась встать, но слабость во всем теле была такой, что невозможно было даже поднять голову. А может быть, это вовсе не слабость? Последним, что помнила Кассия, была снежная масса. Она обрушилась на девушку, сбила с ног, скрутила ее и смяла, как хрупкую фарфоровую куклу. А вдруг она теперь не сможет двигаться и действительно станет ничем не лучше безжизненной, беспомощной куклы?!

Внезапно девушку сковал страх. Этот леденящий ужас был настолько сильным, что на несколько мгновений у охотница перехватило дыхание. Чтобы овладеть собой, Кассия попыталась, как учил ее наставник, сделать несколько глубоких вдохов и спокойных медленных выдохов, но не смогла. При первой же попытке правую сторону ее груди и бок пронзила резкая боль, не давая сделать глубокий вдох. Охотница закашлялась и тихо застонала.

Боль отрезвила Кассию. Как говорил ее наставник, брат Бертран, болит — значит, живое. Страх и ощущение беспомощности постепенно отступили. В конце концов, она действительно была жива и спасена. Кто-то нашел ее под толщей снега, извлек и принес сюда.

Девушка с трудом открыла глаза. Веки были как свинцовые и почему-то тоже болели. Осторожно осмотревшись по сторонам, Кассия обнаружила, что лежит на ворохе какого-то тряпья, укрытая по самый подбородок чем-то тяжелым и сыроватым. Странное одеяло пахло очень неприятно и кисло, как не до конца выделанные шкуры в кожевенной мастерской, но давало спасительное тепло. Поверх этого необычного покрывала был наброшен черный широкий шерстяной плащ, грубый и плотный. Такие предпочитали носить небогатые местные жители.

Помещение, в котором находилась девушка, было сырым, прохладным и казалось нежилым. Деревянный потолок почернел от времени и сырости. В комнате господствовал полумрак. Точнее, это был даже не полумрак, а, скорее, полутемнота. Пара маленьких окон, затянутых бычьими пузырями, даже днем не была способна дать достаточное количества света, чтобы разогнать этот мрак. А сейчас был вечер, и в крошечные окна заглядывали синие сумерки.

Единственным источником света, придававшим этому убогому жилью хоть какой-то уют, был жарко натопленный очаг. В нем весело плясал и потрескивал огонь, а на стенах, вторя ему, двигались густые темные тени.

Над пламенем висел и жизнерадостно булькал маленький, черный от копоти котелок. Но, несмотря на вполне мирную обстановку, что-то в этом месте было не так.

Кассия успела выхватить взглядом грубо сколоченный стол рядом с очагом. Дерево, из которого он был сбит, как и все здесь, было черным от сырости. Это было странно: обычно такая сырость заводилась в тех домах, где очень долго не топили. На столе стоял старый чугунный горшок, от которого валил густой пар, и рядом — пара глиняных кружек, оловянная ложка и миска с отколотым краем.

Как же Кассия оказалась здесь? Последним, что помнила дама-капитан, была накрывшая ее с головой и сбившая с ног снежная волна. Потом девушку закрутило и потащило вниз по склону, и Кассия почти сразу же перестала понимать, где небо, а где земля. Снег набился в нос и в рот и душил, не давая дышать. А потом она потеряла сознание.

Кто бы ее ни вытащил, услышал, что она пришла в себя. Откуда-то слева раздались тяжелые шаги, неровные и шаркающие. К кровати медленно приблизилась темная мужская фигура. А потом над девушкой наклонился…

— Андри Мак Глейс! — полувозмущенно, полуизумленно выдохнула Кассия, инстинктивно потянувшись к оружию.

Разумеется, меча при ней не оказалось. Зато резкая боль опять пронзила правую сторону ребер, заставив девушку снова застонать и сморщиться. А еще Кассия поняла, что с ее левой рукой что-то не так: она не желала слушаться. Возможно, потому что была согнута в локте и крепко прибинтована к чему-то твердому.

— Тише, тише, леди Кассия. Со сломанными ребрами тебе бы лучше сейчас не делать резких движений, — тихо, успокаивающе произнес наклонившийся над ней беглец.

Кассия прекрасно знала это лицо с высоким лбом и резкими чертами, обрамленное светлыми волосами. Это лицо, которое, казалось, никогда не покидало выражение едкого сарказма. Но сейчас хорошо знакомое выражение сменилось совсем другим: между страдальчески изломанных бровей пролегла вертикальная морщинка, и беглый преступник, за которым ее отправили в погоню, выглядел непривычно сосредоточенным и даже сочувствующим.

— Давай-ка, выпей это, — Андри присел на кровать, аккуратно и осторожно приподнял голову девушки и поднес к губам Кассии глиняную кружку. — Тебе сейчас нужно много горячего питья.

Охотница инстинктивно отшатнулась. Перехватив недоверчивый взгляд дамы-капитана, беглый маг слабо улыбнулся:

— Хей, я выкопал тебя из-под снега, какой мне смысл сейчас тебя травить? Это всего лишь отвар золотого корня. Тебе надо согреться.

На этот раз девушка послушалась и маленькими глотками выпила то, что ей предлагал Андри. Это действительно оказался золотой корень, редкое и очень дорогое целебное растение, которое собирали только в двух местах на Каэроне. Золотой корень оказывал на больных настолько сильное воздействие, что в больших количествах становился ядом.

Но Андри действительно не желал ее отравить: отвар был приготовлен по всем правилам и имел свойственный этому растению терпкий и горьковатый вкус. Кассия почувствовала, как по всему ее телу разливается приятное тепло, придавая ей сил. Чародей забрал кружку и поставил обратно на стол. Кассия заметила, что мужчина сильно хромает, припадая на левую ногу.

— А мой отряд? — спросила девушка. Ее собственный голос показался ей чужим — хриплым и надтреснутым.

— Те бравые парни, которые имели славную привычку весело подшучивать надо мной, когда я закован? — сострил было по привычке беглец, но вдруг осекся и замолчал.

Кассия нервно наблюдала за магом, чувствуя, как ее внутренности медленно скручивает от дурного предчувствия.

— Все четверо погибли, — наконец, коротко бросил Андри через плечо. Он уселся за стол вполоборота к охотнице и начал сосредоточенно, даже ожесточенно растирать в глиняной миске какие-то сухие травы.

На пару мгновений повисла тишина.

— Твоя