Союз нерушимый... - Михаил Каштанов

Дождь закончился только через день. И жизнь на аэродроме закипела. Старые машины готовили к перегону в Харбин. Равняли полосу. Поправляли насыпные капониры. Дел было много. Дел было невпроворот. Но даже занятый делами выше макушки народ ждал. К вечеру, когда ожидание уже достигло наивысшей точки, наконец, пришло долгожданное известие — 'Летят!'. С последними лучами заходящего солнца на ВПП один за другим стали приземляться новые машины. Их ту же разводили по капонирам и накрывали маскировочной сеткой. Причем летчики трудились наравне с техниками. Радость была общая, и забота была общая. Равнодушных людей здесь не было. Да и не могло быть. Ведь здесь были не просто летчики, возможно лучшие во всей авиации страны Советов, здесь были добровольцы. Никто не гнал их в небо. Никто не заставлял летать и сражаться здесь, в огненном небе Китая.

Утром начались занятия. Подгонять людей не требовалось. Освоить новую машину, поднять её в воздух, почувствовать и понять её — мечта летчика. И они мечтали. Мечтали и работали.

Родин сидел на занятиях, как и все, вот только записи делал самые короткие. Появившаяся после переноса феноменальная память не подводила его ни разу. И заметки он делал не для памяти, а для того чтобы лучше понять, как, что и для чего. Собственно, с первого взгляда на представленные схемы, да и раньше, когда помогал заводить самолеты в капониры он понял, что у этой машины с СБ сходство только внешнее, да и то весьма относительное. Практически это была новая машина. По своим данным она больше напоминала ещё не рожденный, а в этом мире, может быть, и не родившийся вовсе, Ю-88.

Особенно поражали двигатели. Что-то они ему напоминали. Никогда не интересовался в прежней жизни двигателями, тем более авиационными. И так и сяк пытался сопоставить схему двигателя и ускользающее воспоминание. Наконец прорезалось! Pratt & Whitney! Ни х.. себе! Ведь двигатель должен был появиться только в этом году! Это что же получается?! Его сперли на стадии опытного экземпляра? Причем не только сперли, но и довели до серии! То, что амеры могут продать такой двигатель на корню, да еще Советскому Союзу, Родин не верил ни минуты. 'Может здесь и Малыш свою руку приложил?' — мысль неожиданно согрела, словно весточка из дома. А вообще, кто бы ни были эти ребята — они молодцы. Сделали такое дело! А может быть и не только это. И войну, эту, выиграть нам помогли и на будущее такой задел сделали!

Вообще эта война, по мнению Родина, началась как-то не так. После инцидента на мосту Лугоуцяо (вот уж действительно — заколдованное место) всё пошло вроде бы, как и положено. Нарастающее давление Японии на Китай. Постоянные пограничные инциденты. Вот только Чан Кайши повел себя 'неправильно'. Откупаясь от японцев мелкими уступками, он сосредоточил все усилия на борьбе с Красной амией Мао. И надо признаться, добился в этом несомненного успеха. К концу 35-го, Красная армия, как организованная сила, перестала существовать. Мелкие партизанские отряды — не в счет. Всяких банд и вооруженных групп в Китае в то время было полно. Одной больше, одной меньше.

А потом, странности начали нарастать, как снежный ком. Мало того, что САСШ объявили о своей поддержке правительства Гоминьдана, так в эту кашу полезли и лимонники. Видимо Британцам обломилось в Европе, и они решили компенсировать потери активностью на востоке. А может и еще почему, Родин не очень разбирался в тонкостях мировой дипломатии вообще, а британской тем более.

Началось всё с обычных поставок вооружения и предоставления кредитов. А там где оружие, там и советники. А советники из воздуха не материализуются, они к месту своей службы доставляются и, по возможности, охраняются. У Британии и раньше в этом регионе был стационарный флот, а под такое дело, как прибытие советников, они его изрядно увеличили. Японцы, к тому времени загнали остатки Китайского флота в устья Янцзы и Хуанхэ и решили их добить. Заодно досталось и британским канонеркам. И это бы еще полбеды. Но на одной из этих посудин оказался британский консул, какой-то там лорд и чего-то член. И Британия решила наказать обидчиков. Ввела эмбарго и объявила о намерении производить досмотр всех кораблей идущих в Японию и Китай на наличие та них контрабанды. А сами, под шумок, передали Китаю, целую кучу всякого летающего старья, да и не старья тоже. И своих пилотов заодно.

И вот, в один не очень хороший день, на головы не подозревавших о таком японцев обрушилась китайская воздушная армада. И ни где-нибудь, а под Чанчунь, это всего в ста километрах от советско-японской границы. Там и войск-то японских почти не было, война велась в основном на юге. А следом за авиацией — появились штук сто броневиков и маленькая такая кучка китайцев — тысяч сто, может чуть больше. Японцев они, конечно, смяли, и вся эта толпа ломанулась вперед со скоростью 20 км в день. Так что когда через пять дней эти 'стройные колоны' приблизились к советской границе, их уже ждали. И ведь честно предупредили, чтобы не лезли. Но куда там! Великий Китайский поход за освобождение Маньчжурии начался. Правда в этот же день он и закончился. Через границу китайцев пропустили километров на десять. А потом началось...

Вот что особенно нравилось Родину в этой реальности, так это реакция Союза на любую угрозу, а тем более агрессию. Быстро, жестко и со всей силы.

Первыми наступавших китайцев встретили бригады ТБ-3. Спокойно и четко, как на учениях, вывалили свой немалый груз и величественно поплыли домой. А чего, собственно, бояться и нервничать, когда тебя прикрывают два полка истребителей, а китайская авиация неизвестно где отстала? Вот только отбомбились они по тылам наступавших китайцев. Где двигались штабы и все что к ним полагается. А передовые отряды встретили залпы пяти железнодорожных транспортеров. И трех железнодорожных батарей. Пятнадцать стареньких, но от этого не менее грозных, десятидюймовых орудий и восемнадцать морских шестидюймовок. Все что находилось в пределах их досягаемости — было просто сметено. Так что подоспевшим танкистам и пехоте оставалось просто провести зачистку местности, что они и сделали. 'И летели наземь чанкайшисты, под напором стали и огня' — именно так это событие увековечили в известной всему Союзу песне.

А у советского правительства появился прекрасный повод обвинить Китай и Великобританию в вероломной провокации и агрессии. Японцы тоже времени зря не теряли и свое быстренько вернули назад.

Но теперь война разгорелась по-настоящему. Япония довела численность своих войск почти до 800 тысяч. Какова была численность китайской армии, наверное, не знал и сам Чан Кайши. Но мясорубка началась страшная. Ну а где кровь, там и деньги, а где деньги — там американцы. 'Летающие тигры'. Наемники. Сволочь последняя. Но надо отдать им должное — противник очень серьезный.